— Макс, вставай! Ну, пожалуйста!

Как будто бы услышав ее, Макс открыл глаза:

— Дай подушку!

— Какую подушку, Макс? Ты в лесу, а не дома на диване. Вставай, нам нужно идти.

— Дина, что случилось? У меня глаза слипаются. Почему так хочется спать?

— Макс, незнакомец напоил вас какой-то усыпляющей дрянью! Полина вообще в отрубе. Мы провели здесь очень много времени, нужно торопиться. Ты сможешь встать?

Но Макс смотрел на Дину непонимающими, осоловелыми глазами и тряс головой, пытаясь согнать одолевающий его сон. Дине пришлось повторить ему все три раза, прежде чем он понял и сделал попытку подняться. Наконец свежий холодный ветер М-ского леса почти прогнал ненасытную дрему, склеивающую веки.

Мысль о том, что кто-то против его воли пытался его усыпить, вызвала в нем протест. Макс поднялся на ноги. Дина и Артем приводили в чувство Сергея. Он проснулся на удивление быстро. А вот Полину разбудить так и не удалось.

Как сомнамбула Макс брел за Диной неровной походкой. Временами сознание путалось, и сон сковывал веки. «Только бы перебраться через Ольховку, а там уже не страшно», — думал Макс.

Сергей чувствовал себя намного лучше. Для его могучего, развитого организма, видимо, требовалась доза побольше. Холодный свежий ветер М-ского леса бодрил его и помогал бороться со сном. Сергея беспокоило одно: выдержит ли Козлячий мостик его с Полиной на руках? Если да — это будет просто чудо.

И чудо произошло. Ребята благополучно миновали Козлячий мостик и пустырь.

Что делать с Полиной? Перед самым домом она открыла глаза и удивленно таращила их, не понимая, что произошло. Ее сонный вид наводил на определенные подозрения. Как и что сказать Сан Санычу и Елене Сергеевне? Ребята приготовились к самому худшему.

Но, к счастью, у Поляковых никого не оказалось дома. Дина спросила у рассеянно таращившей глаза Полины:

— Поля, у тебя должен быть ключ. Где он?

Но та смотрела осоловелыми от сна глазами и не могла понять, чего от нее хотят. Затем, после некоторых раздумий, Поля наконец сказала:

— В кармане.

Дина пошарила у нее в карманах, вытащила ключ и открыла дверь. В прихожей на тумбочке лежала записка: «Ушли к бабушке. Будем в 16.00».

Дина посмотрела на часы: у них еще полчаса. Дина уложила подругу на диван, и ребята вышли.

Дома Максим даже не стал ужинать. Он едва добрался до дивана и уснул богатырским сном. Дина, дабы отвести подозрения, все же составила родителям компанию. Вяло поковырявшись в тарелке с макаронами и немного отпив кофе со сливками, Дина, сославшись на уроки, прошмыгнула в свою комнату.

«Везет Максиму! Он еще вчера все уроки сделал», — подумала Дина. Она открыла учебник ботаники. Что там задавали? В дневнике ничего не написано. Кажется, фотосинтез растений.

Дина вспомнила про двойку, полученную накануне. Да, жизнь не удалась! Она с отчаянием смотрела в учебник. Кто только выдумал эту противную биологию? Нужно же было этому любопытному Гуку налет с собственных зубов под микроскопом разглядывать! Придет же такое в голову! Вот из-за таких-то экспериментаторов теперь столько людей мучаются, да еще и двойки получают! Дина с негодованием захлопнула учебник. Спать не хотелось. Девочка выключила торшер и нырнула в теплую постель. Везет Максу! Спит себе богатырским сном.

В эту ночь Дина долго не могла уснуть. Она ворочалась с боку на бок, но сон так и не приходил. В голову лезли разные мысли. «Что будет, когда незнакомец найдет коробочку с кристаллами? Сколько зла он может натворить!» И Дине становилось страшно. По ее вине может произойти непоправимое. Не зря же ей снился игумен, показавший место входа в подземелье. Неспроста она нашла коробочку с магическими кристаллами. Как же могла она про нее забыть?

Только уже под утро Дина заснула. Но сон не принес ей долгожданного отдыха и бодрости. Ей снились страшные вещи: незнакомец в образе Гитлера, Саддама Хусейна и даже Фредди Крюгера. То он пытается сжечь Дину в мартеновской печи, то сбросить водородную бомбу на Хиросиму и Нагасаки. А вот он в своей псевдолаборатории с радиоприборами, антеннами и голубыми огонечками установил ракетную установку и пытается нажать на кнопку пуска ядерной ракеты, чтобы взорвать весь мир. С дьявольской улыбкой шизофреника, в гитлеровских усах и с узкими глазами монголо-татарского хана он начинает отсчет: пять, четыре, три, два, один…

Дина проснулась в холодном поту. За окнами светло — значит, уже семь. Сегодня первым уроком ботаника. Дина была не готова.

Вставать с кровати не хотелось. Тело было тяжелым и каким-то чужим. Марина Владимировна не на шутку обеспокоилась самочувствием дочери.

— Дина, ты что-то плохо выглядишь. Тебе нездоровится?

— Да нет, мамочка, все в порядке. Просто голова немножко болит. — Дине не хотелось расстраивать мать.

— Дочка, меня не обманешь. Ты что-то очень бледная. Может быть, у тебя температура? — Марина Владимировна озабоченно потрогала Динин лоб.

— Вроде бы холодный. Но все равно лучше измерить температуру.

Дина вяло запротестовала, но мама настояла:

— Мне так будет спокойнее. Сделай это ради меня.

Диана покорно сунула под мышку градусник и села на диван.

— Дин, ты че такая вялая, прямо как вареная сосиска? — В комнату заглянул, как всегда, бодрый, выспавшийся и подтянутый Максим.

Дина слабо улыбнулась.

— А ты выглядишь прекрасно. Прямо как Аполлон Бельведерский!

Максим не сразу нашелся, что ответить. Иногда младшая сестренка ставила его в тупик.

— Нет, правда, тебе что, нездоровится? — спросил Максим, уже озабоченный внешним видом сестры.

— Просто не выспалась. А некоторым квасок пошел на пользу!

Максим действительно отлично выспался.

— Какой квасок? О чем вы тут секретничаете? — в комнату заглянула Марина Владимировна.

— Да это мы так. Шутим… — ответила Дина и поспешила переменить тему разговора: — Мама, ты не опоздаешь? Тебе ведь надо пораньше. У тебя сегодня ответственный день. Будешь отчет сдавать?

— Да, отчет. Но это не важнее твоего самочувствия. Давай-ка я посмотрю твое горло. Так, все в порядке. Даже не красное. А теперь можно посмотреть и на градусник.

Дина вытащила градусник и, внимательно рассматривая шкалу делений, произнесла:

— Я же говорила, что температуры нет. Тридцать шесть и три.

Марина Владимировна повертела градусник в руках.

— Действительно, температуры нет. Даже той, что положено. Тридцать шесть и три — это слишком мало. У тебя упадок сил, дорогая. Как тебе спалось?

— Да так себе, ничего, — соврала Дина. Ей не хотелось сегодня пропускать школу: нужно было узнать, как чувствует себя Полина.