Теряя надежду на легкое избавление, Оля негромко спросила: «К Деминой – кто последний?», на что ей сразу откликнулась: «Я» – миловидная женщина лет двадцати пяти, сидевшая на одной из скамеечек с краю.

– А перед вами много народу, не знаете? – осведомилась Оля уже просто на всякий случай.

– Да человек десять, не меньше. К Деминой всегда много, – охотно ответила женщина.

Оля еще раз оглядела помещение, отыскивая себе место поближе к этой женщине, чтобы не потерять ее в толпе. Вообще-то ей страшно хотелось уйти, наплевав на справку и все остальное, но чувство долга подсказывало, что справка – нужна, без нее ребенку придется все лето дышать химией на заводе, другого пути нет, а этот день, скорее всего, не хуже всех остальных. «Ладно, потерплю, – решила Оля про себя, – все через это проходят», – и попыталась пристроиться к стене поудобнее, в расчете на долгую вахту.

«Вот черт, – подумалось ей, – могла бы книжку взять, хоть не так тошно было бы». При мысли о тошноте ее затошнило по-настоящему – в комнате было отчаянно душно – но тут женщина, с которой она разговаривала, тронула ее за руку:

– Садитесь, тут есть еще немножко места, я подвинусь. – И, видя Олино смущение, – Садитесь-садитесь, я же вижу, вам нехорошо, хлопнетесь сейчас тут в обморок, зачем это.

Оля с благодарностью села, уместившись на самом краешке скамейки, слегка отдышалась, и они с соседкой понемножку разговорились о том о сем.

Оказывается, женщина наблюдалась у Деминой несколько лет, три года назад родила дочку и врача всячески хвалила.

– Вы знаете, Тамара Акимовна мне сохранила дочку, просто спасла нас. Она очень хороший врач, вам повезло, что вы у нее будете наблюдаться. Да, к ней много народу, но это того стоит, уверяю вас. Я сама могла бы от работы в ведомственную клинику ходить, и ездить удобно, и народу там никого, а все равно вот, видите, хожу к ней, сюда.

В разговор включилось еще несколько женщин из ближнего окружения, все более-менее сходились на том, что Демина – врач хороший, хоть, может, и строга, вылечила у одной то, а у другой это, а вот Шлыкова, в соседнем кабинете, – не дай Бог.

Оля впервые попала в такой женско-гинекологический клуб, подобные разговоры были ей внове, их обескураживающая откровенность казалась ей слегка шокирующей. «Как можно, – думала она, – о таком – с незнакомыми?» По молодости она не понимала, что легкость трепа именно и основана на том, что видятся женщины в первый и последний раз в жизни, имен друг друга не знают, сейчас выйдут – и разойдутся в разные стороны. А пока – отчего не скрасить ожидание беседой о том, что всем интересно и существенно.

Наконец, где-то часа через два, подошла и Олина очередь. Соседка ее уже скрылась в кабинете, вот сейчас она выйдет – и на старт. За время сидения Оля успела подрастерять свои радужные представления о приятной беседе с добрым доктором, ей было уже все равно, что будет с ней за дверью, только скорее бы зайти туда и покончить с этим.

«К Деминой – следующая», – раздался голос из кабинета. Оля вскочила, шагнула к двери, потянула на себя ручку и, разминувшись на пороге с недавней соседкой, ступила внутрь.

По контрасту с приемной, где она просидела последние два часа, кабинет врача был полон яркого солнечного света и свежего воздуха, лившихся из двух больших распахнутых окон. У одного из них стояли валетом два стола, за одним сидела молоденькая девушка в белом халате и шапочке, чуть старше самой Оли, а за другим – женщина лет сорока, коротко стриженая, темноволосая – врач. По левую руку от нее стоял стул, на который она указала Оле резким торопливым жестом.

– Садитесь. Фамилия? – при этом врач придвинула к себе стопку медицинских карт и начала перебирать их. – Фамилия? – повторила она.

– Я в первый раз. У меня нет здесь карты, – тихо сказала Оля, слегка испуганная суровым тоном врача.

– Так. Марина, заведи карту, – кивнула Демина девушке. Та повернулась, вытащила откуда-то с полки бланк и положила перед собой.

– Фамилия, имя-отчество, – скороговоркой стала спрашивать девушка, записывая Олины ответы. – Адрес, телефон, год рождения, возраст полных лет. По какому поводу обращаетесь?

– Я беременна, – гордо ответила Оля, уже успевшая немного успокоиться за время проведения формальной процедуры.

– Что? Беременна? – вмешалась врач. Голос ее звучал возмущенно. – Почему сразу не сказала? Беременным мы другие карты заводим. Марина!

Марина с тяжелым вздохом снова повернулась, вытаскивая из шкафа другую карту, длинную и широкую.

– Господи, беременная, – недовольно произнесла она. – Только не хватало сегодня, и без того народу полно.

– Да, девушка, может, вы в другой раз придете, – строго спросила-велела врач. – У нас, действительно, очень большой сегодня прием.

– Я тоже два часа простояла, – Оля хотела сказать это возмущенно, но вышло жалобно. – Что ж мне, домой уходить?

– Ладно, – смилостивилась врач. – Ничего, Марин, мы быстренько.

Дальше они действительно быстро взялись за Олю в четыре руки, ее взвешивали, измеряли в длину (на специальной стойке) и в ширину (сантиметром и каким-то странным инструментом, похожим на большие щипцы). Все данные быстро записывались в карту, и кроме того, Марина задавала Оле всевозможные вопросы, ответы на которые тоже записывала.

– Чем в детстве болела?

– Замужем официально?

– Как давно?

– Возраст мужа?

– Срок беременности?

С ответом на последний вопрос Оля запнулась: «Где-то месяца два», чем вызвала недовольство медицинских работников.

– Ну, месячные последние когда были? – Оля тоже точно не помнила.

Врач совсем рассердилась:

– Что же вы, девушка, приходите такая неподготовленная? Знать такие вещи надо. Ладно, проходите, раздевайтесь и – на кресло, – она указала Оле рукой на ширму, отгораживающую угол кабинета. Возле ширмы была раковина и медицинский стол, на котором тусклым блеском отсвечивали разнообразные инструменты.

За ширмой стояло гинекологическое кресло. Оля видела его первый раз в жизни, и оно ей категорически не понравилось. Корявое, рогатое, покрытое рыжей клеенкой. Кругом подставочки, лоточки. Бр-р. Оля медлила, но требовательный вопрос врача: «Готова» – подстегнул ее, она быстро стянула трусишки, скинул туфли и неловко вскарабкалась наверх.

– Так, ногу туда, эту сюда, шире, попу ближе к краю, – командовала врач, надевая тонкую перчатку на руку. – Еще ближе, живот мягкий, дышим глубже…

Господи, как же больно и противно! Оля съежилась, пытаясь вытолкнуть из себя чуждую руку, и тут же нарвалась на новый окрик:

– А это еще что такое?! И тут не подготовилась! Почему кишечник не очищен? Клизму надо делать перед посещением гинеколога, всему вас учить надо!