Машина пошла на снижение, послушно повторяя изгибы русла. Никаких следов костров или вырубленных деревьев не наблюдалось.

— Похоже, ты ошибся, капитан. Никто здесь не проходил, — отозвался полковник.

Лаврухин не был так категоричен. Он тоже считал, что пересохшее русло — отличный подход к позициям десантников.

— Это еще что такое? — Полковник всмотрелся в блистер.

По гальке один за другим катили два микроавтобуса и «УАЗ». На ручках, антеннах развевались разноцветные ленты, трепыхались воздушные шарики.

— Жизнь продолжается, — засмеялся Емельянов. — Ты уж, старлей, повыше возьми. Нечего их пугать. Праздник у людей.

— Слава богу, что хоть на радостях в воздух не стреляют. Дикие люди, дети гор, — заулыбался капитан.

— Ну что? Над речкой прошли? Теперь к ущелью? А то эта вертушка топливо жрет, как свинья помои. Верно я говорю, товарищ полковник?

— За топливо, старлей, не переживай. Учения все спишут.

Вертолет так резко пошел вверх, что у пассажиров даже дух захватило. Он пронесся над пологим склоном и нырнул в ущелье. Семин был асом, летел почти над самым дном и, казалось, даже не смотрел вперед себя, лишь слегка водил ручкой управления.

Редкую растительность под вертикальными склонами буквально прижимали к земле потоки воздуха.

— Ты так не гони! — крикнул полковник.

— Да я его как свои пять пальцев знаю, — отозвался старлей. — Мог бы с закрытыми глазами пройти.

— Ты не лихачь! Люди у тебя на борту.

Старлей таджикских ВВС внял просьбе — все-таки она исходила от старшего по званию. Полет стал не таким стремительным. Вертолет прошел поворот, и тут впереди показался внушительный завал из камней.

— Тебя, капитан, эта груда не настораживает? Она совсем свежая. — Лаврухин тронул Гришанова за плечо.

— Такое здесь часто случается. Один камень покатился — вот вам и лавина, товарищ подполковник, — отозвался капитан.

— Но ведь ни сейсмической активности в последние дни не наблюдалось, ни урагана, — подводил к правильному решению Владимир Николаевич.

Капитан наморщил лоб, задумался, а потом вскинул голову.

— Посадить здесь сможешь? — спросил он Семина.

— Запросто. Я сяду на любую площадку, на которой уместится шасси вертолета.

— Полный экстрим! — отозвался Емельянов.

Вертолет завис над дном ущелья и пошел на снижение. Потоки воздуха подняли пыль, и видимость стала практически нулевой. Но ас на то и ас, чтобы запомнить картинку и действовать после этого на ощупь.

Шасси коснулось земли. Винты замедлили вращение. Пыль понемногу улеглась. Сквозь нее проступили контуры скал и низкорослых деревьев.

— С приземлением. — Семин зевнул уже второй раз за этот день.

Первым из вертолета выбрался полковник. Он был не в восторге от идеи капитана сделать промежуточную остановку. Ну, в самом деле, чего такого он здесь ожидает найти?

Емельянов смахнул ладонью пыль с камня, сел на него и с наслаждением закурил.

— Тенек здесь, — произнес он добродушно. — И тихо-то как стало.

Гришанов ходил возле высокого каменного завала.

— Причина осыпи может быть и такой, — сказал он, обращаясь к подполковнику. — Дерево упадет, корнями камень вывернет. Вот и пошла цепная реакция.

— Может, и так было. А может… — Владимир Николаевич не договорил, остановился, ударил носком берца в пыль, и оттуда со звоном выкатилась стреляная гильза. — Автоматная! — Он нагнулся, поднял находку, понюхал и передал Гришанову: — Что скажешь, капитан?

Тот тоже поднес гильзу к носу, втянул воздух:

— Совсем свежая. Стреляли вчера или позавчера.

— Вот, кстати, еще одна, — сделал очередную находку Лаврухин. — Но это уже от холостого выстрела. А кто у нас с холостыми ходит? — как школьный учитель, допытывался подполковник у капитана.

— Условный противник, — ответил тот.

— И твои бойцы, кстати, тоже. Какие будут соображения? — допытывался Владимир Николаевич.

Емельянов самодовольно улыбнулся, загасил окурок и спрятал его в пустой спичечный коробок.

— Даю подсказку, капитан. К таджикским военным обратились местные жители и сообщили им, что позапрошлой ночью слышали стрельбу и взрывы в ущелье.

— Я минутку подумаю. Разрешите, товарищ полковник?

— Разрешаю, капитан.

Гришанов мерил пыльную землю шагами. За это время ему на глаза попались еще две гильзы — обе холостые. Общая картина в голове капитана уже сложилась. Но ее портила гильза от боевого патрона. Она в его версию не укладывалась. Но, в конце концов, три гильзы от холостых выстрелов перевесили одну от боевого патрона.

— Докладываю. Условный противник применил уловку — разделил силы на две группы. Одна, небольшая, двинулась этим ущельем. Но это был отвлекающий маневр. Ночью они здесь постреляли, бросили несколько взрывпакетов, чтобы привлечь внимание местных жителей. Возможно, эти взрывы и спровоцировали сход каменной лавины. Или же она была спущена специально. После этого группа ушла. Основные же силы перемещались по руслу пересохшей реки. Цель — дезориентировать нас, заставить поверить в то, что весь отряд прошел именно ущельем. — Капитан вскинул голову и глянул на Лаврухина.

— Возможно и такое, — согласился подполковник. — Ну а боевая-то гильза откуда взялась?

— Случайность. Или же кто-то из бойцов, вопреки приказу, прихватил с собой рожок, снаряженный боевыми, — предположил Гришанов. — Иначе все теряет смысл. Если основные силы шли здесь, то зачем им было привлекать к себе внимание? Думаю, и нападение будет проведено по этой же схеме. Сперва отвлекающий удар малыми силами, а затем основной с другого направления.

— Логично, капитан. Хотя логика иногда и подводит. Следует прислушиваться и к интуиции, — произнес подполковник.

Емельянов поднялся с камня, всем своим видом показывая, что считает свое нахождение здесь, в ущелье, пустой тратой времени.

— Вот все и выяснилось. Благодарю за сообразительность, капитан. Как видишь, и таджики воевать умеют, раз ложные ходы делают. Так что возвращаемся на базу. Программу-минимум мы выполнили.

— Раз есть программа-минимум, то должна быть и программа-максимум. Предлагаю осмотреть квадрат, где был убит старик-пастух, — воспользовался оговоркой полковника Лаврухин.

— Пустая трата времени. Это никак не связано с учениями. Ну да, группа бандитов проникла из Афганистана на территорию Таджикистана. Пусть этим таджики и занимаются.

— Все же разрешите осмотреть, — упорствовал Владимир Николаевич. — Ведь вы сами говорили, что учения все спишут.

— Упрямый ты, подполковник. Черт с тобой! Полетели. Прямо-таки тебе очередная серия «Чип и Дейл спешат на помощь».