Запели трубы и грянул «Иксианский свадебный концерт». Невеста, жених и сопровождающие двинулись по устланному пурпурным ковром проходу. Ромбур выступал безупречным механическим шагом, выпятив грудь, как подобает гордому аристократу.

Зал не мог вместить всех желающих посмотреть брачную церемонию, поэтому сцену транслировали по всей планете, не упуская ни одного момента. Народ Каладана всегда любил зрелища.

Ромбур сосредоточенно переставлял ноги, идя по ковру, ведомый своей прекрасной Тессией.

В первом ряду сидела Джессика, время от времени поглядывая на Лето, стоявшего у алтаря. Сосредоточившись и прищурив глаза, она старалась понять, что он сейчас чувствует. Обладая умением Сестры Бене Гессерит наблюдать и делать выводы, она тем не менее часто не могла проникнуть в его мысли. Где и у кого он научился их скрывать? Несомненно, у отца. Хотя старый герцог лежал в могиле уже двадцать лет. его влияние на Лето по-прежнему было очень сильным.

Дойдя до алтаря, Ромбур и Тессия разошлись в стороны, дав священнику пройти между ними, а потом снова сошлись за его спиной, оставив голопроекции Доминика и Шандо возле Лето, исполнявшего роль шафера. Свадебная музыка смолкла. В бальном зале наступила тишина, все приготовились слушать ритуал.

С золотого стола священник взял два украшенных драгоценными камнями подсвечника и поднял их над головой. После этого священник нажал невидимый сенсор, и из подсвечников показались пары свечей, вспыхнувших разными цветами — одна пурпурным, другая — медным. Произнося ритуальные фразы, священник вручил одну свечу Ромбуру, а другую Тессии.

— Мы собрались здесь, чтобы освятить и отпраздновать союз принца Ромбура Иксианского и Сестры Ордена Бене Гессерит Тессии Яско.

Раскрыв Оранжевую Католическую Библию, лежавшую на столе, священник прочел оттуда несколько стихов, некоторые из которых были предложены Гурни Халлеком.

Повернувшись лицом друг к другу, Ромбур и Тессия вытянули вперед руки, и свечи соединились, их пламя слилось в один пурпурно-медный огонь. Принц откинул с лица невесты вуаль и открыл ее оживленное, умное лицо, исполненное сострадания и любви. Ее каштановые волосы сияли ярким светом, а широко посаженные глаза искрились счастьем. Увидев лицо невесты, Ромбур испытал почти физическую боль от любви к ней. Он не мог поверить, что эта женщина осталась с ним после всего, что с ним произошло. Ему показалось, что глаза жжет от подступивших слез, хотя на самом деле теперь Ромбур был лишен возможности плакать.

Вперед выступил Лето, держа перед собой хрустальный поднос с обручальными кольцами. Не отрывая друг от друга влюбленных взглядов, принц и его невеста обменялись кольцами.

— Это был долгий и тяжкий путь, — произнес Ромбур своим новым синтетическим голосом, — как для нас, так и для моего народа.

— Я всегда буду рядом с вами, мой принц.

Зазвучал триумфальный марш финала «Иксианского свадебного концерта», и супружеская пара рука об руку двинулась назад по проходу.

Придвинувшись к Ромбуру, она, улыбаясь, спросила:

— Это ведь было совсем не трудно, правда?

— Мое искусственное тело способно выдержать самые жестокие пытки.

Горловой смех Тессии вызвал оживление в зале, хотя никто не знал, что она прошептала в ответ своему мужу.

Иксианская супружеская чета и гости праздновали и танцевали до позднего вечера. В такой день Ромбур не мог не верить в новые возможности.

Однако от Гурни Халлека и Туфира Гавата по-прежнему не было никаких вестей.

На следующее утро после свадьбы Джессика получила послание в цилиндре, запечатанном красно-золотой императорской печатью Дома Коррино.

Любопытный Лето встал рядом, потирая покрасневшие от бессонной ночи глаза. Джессика не стала считать, сколько бокалов красного каладанского вина выпил герцог на праздничном ужине.

— Не так часто моя наложница получает письма из императорского дворца.

Джессика ногтем сорвала печать и извлекла из цилиндра свернутое послание. Оно было написано на пергаменте, которым пользовались в Доме Коррино, но составлено было шифром Бене Гессерит. Джессика постаралась скрыть удивление, переводя сообщение и передавая его содержание Лето.

— Мой герцог, это формальный вызов. Леди Анирул Коррино приглашает меня в императорский дворец Кайтэйна. Она пишет, что ей нужна новая камеристка и…

У нее перехватило дыхание, когда она прочла следующие строки.

— Моя старая учительница Мохиам назначена новой Вещающей Истину императора Шаддама. Она рекомендовала меня леди Анирул, и та приняла предложение Мохиам.

— Они даже не посчитали нужным спросить моего мнения. — Герцог начал закипать гневом. — Это очень странно и похоже на простой каприз.

— Я обязана подчиняться распоряжениям Общины Сестер, мой герцог. Ты всегда это знал.

Лето поморщился, с удивлением вспомнив, как он спорил с одетой в черную накидку женщиной, которая навязывала ему юную Джессику.

— И все равно мне это не нравится.

— Супруга императора предлагает, чтобы я планировала остаться на Кайтэйне весь срок моей беременности.

На овальном лице Джессики отразились удивление и недоумение.

Лето взял послание и взглянул на него, но не смог прочесть незнакомые символы.

— Ничего не понимаю. Ты вообще когда-нибудь видела эту Анирул? Почему и по какому праву она хочет, чтобы ты родила нашего ребенка на Кайтэйне? Шаддам хочет взять в заложники дитя Атрейдеса?

Джессика перечитала послание, словно хотела прочитать ответ между строк.

— Я и сама ничего не понимаю, мой герцог, и это истинная правда.

Лето был недоволен вызовом, и, кроме того, его раздражала ситуация, которую он не понимал и которой не мог управлять.

— Они что думают, что я могу бросить свои дела, забыть о долге и переехать с тобой на Кайтэйн? Я действительно очень занят.

— Я… полагаю, что приглашение касается меня одной, мой герцог.

Пораженный Лето взглянул на наложницу. Серые глаза его вспыхнули.

— Но ты не можешь просто так взять и оставить меня. И что будет с ребенком?

— Я не могу отклонить приглашение, мой герцог. Леди Анирул не только супруга императора, она, кроме того, могущественный член Ордена Бене Гессерит. Она — Сестра тайного ранга.

— Ваш Бене Гессерит всегда отыщет важную причину.

В прошлом Сестры выручили Лето из практически безвыходного положения, но он до сих пор не понимал, зачем они это сделали. Он еще раз посмотрел на лист пергамента, испещренный непонятными значками, который Джессика продолжала держать в изящной руке.

— Интересно, это приглашение Бене Гессерит или очередная интрига Шаддама? Не имеет ли этот вызов что-либо общего с событиями в Биккале?