Стражник вытянулся в струнку и тут же исчез в полумраке, чтобы передать указания. Ульф молча подошел к столу, взял пояс с мечом, застегнул, проверил ход клинка. Сверху накинул куртку и направился к выходу. Арселия опустилась на кресло рядом с Адилем и замерла, неподвижно глядя в одну точку. С ее губ не сорвалось более ни единого слова.

У порога Ульф обернулся, в глазах его плескалась самая настоящая боль, а голос прозвучал сипло и глухо:

— Простите, что вынужден уйти. Мои люди о вас позаботятся.

В комнату уже входили гвардейцы, занимая указанные места. Императрица даже не пошевелилась, будто все происходящее ее более не интересовало. Руки у нее мелко дрожали, костяшки пальцев покраснели от бестолковых ударов, слезы градом катились по бледному лицу.

— Моего сына чуть не убили, — прошептала она самой себе, — чуть не убили…

***

— Разойтись!

Регент в сопровождении оруженосца и нескольких гвардейцев появился в просторной зале, примыкающей к спальне Адиля. Обитатели гарема, те, кто полюбопытнее, бросились врассыпную, предпочитая не стоять на пути разъяренного северянина. Сонные наложницы и слуги, напряженные евнухи, откровенно перепуганные стражники тут же смолкли и отступили к стенам, не спеша, впрочем, уходить окончательно. Только двое гвардейцев у самых дверей, северяне, обрадовались появлению Ульфа.

— Лорд регент, преступник все еще в комнате.

— Почему до сих пор не схватили его?

— Нужно вызвать кого-то знающего. Там… в общем, смотрите сами. Только не переступайте порог, это может быть опасно.

Ульф распахнул створки — и замер в изумлении. Комната Адиля больше походила на лес, переживший бурю и горный обвал одновременно. Все пространство внутри было прошито острыми пиками колючих ветвей и густо переплетенных лиан, да так, что не везде хватало места, чтобы сделать шаг. Но не это было самым завораживающим.

В центре комнаты пространство вращалось, двигаясь медленно и плавно, будто реки прозрачной смолы, текущие в разные стороны. Все, что попадало внутрь этих потоков, было искажено и вело себя совершенно неожиданным образом: мрамор пола, ставшего мягким, словно горячий воск, капал вверх, а резной потолок смазывался, закручивался витиеватыми клубами, не хуже дыма из курительниц, и сползал вниз. Острые ветви и лианы же шевелились подобно змеям, медленно, но верно, оплетая человека, застывшего в центре этой жуткой паутины.

— Найдите дежурного жреца, а еще лучше — Илияса. Я хочу получить этого человека, — он указал на пленника, почти задохнувшегося в объятиях обезумевших растений, — живым и способным разговаривать.

Он отступил на шаг и закрыл за собой двери, обвел взглядом притихшую толпу.

— Где охрана сиятельного? Кто стоял на посту? Кто из служанок должен был остаться сегодня с Адилем?

Ему не ответили. Тяжелое молчание повисло в воздухе, как занесенный топор.

— Господин старший евнух? — сине-зеленые глаза, казалось, сейчас прожгут Джалила насквозь.

— Мы могли бы все обговорить в моем кабинете. Все записи о дежурствах находятся там, — евнух повернулся к застывшим людям и повелительно хлопнул в ладоши. — А вы все расходитесь, не на что тут смотреть. Все по комнатам, быстро!

— Никто и с места не сдвинется, пока я не позволю, — холодно оборвал его северянин. — Ингвар, — обратился он к одному из своих людей, — проследи, чтобы те, кто находится на женской половине дворца — горничные, повара, прачки, кладовщики, наложницы, словом, все до последнего человека — собрались в центральной зале. Гаремная охрана отстраняется от службы, как и все евнухи. Астем, — еще один гвардеец замер, в ожидании приказа. — Выставь стражу из своих людей, забери документы в кабинете господина Джалила и отправь кого-то на поиски пропавших. Шансы найти эту служанку и охранников живыми невелики, но я хочу видеть хотя бы тела. Ларс, — коренастый мрачный крепыш с широкими плечами сделал шаг вперед, — ты отведи старшего евнуха и его помощников в отдельную комнату под охрану, и чтоб пикнуть не смели.

— Это чудовищное самоуправство! Неуважение! — взвился Джалил. — Вы смеете обвинять нас в чем-то?

— Мне плевать, насколько вы довольны моими действиями. Ларс, уводи.

Остаток ночи превратился для Ульфа в бесконечную череду поисков, допросов, сопоставлений и размышлений. Расспрашивали всех, даже наложниц, которые и близко к комнатам сиятельного не подходили. Многие совсем пали духом, ожидая неизвестной кары или несправедливого суда. Гайда плакала, уткнувшись носом в плечо кого-то из подруг, а потом долго уговаривала Ульфа допустить ее к госпоже, но получила жесткий отказ.

Ликит, улучив свободный момент, невзначай подошел к Сурии. Та выглядела не на шутку встревоженной, но держалась гордо и спокойно, умудряясь сохранить достойный вид даже с растрепанными волосами и одетой в какое-то подобие бесформенного халата.

“Не бойся, все будет хорошо”, - шепнул юноша еле слышно, чуть сжав ее плечо. Девушка кивнула, не решаясь заговорить открыто.

Пропавшую служанку все-таки нашли: женщина оказалась задушена, а тело ее спрятали в кладовой для одежды. Из двух стражников один обнаружился мертвецки пьяным в винном погребе, а второй — в постели одной из младших горничных. Оба сонно хлопали глазами и уверяли, что не знают ничего ни о покушении, ни о смерти несчастной женщины.

— В подвал всех троих, включая горничную, позже разберусь, что с ними делать, — голос Ульфа больше напоминал хриплый рык хищника.

Спешно вызванный Илияс, едва войдя в комнату Адиля, замер в абсолютном недоумении.

— Это еще что такое? — выдохнул он, аккуратно прикасаясь к плетениям. — Тут не только стихия Земли, хотя ее больше всего. По всей видимости, сиятельный император вечером был не в духе?

— Понятия не имею. Убрать сможете?

— Расплести? — он безнадежно вздохнул, понимая, что сон на сегодняшнюю ночь отменяется окончательно. — Да, но мне нужно время.

— У меня каждое мгновение на счету.

— Сделаю, что смогу, — кивнул жрец, выпуская тонкие нити Стихий и сосредотачиваясь на чем-то, видимому только ему одному. — Уберите отсюда всех лишних людей, а охрана пусть отойдет к дальней стене. Их может случайно зацепить, если я ошибусь.

* шахи — самая мелкая монета, которая ходит в империи.

** Кинна-Тиате — столица герцогства Недоре, находится на севере в предгорьях.

К себе Ульф вернулся только под утро. Уставший, раздраженный, хмурый, как зимняя буря, он вошел в приемную, мимоходом отметив, что стражей у двери гораздо больше четырех. Что ж, это и к лучшему.

На диване в углу обнаружился задремавший лекарь. Рядом с ним стояла объемная сумка с травами и настоями, под головой пестрела подушечка — единственное доступное здесь удобство.

— Почтенный, — Ульф легко коснулся плеча спящего. — Господин бен Хайри.