— Ты говорил, что Скотт и нефилим в красной безрукавке — оба члены общества крови, но они незнакомы между собой. Ты точно уверен, что Скотт причастен?

— Он причастен.

— Тогда как они могут быть незнакомы?

— Я думаю, что тот, кто стоит во главе этого общества, отдельных его членов между собой не знакомит, держит их в неведении. Когда каждый сам за себя и нет солидарности, возможности бунта или переворота минимальны. Более того, не зная, насколько они сильны, нефилимы не смогут выдать эту информацию врагу. Падшие ангелы не смогут получить информацию от того, кто ею не владеет.

Я пыталась осмыслить все это и определиться, на чьей я вообще стороне. С одной стороны, мне была отвратительна сама мысль о том, что падшие ангелы каждые хешван захватывают тела нефилимов. С другой стороны, я радовалась, что их целью являются нефилимы, а не люди. Не я. Не кто-то из моих близких.

— А Марси? — спросила я по возможности нейтральным голосом.

— Она любит покер, — уклончиво ответил Патч и взялся за руль. — Мне нужно ехать. С тобой все будет хорошо? Твоя мама уехала?

Я повернулась в кресле, чтобы быть к нему лицом.

— Она обнимала тебя за шею.

— Марси не признает понятия чужого личного пространства.

— Так ты теперь эксперт по Марси?

Его глаза потемнели, и я знала, что не нужно касаться этой темы, но мне было все равно. Я собралась как следует обсудить эту тему.

— Что между вами происходит? То, что я видела, отнюдь не походило на деловые отношения.

— Я был увлечен игрой, а она зашла со спины. Не в первый раз девушка так сделала и, вероятно, не в последний.

— Ты мог ее оттолкнуть.

— Она обнимала меня всего секунду, а в следующее мгновение нефилим кинул бильярдный шар. Я не думал о Марси. Я сразу побежал на улицу проверить, один ли он пришел.

— Ты вернулся за ней!

— Я не мог ее там оставить.

Желудок у меня свело от боли так, что я скрючилась на сиденье. Что я должна думать? Что он вернулся за Марси из вежливости? Из чувства долга? Или причина была совсем в другом?

— Мне вчера приснился сон про отца Марси.

Я даже не знала, почему сказала это. Возможно, чтобы Патч понял, что моя боль настолько острая, что проникает даже в мои сны. Я читала как-то, что сны — это способ примирения с тем, что происходит в нашей реальной жизни, и если это действительно так, то мой сон явственно демонстрировал, что я не смирилась с тем, что происходит между Патчем и Марси. Недаром мне снились падшие ангелы и хешван. Недаром мне снился отец Марси.

— Тебе снился отец Марси? — голос Патча был чрезвычайно спокойным, но что-то в быстром взгляде, который он бросил на меня, дало мне понять, что эта новость его поразила. Даже смутила и встревожила.

— Думаю, это была Англия. Очень давно. За отцом Марси кто-то гнался в лесу. Он не мог убежать, потому что его плащ зацепился за кусты. И все повторял, что какой-то ангел пытается завладеть им.

Патч задумался над этим. И снова его молчание уверило меня в том, что мои слова его неимоверно заинтересовали. Но я не представляла, почему.

Он взглянул на часы.

— Проводить тебя в дом?

Я посмотрела на темные, редкие деревья у дома. Сочетание темноты и моросящего дождя вызывало ощущение тоски и неуютности. Даже не знаю, что было ужаснее: идти внутрь одной или сидеть тут с Патчем, зная, что его жизнь продолжается без меня. С Марси Миллар.

— Я не шла домой только потому, что боялась промокнуть. Да и ты, очевидно, очень торопишься.

Я толкнула дверь и выставила наружу одну ногу.

— И потом, наши отношения закончились. Ты мне ничего не должен.

Наши глаза встретились.

Я сказала это, чтобы задеть его. Но это у меня стоял ком в горле. И чтобы не сказать что-нибудь еще более резкое, я побежала к крыльцу, прикрывая голову руками от дождя.

Внутри дома я прислонилась к двери и слушала, как Патч уезжает. Слезы застилали глаза, и я зажмурилась. Я так хотела, чтобы Патч вернулся. Так хотела, чтобы он был здесь. Так хотела, чтобы он прижал меня к себе и поцелуями прогнал холодную пустоту, что растет внутри меня и замораживает мою душу. Но звуки шороха на подъездной дорожке от возвращающегося джипа так и не раздались.

Неожиданно непрошеные воспоминания о нашем последнем вечере вместе, до того, как все разрушилось, всплыли в моей памяти. Я попыталась их отогнать, но проблема была в том, что я хотела помнить. Мне нужен был способ вернуть Патча. Перестав сопротивляться воспоминаниям, я позволила себе почувствовать его губы на своих. Сначала слегка, потом серьезнее. Я почувствовала его тело, теплое и крепкое, рядом со своим. Его руки сомкнулись у меня на шее, застегивая серебряную цепочку. Он обещал любить меня вечно…

Я закрыла засов, вместе с входной дверью закрывая на замок собственную память. Пошел ты. Я буду повторять это столько, сколько потребуется.

Свет на кухне включился сразу, и я почувствовала облегчение, что хоть электричество заработало. Сигнал автоответчика мигал красным, и я проверила сообщения.

— Нора, — Это была мама. — У нас в Бостоне жуткий ливень, и они решили изменить расписание остальных аукционов. Я еду домой и буду к одиннадцати. Можешь отпустить Ви домой, если хочешь. Люблю тебя, и скоро увидимся.

Я посмотрела на часы. Было без пары минут десять. Мне оставалось пробыть в одиночестве всего лишь час.

На следующее утро я вылезла из кровати, быстро приняла душ, привела себя в порядок, нанеся тональник под глаза и мусс на волосы, и неторопливо прошествовала в кухню, где за столом уже сидела мама. Она держала в руках чашку травяного чая, а ее волосы выглядели взъерошенными — вежливая форма для фразы «похожа на дикобраза». Глядя на меня поверх чашки, она улыбнулась.

— Доброе утро.

Я опустилась на стул напротив и насыпала пшеничных хлопьев в миску. Мама уже достала клубнику и кувшинчик с молоком. Я старалась питаться правильно, но это всегда было куда проще, когда мама была дома и следила за тем, что я не хватаю все подряд.

— Выспалась? — спросила она.

Я кивнула с набитым ртом.

— Я забыла вчера спросить, — сказала мама. — Ты в результате устроила Скотту экскурсию по городу?

— Нет, я отменила все.

Лучше всего этим и ограничиться. Я не была уверена, что она отреагирует адекватно, если узнает, что я преследовала его до пирса, а потом провела с ним вечер в бильярдной Спрингвейла.

Мама сморщила нос.

— Что это… пахнет табаком?

О, черт.

— Я зажигала свечи в комнате вчера вечером, — сказала я, жалея, что не успела вымыть голову. Конечно, я насквозь пропахла бильярдной.