- Когда речь идёт о ребёнке , которому нужна операция, - объяснили они , -ответ придёт быстро.

Мы ждали результата в холле рядом с кабинетом Фёдора Ивановича. Нервное напряжение нарастало с каждой минутой. В голове крутились одни и те же вопросы. Возьмёт ли этот врач - светило кардиохирургии, на операцию нашу девочку.

Федор Иванович вышел к нам спустя час. Мы с Анфисой вскочили к нему навстречу, ожидая свершившегося чуда - Ответа Карена.

Врач томить нас не стал. Произнес, успокаивающе:

- Анфиса, Марго, отправляйтесь домой. Как только будет что то известно, я сразу вам сообщу. Здесь ждать бессмысленно. Вы изводите себя и устаете. Подумайте лучше о ребенке. Ей сейчас лучше отдохнуть в своей комнате, а вам поддерживать ее и питать своей энергией и любовью. Не переживайте, я буду держать руку на пульсе. Непременно перезвоню вам.

***

Бессонная ночь и неопределеность с операцией сделали своё дело. Мы действительно безумно устали и морально истощились. Поэтому домой доехали будто на автопилоте.

Разговаривать не хотелось. Уложив Леру спать, мы с Анфисой разбрелись по комнатам и отключились в тревожном забытье.

На следующее утро мы ничего не ели. Кусок не лез в горло ни мне, ни тетке. Мы просто пили кофе на кухне и размышляли каждый о своём. О печальной несправедливости, по которой ребенку предначертано было так серьезно заболеть. Даже мысли о любимом Германе меркли перед неутешительным диагнозом Лерочки. Перед предстоящими испытаниями, падающими на сердечко несчастного ребенка.

Звонок Алана вывел меня из состояния задумчивости.

-Марго? Привет дорогая! Ты чего прогуливаешь? Мы уже привыкли каждый день с тобой в столовой зависать. Кира спрашивает, где ты пропала? - веселый и беспечный голос парня резал слух.

Его энтузиазм меня совсем сейчас не вдохновлял. Очень хотелось дождаться результатов онлайн консультации и быть уверенной, что с ребёнком будет всё хорошо. Поэтому я сразу ответила:

- Знаешь, Алан, прости, но мне сейчас совсем не до института. Моя Лерочка, моя любимая сестричка очень серьезно болеет, - честно призналась я. И мой голос прозвучал очень жалко и расстроганно.

-Что случилось? - испуганно спросил Аллан. Он моментально понял, что я не играю и не шучу. Что проблема и вправду глобальная,- Нужна помощь? - добавил он участливо. В его голосе я услышала нотки переживания и сочувствия.

Алан потрясающий человек и очень остро реагирует на чужую боль. Всё-таки воспитание настоящего мужчины, моего любимого Германа не прошло бесследно. Ему впору гордиться добрым и чутким сыном.

- Я пока ещё не знаю, нужна ли помощь. Попробуем справиться своими силами. Я искренне надеюсь, что с ребёнком всё будет хорошо. Я с теткой обратилась в клинику в Израиле. Лерочке необходима срочная операция на сердце. Я рассчитываю, что хирург Гуди Карен возьмется провести эту сложную работу. Прости, но я сейчас жду его ответа. Давай лучше созвонимся позже, - предложила я Алану, ведь поскорее хотела положить трубку, чтобы не занимать линию.

- Конечно. Нужна будет помощь, обращайся и не стесняясь. Ты ведь знаешь, что мой отец не рядовой служащий. В крайнем случае, я смогу замолвить словечко за тебя, дорогая. Мы с Кирой днем в институте, но ты звони и пиши, если что то потребуется. А вообще, ждём от тебя хороших новостей!

-Спасибо, Алан. Я очень ценю твое участие и отзывчивость. Спасибо.

Я положила трубку и вздохнула. Как бы мне не хотелось обращаться за помощью к Герману... Между нами все так неопределенно еще. А тут просьбы, деньги... Хоть бы не отпугнуть любимого мужчину и не разочаровать!

К вечеру с нами связался Федор Иванович и бодрым голосом сообщил прекрасные новости. Передал дословно все ответы Гуди Карена. Сказал, что хирург лично прогарантировал успешность операции на все 99,9% и добавил, что с радостью спасет ребенка.

У меня от этой новости навернулись слезы на глаза. Я весь вечер не выпускала из рук кудрявую девочку, ставшую мне родной сестричкой. Целовала ее холодный лобик и все прислушивалась к слишком медленному западающему ритму ее сердечка.

Держись, Лерочка! Я сделаю все, чтоб спасти тебя!!!

Марго.

На следующий день мы с теткой отправились сразу в приемную к нашему кардиологу. Заново выслушали прекрасные новости.

Единственное, что печалило в этой ситуации - это стоимость проведения операции. Федор Иванович сказал, что Гуди Карен запросил за весь комплекс медицинских услуг, включая свою работу, анастезию и пребывание в линике, непомерную сумму. Целых 300тысяч $! А у меня в наличии максимум 10тысяч$!

Мягко говоря, мы с Анфисой были в ШОКЕ!

Как только мы вышли из кабинета кардиога, я сразу спросила:

- Сколько денег у тебя осталось после продажи квартиры?

Анфиса неутешительно вздохнула:

- Около 5тысяч, - и поспешила оправдаться, - Лечение и препараты высосали уже практически все мои деньги...

Тут меня осенило! Скорее всего Анфиса неспроста приехала ко мне! Вероятнее всего в момент, когда у неё начали опускаться руки и денег катастрофически не хватало, она решила найти единственных родственников, которые могут хоть чем-нибудь помочь больному ребенку...

И я не могла её за это винить, потому что на кону жизнь прекрасной девочки! Я бы сама так поступила.

Федор Иванович, за скромную оплату в тысячу долларов согласился сопровождать малышку в Израиль к врачу. Во-первых, он сам хороший специалист и сможет в случае необходимости предпринять все необходимые меры. Помочь, если вдруг девочке станет плохо. Во-вторых, каждая копейка на счету, и мы пришли к выводу о том, что логичнее остаться нам с Анфисой здесь и сэкономить немного денег. Тем более, в Израильской клинике профессор давал практически 100% успешности операции и здоровью Лерочки ничего угрожать не будет.

Теперь мои мысли закрутились быстрее. Необходимо было найти деньги. Срочно!

Первая идея, которая мне пришла в голову, как раздобыть деньги - это продать фамильный особняк. Я была уверена, что за него мне дадут 250-300 тысяч.

Единственный верный выход - это решиться на такой шаг. Продать или заложить свое наследство - дом! Потому что никаких накоплений, кроме тех что были у меня в сейфе у меня не было... Моих украшений хватит максимум на реабилитацию после операции. Да и никакие деньги не стоят жизни невинного ангела.

Просить помощи у Германа, я по прежнему не хотела. Все надеялась обойтись своими силами, чтоб не омрачать его отношение ко мне материальной состовляющей.

Мысли о любимом генерале пока были единственной приятной отдушиной . Кажется, только воспоминания о наших встречах и возникшей между нами любви утешали и поддерживали меня. Не давали скатиться в безду нервной депрессии.