Он взял меня за руку, дотянувшись через стол, перевернул ее и взглянул на ладонь.

— Ты девственница, — произнес он одними губами. Но я разобрала, что он сказал.

— Да, — кивнула я.

Тоби слушал, что трещит ему в ухо Мартин, но смотрел на меня и недовольно хмурился. Пэппи положила ладонь ему на руку, он отвлекся, морщины на лбу разгладились, и он улыбнулся ей. Бедняга Тоби!

— Ты живешь одна? В приличном месте? — шепнул Наль.

— Да, — сказала я.

Не отпуская мою руку, он встал.

— Тогда пойдем.

И мы пошли — вот так просто. Я не успела даже возмутиться, хотя Тоби, надо полагать, был не прочь дать Налю в ухо. Наверное, тревожился, потому что я ухожу с чужаком.

— Как тебя зовут? — спросил Наль, когда мы выбрались из подвала на ярко освещенные и шумные улицы Кросса.

Я ответила, даже не пытаясь высвободить руку из его пальцев.

— Как тебя угораздило связаться с Мартином? — спросила я, пока мы переходили через Уильям-стрит.

— В мой первый день в Сиднее мне посоветовали сходить в Кингс-Кросс. Мартин заговорил со мной, пока я разглядывал интересную витрину. Я не возражал против такой компании — понял, что рано или поздно он приведет меня к тому, кто мне понравится, и не ошибся. — Его улыбка оказалась не такой чудесной, как у мистера Форсайта. Наверное, потому, что изумительным красавцам не подобает улыбаться.

— Но почему я?

— А почему бы и нет, Харриет? Ты еще не разбужена, но в тебе таится подлинная страсть. И ты симпатичная. Я с удовольствием дам тебе урок любви, благодаря тебе неделя, проведенная в Сиднее, станет приятным воспоминанием. Мы будем знакомы так недолго, что не успеем влюбиться, и расстанемся добрыми друзьями.

Наверное, мы с Пэппи все-таки слишком разные: лишь сейчас я поняла, что мне совсем не хочется описывать все пикантные подробности. Скажу только, что в первый раз мы были близки в ванне — к счастью, алая эмаль уже высохла! Наль был таким нежным и внимательным, что я не возражала, чтобы он стал моим первым мужчиной. Ему понравилась моя грудь, а мне — как он ласкал ее, но лучше всего оказалась его чувственность. Я не сомневалась, что он наслаждается и в то же время дарит наслаждение мне. Прожив в Доме четыре месяца, я уже знала теорию секса и потому восприняла его гораздо охотнее, чем девственницы былых времен. Они, должно быть, испытывали шок!

Тем же вечером Наль переселился ко мне и прожил у меня целую неделю, заручившись благословением миссис Дельвеккио-Шварц. По-моему, в Сиднее не найти другой домовладелицы с такими же широкими взглядами. Когда в воскресенье днем к нам в гости зашла Фло, ее немота заинтересовала Наля. Но я заверила его, что девочка разговаривает с матерью, а он заметил, что вряд ли она болтлива.

— Скорее всего они общаются без помощи речи, — добавил Наль, познакомившись с миссис Дельвеккио-Шварц, которая пришла за Фло после двухчасовых развлечений с Гарольдом. — Ее мать — удивительная женщина. Такая властная и ужасно старая душой. Мысли, как птицы, не могут пробить твердый предмет. Мне кажется, Фло с матерью без слов понимают друг друга.

Понимание без слов. Мы с психиатром Налем знали, что это такое. Несмотря на разницу во взглядах, он очень нравился мне, и, думаю, я нравилась ему не только как партнерша в сексе. Наше словесное общение тоже было богатым.

Наль научил меня готовить два блюда индийской кухни — корму и овощное карри, подробно объяснив, что настоящий карри — совсем не то что молотый, который продается у нас: для каждого блюда нужен особый набор трав и специй. Воскресным утром мы сходили на базар Пэдди и накупили шелухи мускатного ореха, куркумы, кардамона, кумина, шамбалы и чеснока. Нелепо сравнивать бефстроганов Клауса или телячий эскалоп пикката с индийской едой, но, думаю, время от времени разнообразие вкусовых ощущений не повредит.

Лишь в одном вопросе наши мнения разошлись: когда речь зашла о Пэппи. Удивительно. Наль сказал только, что она типичная полукровка, потомок людей из разных каст. Оказывается, индийцы бывают такими же предубежденными, как коренные австралийцы. Сам Наль принадлежит к очень высокой касте — его отец вроде махараджи. Он объяснил, что ему уже выбрали невесту, но она еще слишком молода, чтобы выходить замуж. Я уже знала ответ на вопрос, который не стала задавать: будет ли Наль и после женитьбы сближаться за границей с женщинами, которые ему нравятся? Ну что ж, каждому свое. Так он устроен. Если его жена готова воспринимать это как должное, какое право имею я осуждать Наля?

Каждый вечер он приходил в «травму», ждал меня, чтобы проводить домой, сидел на неуютной пластмассовой кушетке и читал «Миррор», пока я не выходила и не запирала дверь. Наль отбирал у меня сумку, и мы уходили, а за нами тянулся пышный хвост сплетен. Медсестра, которая дружит с Крис, работает с ней в одну смену, но я уверена, что сестра Герберт из вечерней смены докладывает ей все новости о нас. Крис со значением поглядывает на меня, но после моей вспышки мы как будто подружились. А сама Крис, кстати, начала встречаться с Деметриосом. Наверное, у них будут красивые детишки: флегматичной английской крови Крис не помешает примесь горячей греческой. Конечно, если Крис в последнюю минуту не струсит. Ее подружка, наша медсестра, смотрит на эту парочку с ехидным прищуром и не упускает случая подпустить Крис шпильку. Само собой: где ей искать другую соседку по квартире, если Крис выйдет замуж?

На рассвете в прошлую субботу Наль улетел в Новый Дели. Почему-то мне было невыносимо оставаться в Доме на все выходные, и я гостила дома в Бронте и в соседнем санатории. В Дом вернулась только сегодня утром. Все выходные мама подозрительно поглядывала на меня, но молчала. Я тоже.

Кориандр. Совсем забыла про кориандр. Его аромат только что долетел до меня из-за ширмы. Наль был прав: мы слишком мало знали друг друга, чтобы влюбиться, потому расстались добрыми друзьями — мой первый Король Пентаклей и я.

26 апреля 1960 года

Этим вечером у меня случилась странная встреча с Тоби — первая с тех пор, как мы с Налем вместе ушли из «Аполлиона».

Тоби уже два месяца бился над портретом Фло и бесился от досады. Столкнувшись с ним в прихожей, я спросила, как продвигается работа.

— О, тысяча благодарностей за проявленный интерес! — процедил он. — Или, может, мне поклониться в знак признательности за внимание к моей скромной персоне?

Моя голова дернулась, как от пощечины: я не понимала, на что он злится.

— Нет, — вежливо ответила я, — разумеется, не надо. Просто в прошлый раз ты говорил, что дело у тебя не ладится, потому и решил встретиться со своим наставником Мартином.

Спокойным ответом мне удалось пристыдить его. Тоби протянул руку:

— Прости, Харриет. Мир?

Я ответила ему рукопожатием.

— Пойдем ко мне, сама увидишь, — предложил он.