class="p1">— Хорошего вечера, — пожелание прозвучало как проклятие, и Поля направилась к раздевалке.

За минуту нашла гардероб, швырнула номерок девушке, стоящей на «выдаче», чуть ли не вырвала из рук той свой пуховик и накинула его, не застегивая.

Она выскочила на улицу, нормально не одевшись. Холод сразу же прокрался под платье, прошёлся по коленям и сковал руки, перчаток для которых не было. Полина вытащила из сумки пачку и отчаянно защелкала зажигалкой, но она не срабатывала. Психанув, Полина отправила красненький прямоугольник в мусорку, запахнула пуховик и побежала прочь.

— Шевелева, ты достала, ну серьезно! — услышала за спиной. — Твою мать, Полина! Неужели ты дура такая, что не понимаешь?

Ах, она дура? Он с какой-то блонди ошивается, ее, Полину, сам позвал и игнорирует на вечере, троллит в разговоре, ничего не объясняя. И это она его достала? Придурок!

— Не надо за мной бежать! За блондинкой бегай! Хоть с Яриком на пару!

— Да ты чего так завелась? Знал бы раньше, давно бы это сделал, — Кир все ещё шёл за ней, а она, пряча руки в карманах от холода, едва удерживала слёзы. Тоже от холода, а не от Теклера, просто на морозе глаза сами слезились.

Он ее догнал, остановил, застегнул ее пуховик, вытащил руки из карманов и крепко сжал в своих. Сразу стало теплее, но хотелось вырваться все равно.

— Пусти.

— Нет.

— Я сказала пусти!

— Замолчи уже, а? — Кир заглянул в ее глаза с вопросом. Полина сжалась до состояния комочка под тёплой курткой. — Тебе не надоело кругами ходить? Сама не знаешь, что тебе нужно, а что нет?

— Не знаю.

— Я тебе нужен?

Молчание.

— Еще раз спрашиваю, нужен? Ты же за каким-то хреном притащилась сегодня. А могла не приходить. Опять молчишь?

— Мне холодно, — только и ответила Полина.

Тогда Кир резко, чуть ли не грубо потащил ее вперёд, направляясь к метро.

— И куда мы?

— Греться. Можно к тебе, можно ко мне, как скажешь, все равно в один поезд садиться.

— Кирилл! — она крикнула так громко, что он остановился.

— Что? Ну что? Если не хочешь, вали на все четыре стороны.

— Ко мне, — уже шёпотом ответила она. И первая направилась к подземному переходу, над которым горела красная «М».

Глава 18

Никакого подтекста, никаких лишних мыслей. Просто идти за ней, просто идти с ней и к ней. Да пофиг, какой предлог ставить перед словом «она». Любой.

В этот момент мысли Кира путались. Полина играла с ним, как с зажигалкой: то зажжет, то выключит. Ближе — дальше, пока не обжегся окончательно.

Это она сейчас проиграла бой или он выиграл? С какой стороны смотреть на то, что происходит между ними?

Опять друг напротив друга в метро, как будто поставили сцену на репит. Поезд потрясывает на перегоне между станциями, а их трясет от чувств, льющихся через край. Кир опять поворачивается спиной вперед на эскалаторе, чтобы только больше видеть ее, не упуская даже одной секунды. Ее руку обдает током, когда он ставит свою ладонь рядом на перилах. Он забывает всё, что было сказано ДО.

ДО больше не существует. Теперь есть только здесь и сейчас.

* * *

В квартире она первым делом взяла новую зажигалку и под громкие возмущения Кира отправилась на балкон. Пока ее не было, он сам разобрался, где включить гирлянду, сам поставил чайник. Казалось уже, что это случилось не в октябре, а будто бы так было всегда. Они закипали, спорили, пропадали на время и возвращались.

Это случилось не в октябре, а в десятом классе. И Кир это знал.

Он ругал ее за сигареты, она сразу выпускала колючки, и от розы ему всегда доставались только шипы. Теклер не злился на это, потому что эту розы он любил целиком, вместе с шипами.

Поля вернулась на кухню и разделась. Реально разделась — не просто пуховик сняла, а скинула с себя всё до нижнего белья.

— И как это понимать? — Кир сидел за стуле, закинув согнутую ногу на колено, и внимательно следил за интересной картиной.

— Я пойду переоденусь, — Полина пыталась проскочить мимо него, но не вышло. Кир просто схватил ее за талию, остановив рядом с собой. Ей непривычно было смотреть на него сверху вниз, хотя… Ведь всю жизнь она именно так и делала, в переносном смысле. Никогда не пыталась воспринимать его целостно, всегда считала лишь другом бывшего. — Руки холодные, — сказала она Киру, который все еще удерживал ее на месте.

— Не хочешь поговорить для начала? — спросил Кир.

— А тебе не надоело?

— Дай подумать. Нет? Ведь в последний раз мы разговаривали по-настоящему… никогда?

Полина рассмеялась.

— Никогда? Может, что-то другое у нас получается лучше?

— Эээ, нет, — Кир ещё крепче стиснул ее талию, когда девушка попыталась вырваться. — После прошлого раза ты бегала от меня, как от чумного. Второго раза не будет.

— Серьезно?

— Не будет. Пока я не получу стопроцентную гарантию, что ты не убежишь никуда.

— Разве ты не рад? — Полина повела плечами, нарочно показывая себя в лучшем виде.

— Я могу уйти, — жёстче заявил Кир. — Если это просто подачка, обойдусь. Хотела на короткий поводок посадить? Нет, Поль, не посадишь. Не вот этим вот, — он обвёл ее фигуру взглядом и опустил руки.

Полина уже не понимала, что делает. Когда она приглашала его к себе, в её голове не было даже малейшей мысли о том, что они могут провести ночь вместе. А сейчас самой себе пыталась что-то доказать.

Она стояла перед ним едва одетая, призывно смотрела на него, а Кир…

Принципиальный? Неприступный? Да какого хрена? Ну разве можно спокойно смотреть на ту, которую любишь?

— А если в этот раз все будет по-другому? — спросила она Теклера.

— Ты уже уверена, что будет?

Его взгляд был слишком честным, слишком откровенным, добирался до самых потайных уголков души. Знал больше, чем любой из знакомых, был ночным кошмаром и дневным лучом света.

Это просто упрямство? Откуда взялось такое дикое желание быть с ним?

Полина опустилась на его колени, правда, совсем не по-детски. Потянулась рукой, провела по его скуле, оставила на ней большой палец, а остальные завела за ухо. Кир наблюдал, не смыкая глаз, но даже не дотрагивался.

— Если я пообещаю, что в этот раз будет по-другому, ты поверишь? — прошептала Поля.

— Расскажи причину, по которой должен.

— Я не готова признаваться в любви, Теклер.

— Так скажи, а на что готова?

— Я не хочу, чтобы ты уходил. Не хочу, чтобы был с другими.