В луче света появляется певица Кокошникова.

Кокошникова (поет).

Милый мой решил жениться

Числа двадцать пятого,

Забежал ко мне проститься —

Я женилку спрятала!

Адмирал Рык. Вот баба! Огонь!

В луче света появляется Галина.

Галина. Сын вырастет – все ему расскажу, кобель!

Адмирал Рык. Ладно, чья бы мычала!..

Обе женщины исчезают. Адмирал рассматривает фотографию, возвращает.

Адмирал Рык. Ну и рожи! Покраше-то нет у них, что ли?

Помнацбес. Проблема. Выродились. Это раньше: чем знатнее, тем статнее! Теперь – наоборот…

Адмирал Рык. Тогда лучше в монахи, чем в монархи…

У цветной карты-схемы Демгородка с указкой подполковник Юрятин. Перед ним несколько журналистов.

Юрятин. Взглянув на схему, вы легко убедитесь, что Демгородок похож на обычный садово-огородный поселочек, но с одной особинкой: по периметру он окружен бетонным заборчиком, колючей проволочкой и контрольно-следовой полосочкой, а по углам установлены сторожевые вышечки, стилизованные под дачные теремочки. На каждых шести сотках стоит типовое строеньице с верандочкой. Все домики выкрашены в веселенький желтенький цвет и отличаются друг от друга лишь номерочками. Через весь Демгородок проходит асфальтированная дорожечка, которую сами изолянтики с ностальгическим юмором именуют «Бродвеем». А вот здесь у нас кинозальчик и валютный магазинчик «Осинка»…

1-й журналист. Как магазинчик? Этим врагоугодникам еще и магазинчик? Читатели «Московских новостей» не поймут!

Юрятин. А вы объясните: Избавитель Отечества, как и положено отцу нации, строго наказывает отчизнопродавцев – но не мстит. Есть деньги – покупай. Ну не в город же их под конвоем в магазины возить!

2-й журналист. Сколько отсюда до ближайшего города?

Юрятин. Тридцать один километрик…

3-й журналист. Далековато… А как называется это место?

Юрятин. Змеиное болото. Здесь раньше на каждой кочке лежало по гадючке. Теперь тоже!

Общий хохот.

4-й журналист (с акцентом). Западный читатель стремится знать, как вы охраняете здоровье заключенных?

Юрятин. Изолянтов. Для здоровья у нас есть фельдшерский пунктик. (Сурово.) Медицинское обслуживание не хуже того, с помощью которого эти дерьмокрады подрывали здоровье российского народа!

Аплодисменты.

4-й журналист. Есть ли уже летательные исходы?

Юрятин. В основном самоубийства на почве позднего раскаянья…

3-й журналист. Тела отдают родственникам?

Юрятин. Увы, родственнички от них отказались. Возим трупики в городской крематорий, а урночки хороним под номерочками рядом с прудиком. А в прудике у нас рыбка – карасики… Их-то вы сейчас и отведаете. Под водочку!

4-й журналист. Последний вопрос! Если заключенная… сорри… изолянтка сделает себе ребенка… Что случится?

Юрятин. Исключено. Строгий контроль и хирургическое вмешательство. Наука доказала, что нездоровые демократические наклонности передаются по наследству. Нам этого не надо. Ну что мы все о грустненьком? Прошу! Какая же пресс-конференция без фуршетика!

Смех, аплодисменты, переходящие в рев ассенизационной машины.

Мишка стоит перед Леной с ведром. Урчит мотор машины…

Мишка. Извините, № 55-Б, можно я наберу воды? Мотор перегрелся…

Лена (пожав плечами). На кухню проходите! Только вода ржавая…

Мишка. Мне без разницы. Где отец-то?

Лена. На пруду, рыбу ловит.

Мишка. А он не вернется?

Лена. Нет, я сказала, что приду полоскать белье. Он будет ждать.

Мишка. Послушай, а он знает про меня?

Лена. Конечно.

Мишка. Ну и что он говорит?

Лена. Не переживай! Он понимает… (Смеется и обнимает Мишку.)

Мишка (вздохнув, ставит ведро). Пахну я, наверное, черт-те чем?

Лена. Дурачок ты! (Трется щекой о его спецовку.) Я так соскучилась!

Мишка. Я тоже…

Лена. Ми-ишка, пойдем в спальню!

Мишка. Нельзя – могут подкрасться. Ты пойми!

Лена. Ну пожалуйста!

Мишка. Нельзя, Леночка! Мне тоже хочется по-людски, но нельзя!

Лена. Я понимаю… (Снимает с себя все.) Похожа я на боттичеллевскую Венеру?

Мишка. Есть немного… Но у тебя фигура лучше! Тебе сегодня можно?

Лена (шепотом). Конечно, можно! Не думай об этом… Боже мой, Ми-ишка!..

Мишка. Тише! (Закрывает ей рот ладонью.) Только тише!..

Мишка и Лена в «роденовском» сплетении. Затемнение. Затем снова свет.

Лена. Боже, как это так прекрасно! Будто на небесных качелях!

Мишка. Ну, я пошел!

Лена. Погоди! Останься. Немножко…

Мишка. Нет! Нужно быть осторожными! Очень! Если застукают…

Лена. Я знаю… Ну, еще две минуточки!

Мишка. Нет. И давай условимся: на людях мы не разговариваем.

Лена. А вдруг что-то срочное?

Мишка. Запоминай! Если ты сняла косынку и повязала ее, как пионерский галстук, значит, случилось что-то серьезное. Нужно срочно встретиться!

Лена. Ты настоящий конспиратор! (Повторяет жест.) А как у нас будет: я тебя очень люблю!

Мишка. Что? А-а… Вот так! (Прикладывает правую ладонь к сердцу.)

Лена. Замечательно! (Повторяет жест.) Т о гд а скажи, что означает вот это? (Прикладывает правую ладонь к сердцу, а потом накрывает ее левой ладонью.)

Мишка недоумевает.

Лена. Не догадываешься?

Мишка. Нет.

Лена. Эх, ты! Это означает: я тебя очень, очень, очень люблю!

Мишка отшвыривает ведро и обнимает Лену. Затемнение. Мишка, радостно озираясь, выходит от Лены и сталкивается с Ренатом.