– Ты. Если бы ты не был Таниным мужем, я бы сам тебя уволил сегодня же. Если КГБ решит за это ухватиться…

– Нет, КГБ обломится, – вмешался Долинский и поставил игру на паузу. – Я его вчера отлично припугнул. Он держался хорошо, но понял, что мы знаем о его причастности, и увидел, что мы сильнее. Сейчас.

– Еще неясно, причастен ли он вообще, – угрюмо заметил тесть. – Может, ты сделал только хуже.

– Не сделал.

Их взгляды пересеклись. Это правда, что лучше Долинского никто не подходил на должность «консильери» нашей «мафиозной семьи». Так мы его частенько и называли. Никто не смог бы выдержать бурения смагинских глаз. А в тигровые глаза Долинского долго смотреть не мог и сам Смагин.

Отступив от консильери, тесть перенес удар на меня:

– Так что, дорогой мой, ты провинился. Я еще не знаю, что буду делать… Но предупреждаю – если за твое спасение от следствия будут просить денег, платить будешь из своего кармана. Я не дам ни копейки.

А я как будто ожидал, что ты что-то дашь, Синеглазка? За то, что я согласился терпеть в горе и в радости твою дочь, я получил место на кафедре (которое и так мне по праву принадлежало!) и угол в квартире на Владимирской.

Ничего, Смагин, вот выпадут у тебя зубы, я для тебя жевать пищу не стану…

– Я понимаю, и постараюсь искупить все, – смиренно издал я.

– Кровью? – оскалив зубы, спросил тесть.

Вот урод.

– Можно и кровью, – пришлось улыбнуться в ответ.

В дверь робко стукнули, и тут же просунулась голова Маши, секретарши Деда. Она не слишком боялась Смагина – он еще не ректор.

– Тут человек… показал удостоверение военной разведки. Просит срочно к вам…

Не знаю, как выглядело в тот миг мое лицо, но у тестя на лице застыла маска ужаса: разумеется, он в секунду связал визит со вчерашним чудесным избавлением от грехов. Долинский оставался внешне совершенно спокоен, словно ожидал подобного поворота событий.

– Проси… – уронил доблестный проректор потухшим голосом. – Оставьте меня с ним. Нет, Андрей, останься. Нет, ладно, оба останьтесь.

Долинский отложил игрушку, встал с диванчика, подошел к нам и беззвучно присел за стол. Смагин нервозно застучал ладонями, будто разыскивал потерянную ручку, отвлеклись и мы, упустив момент, когда гость оказался в кабинете.

– Останьтесь все. Думаю, мне лучше говорить со всеми сразу. И не стоит так нервничать, я же ваш друг, а не враг.

Это произнес стоявший у входа мужчина неопределенного возраста в темном костюме и синей рубашке без галстука. Мужчина, которого я на протяжении последнего года видел каждый рабочий день, но обычно в несколько другом прикиде и другом статусе.

– Позволите присесть? – мягко осведомился он.

– Да-да! – испуганно поддакнул Смагин.

Вадим Васильевич благодарственно кивнул и устроился за столом рядом со мной.

– Для начала, Николай Михайлович, это ваше. Примите в качестве подтверждения моих добрых намерений.

Мой водитель достал из кармана четыре пачки по десять штук гривен и положил передо мной.

Смагин приоткрыл рот и обронил:

– Позвольте…

– Нет, позвольте все-таки мне, – мягко возразил Вадим Васильевич. – Не тревожьтесь, я давно не являюсь сотрудником ведомства. Удостоверение только для подстраховки. Именно благодаря ему нас с Николаем Михайловичем никогда не задерживают на дороге дольше чем на пять минут.

Вот оно что! Когда я лез за деньгами, Вадим всегда настойчиво останавливал меня («я вас умоляю, не стоит»), отходил с гайцем в сторону и возвращался с триумфальной улыбкой. На расспросы – как ему это удается? – он отвечал, что это «профессиональная тайна», и после третьего раза я перестал удивляться, полностью доверившись коммуникативным качествам своего супер-водителя.

– Представлюсь еще раз, хотя вы все меня знаете. Меня зовут Вадим. По профессии я – убийца, как уже говорил Николаю Михайловичу, а он наверняка, с его-то страстью пообщаться, рассказал вам.

Я смотрел на Вадима Васильевича остекленевшими глазами. Он снисходительно похлопал меня изуродованной рукой по запястью и продолжил:

– Но моим основным занятием это уже давно не является. Занимаюсь тем же, чем и вы все, – решаю вопросы, улаживаю чужие проблемы. Только в других масштабах. Сейчас, в этом кабинете, я говорю от имени влиятельной группы, которая заинтересована в сотрудничестве с вами, господа. Стремительный карьерный рост господина Смагина не мог остаться незамеченным, именно поэтому еще год назад я был откомандирован наблюдать за этими процессами. Вы уж не обижайтесь, Николай Михайлович, но вы – превосходный источник информации.

Я вздрогнул и сжался, как перед падением.

Смагин слушал как-то отстраненно, недопонимая сути ситуации. Признаюсь, и мне было сначала сложно осознать, о чем толкует Вадим. Долинский же, как всегда, будто магнитом ловил каждое слово и каждый жест. Понимая это, гость смотрел преимущественно на него.

– Ваше задержание в ресторане дало нам понять, что есть необходимость раскрыть карты и углубить наше сотрудничество. Мое руководство сделало один звонок, и этого следака с его тщетными попытками сразу поставили на место. Эти деньги вы можете оставить себе – госпоже Драбовой сообщили, что их изъяли как вещественное доказательство. Если она будет плохо себя вести, будет проведена воспитательная работа. Разумеется, ничего плохого, просто разговор! – спохватился Вадим, понимая, как можно истолковать его слова. – Вы меня понимаете?

– Понимаем. Что дальше? – нашелся Долинский.

Смагин ошалело перевел взгляд с Вадима на консильери, но промолчал.

Вадим прищурился, плохо скрывая удовольствие, и улыбнулся всеми мускулами доброго лица, отчего я еще плотнее вжался в кресло. До сей поры я не проронил ни звука, и желания напоминать кому-то из присутствующих о своем существовании не возникало.

– Вы мне ничем не обязаны и ничего не должны. Давайте не будем мыслить такими категориями. Мы просто хотим дружить и работать с вами дальше. Разумеется, вы можете отказаться, на вас никто не будет давить. Но в таком случае нам придется подружиться с другим претендентом на должность ректора, который может оказаться более коммуникабельным.

– А в каком качестве, извините, вы предлагаете нам дружить? – проснулся, наконец, Смагин.

Я только тогда заметил, что воротник его рубашки уже расстегнут, и роскошный галстук сполз почти на солнечное сплетение – незапланированное присутствие в кабинете по-настоящему сильного и уверенного в себе человека превратило и.о. ректора в несоленую овсяную кашу на молоке.

Наш спаситель перебросил внимание на Смагина.

– Вы скоро возглавите Институт. Это мощное поле для деятельности. У вас уже есть бизнес, который приносит немалые деньги, но у нас имеются соображения, как обратить прибыль в сверхприбыль.