Мохиам ничем не выразила ни удивления, ни радости по поводу нового назначения. Вместо этого она заговорила о самом важном для Общины Сестер деле:

— Тогда как нам сохранить в безопасности Джессику и ее Дитя?

— Я решила, что нам надо привезти женщину сюда, на Кайтэйн, и поселить здесь до разрешения ее беременности. Так мы решим обе проблемы. Мохиам просияла:

— Великолепное предложение. При таком решении мы Можем следить за ее состоянием во время беременности.

На лице Мохиам появилась ироническая усмешка.

— Думаю, наше решение не очень понравится герцогу Лето.

— Желания мужчин не входят в наши расчеты, — с этими словами Анирул откинулась на спинку кресла, услышав, как скрипнула бархатная подушка. Супруга императора вдруг ощутила непомерную усталость. — Джессика родит дочь здесь, в императорском дворце.

Предполагается, что стабилизация настоящего есть форма достижения равновесия, но это действие неизбежно бывает опасным. Закон и порядок умерщвляют. Попытка же контролировать будущее приводит лишь к его деформации.

Каррбен Фетр. «Безумие имперской политики»

После дня, проведенного в парке развлечений Зановара, доцент Глакс Отн испытывал странное ощущение. Он никогда не чувствовал себя таким старым… или молодым. Одетый в расхожий светло-зеленый твиловый комбинезон, он начал постепенно расслабляться, забыв о таинственной опасности, угрожавшей его подопечному Тиросу Реффе.

Он смеялся вместе с визжавшими от восторга детьми и ел сладкие конфеты. Он играл в игры, в которых надо было проявить ловкость и сноровку, хотя и понимал, что хозяева всегда посчитают очки в свою пользу. Это не волновало его, да и что будет плохого, если он привезет домой приз, хотя бы просто на память. Пестрая толпа кружилась вокруг, как массовый хоровод, и Отн улыбался.

Реффа верно понял, что нужно старому учителю. Отн надеялся, что молодой человек, который уже прилетел на главную планету Талигари, получит от оперы на подмостках такое же удовольствие, какое получил старик от парка развлечений.

День был долгий и утомительный, но он влил в Отна новые душевные силы, подбодрил его. Предоставленный самому себе, Отн никогда не позволил бы себе так провести выходной день. Его давний студент преподал старику ценный урок.

Откинув со лба пропитанную потом седую прядь, Отн взглянул вверх как раз в тот момент, когда солнце перечеркнула темная тень. Вокруг продолжали звучать музыка и веселый смех.

Кто-то закричал. Он обернулся и увидел летающий диск, лихо обходящий препятствия. Пассажиры аттракциона крепко держались за поручни и верещали от притворного ужаса.

Небо заслонила еще одна, большая и зловещая, черная тень. Сначала доцент не мог представить себе, что эта тень большого воздушного судна — не часть неистового празднества.

Люди в парке выстроились в длинные очереди, ожидая катаний, блужданий по лабиринтам, голографических танцев. Другие пробовали попытать счастья у продуктовых ларьков, где можно было получить какой-нибудь деликатес за смешную историю или забавную песенку. Теперь уже многие посетители смотрели в небо. Посасывая леденец, доцент с любопытством, но без страха, наблюдал за маневрами орнитоптеров. До тех пор, пока головная машина не открыла огонь.

В этой машине находился командовавший операцией генерал Шаддама, верховный башар Гарон, который лично руководил нанесением уничтожающего удара. Это был его долг — выстрелить первым, выпустить первую кровь и убить первых невинных.

Бронированные орнитоптеры нависли над большим муляжом песчаного червя, стоявшим в центре парка, громадным сооружением, вокруг которого были построены фальшивые дюны. Взрывы разорвали в клочья воздух, огонь оставил на земле черные отметины. Искрящееся пламя взметнулось там, где рухнули прозрачные легкие сооружения. Люди начали с криками разбегаться, ища спасения.

Зычный голос доцента, закаленный чтением лекций в аудиториях, переполненных неугомонными студентами, загремел над парком, перекрывая грохот взрывов и крики обезумевших людей:

— Убежище! Ищите убежище!

Но спрятаться было негде.

Неужели они творят это только для того, чтобы найти Тироса Реффу?

Сардаукары батальона смерти, ведомые верховным башаром, были одеты в черно-серую форму. Целясь прищуренными стального цвета глазами, желтолицый Гарон первым делом ударил по детям, превращая их фигурки в изуродованные до неузнаваемости расплавленные силуэты. И это было только начало.

После того как первые выстрелы разметали толпу и посеяли панику, батальон открыл огонь по муляжу песчаного червя. После этого солдаты воспользовались лазерными резаками, чтобы расчленить гигантскую игрушку на дымящиеся металлические куски, открыв под своими остатками толстые стены и своды хранилища меланжи. В соответствии с приказом императора, передовые части должны были найти и изъять незаконные запасы пряности.

После этого можно было продолжить разрушение главных городов Зановара.

Гарон посадил свой орнитоптер прямо на кучу свежих трупов, и его солдаты высыпали из машины, стреляя во все, что двигалось. Безоружные посетители парка в страхе и растерянности бросились врассыпную.

В парке продолжали приземляться боевые машины, из которых выпрыгивали солдаты, устремлявшиеся к руинам гигантской статуи песчаного червя. Муляж был простым аттракционом, который возвышался над парком на добрую сотню метров, но под муляжом располагались длинные туннели, заполненные меланжей.

Посреди ужасающей бойни только один человек, старый учитель, осмелился приблизиться к солдатам, шагая сквозь дым мимо мертвых тел. Лицо его было бледным, но суровым, как у классного руководителя, который хочет успокоить расшалившихся учеников. Зум Гарон узнал доцента Глакса Отна. Тот проходил у него на курсах первичную военную подготовку.

На плече Отна виднелось большое кровавое пятно, седые волосы на левой стороне головы слизнул огонь. Но старик, казалось, не испытывал боли — только ужасный гнев. Таков кровопролитие лишь ради того, чтобы убить Тироса! Доцент, который произнес много взволнованных речей за свою долгую жизнь, возвысил голос.

— Это бессовестно!

Верховный башар, одетый в безупречно чистую и выглаженную форму, в ответ криво усмехнулся. За его спиной к небу поднимались клубы дыма. Горящие тела извивались в ужасных корчах, а за плечами Отна с треском и протяжным грохотом продолжали рушиться конструкции увеселительного парка.

— Учитель, вы лучше других должны знать разницу между теорией и практикой.

По знаку Гарона один из его сардаукаров поразил доцента, прежде чем тот успел сделать следующий шаг. Башар перевел бесстрастный взгляд на разрушенного червя, чтобы наблюдать за операцией изъятия пряности. Окутанный клубами едкого дыма, он достал из кармана личный журнал и продиктовал донесение императору о ходе бойни.