- Сколько человек проживает в квартире? - спросил я,глядя на Марину Григорьевну, словно она здесь главная и никакого Павлика и впомине нет. - Трое?

- Нет, почему же трое? Только сын. Я живу отдельно.

- А Алла, о которой вы говорили? Она тоже здесь живет?

Ну а что? Прикидываться так прикидываться. Они же говорилипро какую-то Аллу, так что я имею полное право на подобные вопросы.

- Нет-нет, вы не так поняли, - торпливо заговорилаАнташева. - Никакой Аллы здесь нет. Только мой сын Павел.

- Квартира приобретена в собственность или вы ееполучили как очередники?

- В собственность. Я ее купила для сына!

Что ж, теперь можно и на сына обратить внимание. Павелстоял, прислонившись к стене и засунув руки в карманы кожаных брюк, и вид унего был одновременно недовольный и какой-то расслабленный. То есть нималейшего напряжения визит работника милиции у него не вызвал. Может, он и всамом деле не имеет отношения к убийству Аллы Сороченко и возле театра вчерабыл не он? А может, успешно притворяется.

- Будьте любезны ваш паспорт, - обратился я к нему.

Павлик нехотя отлип от стены и вяло выполз из комнаты. Смебелью и впрямь было напряженно, посему документы пока хранились, вероятно, вкухне в коробке. Или он носит паспорт с собой в кармане куртки. К сожалению, вприхожей никакой вешалки я не увидел, там были только пустые стены и обувь наполу, так что впору было сделать вывод, что верхняя одежда тоже складываетсягде-то в районе кухни. Жаль, конечно, что одежду мне увидеть не пришлось,все-таки какое-никакое описание куртки, в которой накануне виделинеустановленного молодого человека возле театра, у меня было, и можно было бысделать первые прикидки. Впрочем, это работа не моя, а оперативников, а мне невелено соваться туда, куда не велено. Вот она, горькая доля участковых…Впрочем, кому, может, и горькая, а мне в самый раз, я за раскрытиями никогда негнался, и ежели чего удавалось нарыть - с легкой душой отдавал операм. Им -галочки в отчетность, мне - нагоняи от начальства за отсутствие показателейучастия в раскрытии преступлений и розыске преступников, но операм галочкинужнее, а мне от взбучек ни жарко ни холодно, я давно отучился быть трепетным.

Павел принес паспорт, и дальше разговор пошел привычнымпорядком: вопрос - ответ, вопрос - ответ, запись в журнал, запись в блокнот. Вжурнал шло то, что предписано инструкцией, в блокнот - то, что интересует личноменя. Минут через десять я почувствовал, что пришло время снова вернуться кАлле, но не напрямую.

- Анташев, Анташев… - я изобразил усиленную работумысли. - Вы на моем участке раньше не проживали?

- Откуда я знаю, где ваш участок? - задал Павелвстречный вопрос, который по интонации был скорее похож на попытку огрызнуться.Ах ты, огрызок сопливый!

Марина Григорьевна постаралась исправить положение. Вообщеона, похоже, тетка нормальная.

- Мы раньше не в этом районе жили, - вежливо сказалаона, - мы с сыном жили в Марьине, я и теперь там живу.

- Странно, откуда же мне ваша фамилия знакома? Фамилияредкая, бескоренная, я имею в виду - с точки зрения русского языка. Но ясовершенно точно где-то ее слышал… Это ваша девичья фамилия? - обратился я кматери.

- Нет, это фамилия мужа. Мы в разводе.

- Вон что… Так, может, ваш муж здесь проживал? Незнаете?

- Не знаю, - она пожала плечами. - Пока мы были женаты,у нас была квартира на Малой Бронной, а где он жил до этого, я не очень вкурсе. Может быть, и в вашем районе. Но в то время вы вряд ли могли работатьучастковым, это было больше двадцати лет назад.

- Это да, - согласился я с ее безупречной логикой. -Двадцать лет назад я еще в школе учился. А вот насчет Аллы я хотел ещеспросить. Она здесь бывает?

- Господи, да что за вопросы у вас такие странные! -возмутилась Марина Григорьевна. - При чем тут какая-то Алла? Я же вам русскимязыком сказала: квартира куплена мною для сына, я - собственник, а жить здесьбудет Павлик. Один. И все.

- Вы извините меня, Марина Григорьевна, - мягко сказаля, краем глаза наблюдая за Павликом, который при новом упоминании Аллы здоровонапрягся, - но я участковый, а не дворник. Вы вспомните: вы открыли мне дверь,увидели человека в милицейской форме и сразу подумали, что я пришел насчетАллы. Это ваши слова, я ничего не выдумал. О чем это говорит? О том, что естьнекая Алла, которой может интересоваться милиция, уж не знаю, что она тамнатворила, но у вас есть все основания полагать, что мы можем еюинтересоваться. И я как человек, отвечающий за жилой сектор, должен знать,может ли эта Алла здесь появиться и чего от нее ждать. Поймите, это не праздноелюбопытство, это моя обязанность, работа у меня такая. А вдруг она - сбытчицанаркотиков и собирается устроить в этой квартире притон, пользуясь неопытностьюи молодостью вашего сына? Да мало ли что может быть…

Я собирался тянуть свою балладу о том, как «опасно водитькараваны в горах», до тех пор, пока меня не прервут самым решительным образом.Тянуть пришлось недолго.

- Что за глупости вы говорите! Можете быть спокойны,Алла здесь никогда не появится. И вообще, она ни с каким криминалом не связана.

- Откуда вы знаете? - быстро спросил я. - И как выможете быть уверены, что она не появится на моем участке и не наделаетглупостей?

- Покойники из морга не сбегают, - ухмыльнулся Павел.

- Паша!

- Да ладно, чего ты. Нет, правда, гражданин начальник,вы зря напрягаетесь, она сюда не придет. Она вообще уже никогда никуда непридет.

- Как я должен вас понимать?

- А так и понимайте. - Павлик вытащил из кармана брелокбез ключей, высоко подбросил и весьма ловко поймал. - Ее убили. Вчера, междупрочим.

- Ну да, конечно, - торопливо заговорила его мать, -Аллу убили, поэтому, когда я вас увидела, я и решила, что вы пришли поговоритьо ней. Правда, со мной сегодня уже разговаривали ваши люди, но я знаю, чтоодной беседой дело не заканчивается.

Голливуд без меня, конечно, обойдется, есть актеры иполучше, но я старался, как мог.

- Алла… Ну конечно, теперь я вспомнил! Вчерашнееубийство жены бизнесмена Анташева. Вот откуда мне фамилия-то ваша знакома. А явсе голову ломаю! Алла… у нее какая-то фамилия украинская, да?

- Сороченко, - сухо подтвердила Марина Григорьевна. -Послушайте, Игорь…

- Владимирович, - подсказал я.

- Игорь Владимирович, это все не имеет к нам нималейшего отношения. Мы с мужем расстались несколько лет назад, Алла - еговторая жена, это совершенно посторонний для нас с Павликом человек. Мы ничего оней не знаем и знать не хотим.

- Понятно, понятно, - успокоил я ее. - Не нужно такнервничать, я же не следователь. И вообще, убийство было не на моей территории,так что меня оно не касается никаким боком.