Джиад вздохнула, поднимая руки, – на нее натянули тонкую ярко-синюю тунику на ладонь выше колена. Точно такая, только светлая, была на Санлии. Значит, это вроде формы для наложниц. И цепочка с морским ключом из аквамарина, и ее собственная драгоценность, ключ от спальни Торвальда, на время спрятались под струящимися складками ткани. Джиад помотала головой, отказываясь от широких узорчатых браслетов, которые попытались застегнуть девушки-иреназе.

– Приказ принца, – виновато сказала служанка, снова осторожно ловя ее запястье. – Прошу вас, госпожа избранная!

– Вы будете самой прекрасной из всех, кто принимал его высочество на ложе, – прощебетала вторая, подступаясь с кисточкой и целым набором крошечных баночек.

Краситься? Для этой гадины? Джиад передернуло. Воспользовавшись заминкой, первая иреназе ловко застегнула тяжелые золотые браслеты и отплыла подальше. Вторая умоляюще взглянула на Джиад. Ну да, накрасить пленнице лицо – это не то что пару побрякушек нацепить, без согласия не очень-то проделаешь.

– Ладно уж, – буркнула она, сообразив, что со служанками упрямиться не стоит: они-то ни при чем, а невзлюбить строптивую чужачку могут запросто, после чего жизнь на морском дне сильно осложнится.

Кисточка запорхала по лицу Джиад, вспомнившей умело наведенную красоту на лице Санлии. Но утонченной наложнице это шло так, словно она с этой краской и родилась, а Джиад… Все равно что для меча сшить ножны из шелка: и смешно, и глупо.

Она послушно вытерпела все до конца, даже посмотрела на себя в зеркало, поднесенное служанкой.

– Госпожа так восхитительна, – восхищенно прошептала иреназе, покачиваясь перед ней на хвосте.

Из зеркала смотрела… не она. Не Джиад! Это было даже забавно, как на дворцовом маскараде, какие устраивались при покойном отце Торвальда – большом любителе пышных развлечений, невзирая на тощую казну. Джиад взглянула на незнакомку. Глаза, подведенные черным и золотым, стали больше и заблестели даже при неярком свете подводного мира, ресницы удлинились, а смуглая кожа налилась изнутри янтарным светом, разгладилась и засияла. Даже губы были накрашены не кричаще ярко, как ожидала Джиад, а лишь слегка выделены краской в тон естественному цвету, став четко очерченными и самую малость пухлее. В сердце невольно кольнуло сожаление: если бы Торвальд хоть раз увидел ее такой!

– Вы настоящая мастерица, уважаемая, – негромко сказала Джиад, понимая, что ни в коем случае не стоит показывать такое принцу – заставит краситься каждый раз. – Я восхищена вашим искусством…

Иреназе захлопала ресницами и просияла, словно ее никогда в жизни не хвалили. А может, так и было? Редко кто замечает хорошую работу слуг, это за промахи им достается. Но телохранителей учат дружить со всеми в доме, потому что не знаешь, какая мелочь может погубить охраняемого или помочь его спасти.

Потом ее все-таки отвели назад, к опостылевшей комнате. Раскланявшись, служанки торопливо уплыли, и Джиад осталась перед дверью – вроде бы и без присмотра, но никуда не денешься. Толкнула тяжелую плиту, проплыла под качнувшимся кругом.

Алестар уже был внутри. Развалился на постели, заложив руки под голову, и только хвост слегка подергивался из стороны в сторону – как у злящегося кота. Сравнение было таким неожиданным, что Джиад едва не забыла о том, что собиралась сделать с самого начала. Воспоминание о Торвальде было мгновенной слабостью, сейчас же она загнала все мягкое и теплое, что будили в ней мысли о любимом, поглубже, прикрывшись привычной броней холодного спокойствия, под которой бушевала еще более ледяная злость. Любите утонченных разряженных девочек, принц? Посмотрим, как вам понравится такая красотка!

Подплывая к постели, она задрала подол туники и с наслаждением, медленно, напоказ стерла всю нарисованную красоту, чувствуя, как жирные краски размазываются по лицу, и искренне надеясь, что превращается в совершеннейшее чучело – как и было задумано. Судя по расширившимся глазам принца – удалось.

– С ума сошла, тварь? – процедил Алестар, привставая на постели.

– А что не так? – насмешливо приподняла бровь Джиад. – Вы приказали – меня накрасили. Вот даже… Нацепили, как колокольчик на корову… – она подняла руки, показав браслеты. – Ах да, вряд ли ваше высочество знает, что такое корова. Ну, как на салту – так понятнее? Вы же на них цепляете сбрую?

Она с искренним сожалением посмотрела на полу туники. Краски стойкие, рассчитаны на жизнь под водой. А кому-то отстирывать. «Уронила» с руки заранее расстегнутый браслет, поймала и, позволяя себе выплеснуть злость хоть так, смяла массивное, но мягкое золотое кружево в ладони. Глянула в лицо рыжему, растягивая непослушные губы в улыбке, кинула на постель блестящий тяжелый ком. Проделала то же с другим браслетом, не поморщившись, когда в ладонь впилась застежка, вздохнула:

– Прошу прощения. Такие хрупкие безделушки… Сама не знаю, как получилось.

Глупость, конечно. Детство… Вот в детстве они в храме и хвалились друг перед другом, когда впервые после долгих тренировок удавалось согнуть – нет, еще не подкову, а только железный прутик, выданный наставником. Согнуть-разогнуть, потом еще раз, и еще… Когда прутик, много раз согнутый и разогнутый, попросту ломался – вот тогда и переходили к пруту потолще. Каждый в свое время… Мальчишкам было проще, у них пальцы от постоянных занятий быстро приобретали крепость кузнечных клещей, а прутики сменялись подковами, но и девочки старались изо всех сил, зная, что слабость – не для будущей жрицы и воина. И Джиад, даром что узковатая в кости, была не из последних: крепость пальцев и запястий от ширины плеч зависит не всегда.

Алестар медленно потянулся, взвесил на ладони изуродованный браслет. Джиад на миг показалось – сейчас швырнет ей в лицо. Она подняла на уровень глаз второй браслет, оставшийся в ладони, с усилием расправила полосу, вернув ей почти круглую форму. Безмятежно улыбнулась прямо в расширенные глаза принца.

– Развлекаешься? – с тихой злостью спросил рыжий, отшвыривая золотой ком. – Что ж, теперь моя очередь. Плыви сюда.

Джиад опустилась на край постели, чувствуя, как саднят и подрагивают пальцы – но оно того стоило. Глубоко вдохнула, удивляясь, что уже не замечает густоту воды, привычно вливающейся в легкие. В голову лезло что угодно, кроме мыслей о том, что произойдет прямо сейчас. Ладно, не убьет ее еще один раз под рыжей гадиной. А потом еще, и еще…

Принц хлопнул ладонью по краю ложа, словно собаку подзывал. Интересно, у них тут есть домашние зверюшки? Рыбки, крабики, человечки… Джиад подвинулась еще на пару ладоней, преодолевая едва заметное сопротивление теплой воды, ластящейся к телу тонкими струйками. Проточная… А раньше вроде была стоячей. Важно? Потом будет видно, пока просто запомним.

– Вытри лицо, – бросил рыжий, презрительно прищурив глаза.

– Не нравлюсь? – пожала плечами Джиад. – Могу сходить умыться. Думаю, где-нибудь поблизости найдется немного воды.

– Смешно, – без улыбки сказал принц. – Очень. Ты своего хозяина одними шутками развлекала?