Иван мгновенно уловил произошедшую в настроении Ники перемену, а взгляд на ее удрученное лицо лишь подтвердил его догадку. Она не спешила поделиться с ним своими проблемами, и он не стал ее ни о чем расспрашивать. Когда они добрались до Никиного дома, Иван галантно помог своей спутнице выбраться из машины, проводил ее до подъезда, быстро поцеловал на прощание и умчался, даже не договорившись о следующей встрече.

Войдя в квартиру, Ника прямиком направилась к книжной полке, на которой стоял один из самых лучших портретов бабушки, сделанный в фотоателье Яна Сигизмундовича много лет назад. На нем Вероника Александровна была похожа на «Незнакомку» Крамского – та же царственная осанка, горделивый поворот головы, чуть надменный, но в то же время проницательный взгляд. Ника очень любила эту фотографию и всякий раз обращалась к ней, когда нуждалась либо в совете, либо в утешении. Сейчас ей требовалось и то, и другое.

Взяв снимок в руки, Ника уселась на диван и глубоко задумалась. Ей бы хотелось поскорее разложить все по полочкам и найти единственно правильный выход из создавшегося положения, но воспоминания о событиях сегодняшнего дня мешали сосредоточиться.

«Оскар… Как не вовремя он позвонил. Если бы не это, Иван не удрал бы так поспешно. Впрочем, это даже хорошо, что он не стал донимать меня расспросами и оставил в покое. Наверное, почувствовал, что мне нужно побыть одной. С другой стороны, если бы он остался, я бы сейчас занималась не философскими рассуждениями, а… А любовью! Вот именно, любовью. И что в этом такого? Я уже призналась себе в том, что люблю Ивана. Теперь вопрос только в том, любит ли он меня? Если бы мы провели эту ночь вместе, я бы, возможно, смогла на этот вопрос ответить, но теперь… Зато Оскар, кажется, не ведает никаких сомнений и уверен, что у нас с ним полная гармония. Он решил, что пришла пора переводить отношения в иную плоскость, и даже не спрашивает, хочу ли я ехать к нему в гости. А я хочу? Нет, конечно. Кстати, а почему не позвонил Юрий? Судя по тому, в каком пессимизме пребывает Евгения, они разругались в пух и прах. Теперь Женька жаждет нашей встречи, чтобы на конкретных примерах показать мне, какой он гад. Хотя об Иване она тоже не слишком высокого мнения. Права она или нет, когда говорит, что он ненастоящий? Нет, его сегодняшний поцелуй казался таким искренним… Ох, бабушка, ну как же мне быть?»

Со своей фотографии Вероника Александровна безмолвно взирала на внучку, но на сей раз в ее обычно строгом взгляде Нике почудилась жалость. «Не терзай себя понапрасну, Вероника, – как будто говорила она. – Все равно ты не решишь всех проблем, сидя на диване и глядя на мой портрет. Чтобы правильно оценить обстановку, надо попасть в самую гущу событий. Завтра тебе предстоит трудный день, полный неожиданностей и открытий. Постарайся не терять голову и слушайся своего сердца – оно непременно подскажет тебе, что делать».

Следующий день и в самом деле оказался весьма напряженным и стоил девушке не одной сотни безвозвратно загубленных нервных клеток.

Заявившись в «Фотоателье номер 44» с утра пораньше, Ника принялась за дело, которым намеревалась заняться еще пару месяцев назад – разгребать хлам, веками копившийся в двух гигантских стенных шкафах. За этим занятием ее и застал Оскар, который, как и обещал, заехал продемонстрировать Нике свой сюрприз. Сюрпризом оказался огромный каталог фотографий знаменитого финского художника, о котором Ника до сих пор ни разу не слышала. Его портрет был размещен на первой странице фолианта, а под ним черным фломастером были написаны какие-то непонятные слова.

– Это по-фински, – пояснил Оскар. – «Очаровательной Веронике, прекрасному человеку и юному таланту, с пожеланием творческих успехов».

«Интересно, почему это я «юный талант»? – фыркнула про себя Ника, которая пребывала сегодня не в самом лучшем расположении духа. – И откуда ему известно, что я такая уж прекрасная?»

– Я рассказывал о тебе Ярко, и его очень заинтересовали твои работы, – как будто отвечая на ее вопрос, заявил Оскар. – Осенью он планирует посетить страны Балтии со своей новой экспозицией и хотел бы включить в нее также парочку твоих снимков – в качестве анонса, так сказать.

– Большое спасибо, – искренне поблагодарила Ника, которая уже поняла, что была несправедлива к незнакомому ей финну. – Он уже выбрал что-то конкретное?

– Пока нет, но впереди еще достаточно времени, чтобы все обсудить. А сейчас я еду на встречу с моим французом, о котором однажды упоминал. Он жуткий сноб, я бы даже сказал – чванливый осел, но очень влиятельная персона. И связи, связи… В общем, если все получится и он возьмет твои работы для своего проекта, это можно будет считать первым реальным шагом к успеху.

Девушка снова принялась благодарить Оскара за его поддержку и участие в ее делах, но эти излияния прервала Евгения, которая звонила напомнить об их предстоящем совместном обеде. Услышав, что Ника собирается в ресторан, Оскар предложил подбросить ее до места на своей машине. Хотя до встречи с Женькой оставалось еще довольно много времени, Ника не стала отказываться. День сегодня выдался невероятно жарким, и она была рада избежать возможности плавиться в раскаленном троллейбусе. Быстренько приведя себя в порядок, она подхватила сумочку и поспешила к дожидавшемуся у обочины шикарному авто.

Когда они подъехали к «Топтыгину», Оскар открыл для Ники дверцу, помог ей выйти, а потом сопроводил ее до дверей ресторана. Девушка не могла надивиться на его галантность, но оказалось, что господин Данцевич решил и сам на минутку заскочить в ресторан, чтобы выпить чего-нибудь прохладительного.

– Кошмарная жара, просто невыносимо, – страдальчески поморщился он и, сняв пиджак, небрежно повесил его на спинку стула. Потом он подозвал официантку и заказал холодный чай с лимоном для себя и апельсиновый сок для Ники.

Пока Оскар потягивал чай и рассказывал о своем кратковременном пребывании в Хельсинки, Ника прикидывала, не стоит ли ей прямо сейчас объявить ему ультиматум? Заявить, что его планам заманить ее в свою домашнюю фотостудию сбыться не суждено, и посмотреть, как он на это отреагирует. Вот тут все сразу станет ясно: будет ли их тандем продолжать свое существование без всяких дополнительных условий или же ему пришел конец? Однако Оскар так и не затронул щекотливую тему, и Ника малодушно решила отложить неприятный разговор на потом.

Спустя четверть часа господин Данцевич расплатился по счету и удалился, предварительно поцеловав своей подопечной ручку. Не успел он исчезнуть за дверью, как у Ники в сумочке ожил телефон. Высветившееся на дисплее слово «отец» крайне ее озадачило, потому что Александр Викторович крайне редко вспоминал о своей дочери и до сих пор ни разу не звонил ей на мобильник.

– У тебя что-то случилось? – спросила она вместо приветствия.

– У меня все нормально, а у тебя? – откликнулся отец.

– У меня тоже. Только не понимаю, с каких пор тебя стали интересовать такие мелочи?

– С тех пор, как я увидел тебя садящейся в подозрительную машину, – последовал незамедлительный ответ. – Я проезжал сегодня мимо твоего фотоателье, когда ты как раз выходила из дверей. Вероника Александровна, кто был тот старик в светлом костюме? Что ему от тебя надо?