— И как он умер?

— Говорят, отравили.

— Это всегда говорят.

— Во всяком случае, он мертв, и Лестер может спать спокойно.

— А леди Шеффилд… он не женился на ней?

— Не слышал такого.

— Леди Шеффилд… какая она, Уолтер?

Он пожал плечами. Уолтер никогда не обращал внимания на внешность женщин при дворе, его больше интересовала политика. И личная жизнь графа Лестера интересовала его только из-за положения, которое занимал Роберт. Его романы имели значение, поскольку могли привести к разрыву отношений с королевой.

Уолтера больше занимал заговор, имеющий целью женить герцога Норфолка на Марии Стюарт, инициированный леди Скроуп, когда она навещала мужа, вместе с моим отцом охранявшего королеву Шотландии.

Норфолк всегда был глупцом. В тридцать с небольшим у него уже было три жены и все три умерли. Без сомнения, его очень привлекала репутация королевы Шотландии как одной из красивейших женщин своего времени. У нее тоже было три мужа. Он, правда, был протестантом, но в душе всегда оставался католиком и, наверное, уже представлял, как в один прекрасный день станет мужем королевы, фактически королем Англии. Ведь он всегда считал, что его семья более родовита, чем Тюдоры.

Собственно, особой тайны из этого никто не делал, и, узнав о намерениях Норфолка, королева вызвала его к себе. Все присутствовавшие на ее встрече с Норфолком расценили их беседу как предостережение Норфолку.

Королева вкрадчиво поинтересовалась, правда ли, что он хочет сменить титул герцога на королевский сан.

Норфолк растерялся под пристальным взглядом ее желтых глаз, начал все отрицать и заявил, что шотландскую королеву подозревают в адюльтере и убийстве, а он предпочитает спать спокойно. Елизавета заметила, что некоторые готовы пойти на риск ради короны, на что герцог ответил, что у себя во владениях он такой же король, как она королева в Шотландии. Это было рискованное заявление. Ведь можно было провести параллель и с королевой Англии. А этот глупец только подлил масла в огонь, заявив, что не мог жениться на королеве Шотландии, поскольку знал, что она претендует на корону Англии, и ему могли предъявить обвинения в посягательстве на трон.

Королева саркастически заметила, что именно так бы все и было.

Бедняга Норфолк! Наверное, тогда он и подписал свой смертный приговор.

Я очень удивилась, когда узнала (опять от своих гостей, бывающих при дворе), что граф Лестер вдруг забыл о вражде с Норфолком и вступился за него. Бог знает, что он задумал, но я уже поняла, что Роберт иногда мог быть коварнее, чем сама королева. Вероятно, это было связано с опасениями, что Елизавета умрет — она часто болела, и со времени восхождения на трон ее жизнь уже несколько раз висела на волоске. А в этом случае трон перешел бы к Марии Стюарт.

Роберт был из тех, кто мог казаться мягким и обаятельным и в то же время замышлять убийство. Для него личная выгода всегда была на первом месте. Решив поддержать Норфолка, он пообещал, что устроит ему аудиенцию у королевы, чтобы герцог мог еще раз объясниться.

Учитывая предыдущий разговор с королевой, Норфолку следовало быть начеку. Роберт любил подыгрывать «и вашим и нашим» и, несомненно, соответствующим образом подготовил Елизавету, которая в зародыше задушила идею Норфолка. Елизавета действительно приняла его, но не позволила изложить все преимущества союза герцога и Марии Стюарт. Она взяла его ухо двумя пальцами и так больно ущипнула, что Норфолк скривился.

— Я бы посоветовала вам, герцог, повнимательнее следить за своей подушкой, — сказала она, припомнив слова герцога, что он предпочитает спать спокойно. Намек был достаточно прозрачен — мягкая подушка под головой могла превратиться в жесткую плаху, на которой его голова покоилась бы ровно столько, сколько понадобилось бы палачу, чтобы отсечь ее от тела.

Норфолк это понял и, упав на колени, клялся, что не хочет жениться, а его единственное желание — это служить Елизавете.

К несчастью, он говорил неправду, потому что позже, когда получил тайное послание от королевы Шотландии, он снова с головой окунулся в заговор с целью освободить Марию и жениться на ней.

Уолтер был увлечен своими планами по Ольстеру, однако, бывая при дворе, не мог не слышать придворных новостей. Он был обеспокоен, потому что угроза католичества возрастала, а королева, отказываясь выходить замуж, только усугубляла ее. Пока Елизавета жива, протестанты в Англии чувствуют себя в безопасности, но если она умрет, вспыхнет война. Он рассказывал мне о том, что министры только и делают, что обсуждают сложившуюся ситуацию вокруг престолонаследования, поистине взрывоопасную, особенно учитывая тот факт, что королева Шотландии находилась в заточении на английской территории. Уолтер разделял опасения министров, и я узнала от него, что даже Лестер присоединился к группе, поддерживающей идею брака Норфолка и Марии. Она была прямой наследницей, так пусть будет привязана к английскому мужу. Роберт тоже соглашался с этим. Потом Марию можно будет обратить в протестантство, и, в случае смерти Елизаветы, протестантизму в Англии ничто не будет угрожать.

Против оставался только Уильям Сесил, но у него было много влиятельных врагов. Поскольку граф Лестер присоединился к ним, то его и отправили объяснять Елизавете, что Сесил проводит неправильную политику и раздражает такие мощные католические государства, как Франция и Испания. Поэтому Сесила нужно отправить на плаху.

Реакция Елизаветы была мгновенной и свирепой. Она тут же собрала весь Совет и быстро показала им, что такое настоящая королева.

Я слышала об этом из нескольких источников и прекрасно представляю ее в тот момент, когда она заговорила со своими министрами.

Сесила под топор! Королева обрушила поток проклятий на всех, кто посмел предложить такое. Она напомнила им, что сейчас не время ее отца, когда министров отправляли на плаху, чтобы освободить место для других министров. Сесил против брака Марии и Норфолка? Вот и прекрасно. А знают ли почтенные министры и лорды, что королева полностью согласна с мнением сэра Уильяма Сесила, поэтому вышеупомянутым министрам и лордам надо быть поосторожнее, не то сами загремят туда, куда пытаются отправить Сесила. И пусть поставят в известность своего друга — королеву Шотландии, что если она впредь не будет осторожнее, некоторые из ее друзей могут стать на голову короче.

Когда Уолтер обсуждал это со мной, я предположила, что теперь они оставят попытки убрать Сесила, но Уолтер покачал головой и высказал опасение, что они продолжат свою игру, но теперь втайне.

Мне было страшновато, поскольку в этой опасной игре был замешан Роберт. Интересно, что сделает королева, если узнает, что Роберт плетет против нее заговоры. Его измена будет во сто крат тяжелее для королевы. Вот удивительно, я столько мечтала о мести, хотела, чтобы Роберт был изгнан из двора, как поступили со мной, а теперь волнуюсь за него, зная, что он в опасности.

Но, несмотря на его участие в заговоре, мне следовало знать, что такие, как Роберт, всегда найдут, как вывернуться. Новости приходили отрывочные, словно кусочки мозаики. Вот пришло известие, что Роберт умирает, и Елизавета, бросив все дела, помчалась, чтобы сидеть у его постели. Она любила его, это несомненно. Мария тоже любила Ботвелла, но это было чисто физическое влечение и она не устояла, променяв корону на мужчину. Однако ее чувства не шли ни в какое сравнение с преданностью Елизаветы Роберту, которую она пронесла через всю жизнь. Просто корону она любила еще больше.