— Дружим.

— А как вы дружите? Как дядя Коля с тётей Леной? — заинтересовалась девочка. — Диана говорит, что они скоро привезут ей сестрёнку.

— Диана — девочка из её сада. А дядя Коля с тётей Леной — её родители, — ответил на немой вопрос, читающийся в глаза Козырь, Макс. — Нет. Не так дружим, — это уже предназначалось сестрёнке.

— Значит, у вас не будет ребёнка? — не на шутку испугалась та. — Вы что, болеете?

— Нет. Да… тьфу… Так, — боковым зрением видя, как затряслась от беззвучного смеха Женя, раздосадовано отмахнулся он. — Все вопросы будут потом. Вы должны лишь запомнить, что Женю нужно слушаться так же, как и меня. Не грубить, не доставать вопросами, кнопки на стул не подкладывать. Да, Мила? — пристыженная девочка без особого желания кивнула. — Все всё поняли? — по комнате пронеслось недружное и не очень-то довольно "да". — Вот и славно. А сейчас отбой. У вас полчаса на мультики перед завтраком.

— Мы уже завтракали, — озадачился Болик.

— А это будет второй завтрак. У нас сегодня насыщенный день. Нужна подзарядка. Всё, разошлись. Лёлик, веник под раковиной. Собери осколки.

— Почему сразу я?

— Потому что подушку швырял ты. Или думаешь, что, я не видел? Активнее, активнее.

— Куда собираетесь? — полюбопытствовала Козырь, воспользовавшись воцарившейся суматохой. Сразу стало так шумно. Они всегда включают телек так громко?

— Не знаю, — честно признался Майер. — Понятие "выгулять" весьма расплывчатое. Но думал доехать до центра. Может, зоопарк?

— Ммм… Я, кстати, в зоопарке не была…

Какой тонкий намёк.

— Что, вообще ни разу?

— Ну, в зрелом возрасте, да. Хотя вроде мелкими нас возили туда. Группой. Никогда не любила такие школьные экскурсии. Лучшее в них — занять место в конце автобуса. Главное, у окна.

Максим с нежностью ей улыбнулся. А он любил школьные экскурсии. У них это всегда было весело и сопровождалось новыми седыми прядями у классной руководительницы. Он же обычно тусил в компашке бунтарей. Вернее сказать, возглавлял их. Классное было время. Да и детство ему всегда вспоминалось с теплом. Чего нельзя сказать о Жене. Интересно, какие у неё самые лучшие воспоминания из этого периода? Есть ли они вообще?

— Хочешь с нами? — спросил он. Если нету, появятся. Пора восполнять пробелы.

— Не отказалась бы, — в прямом смысле расцвела та всего за какую-то секунду. Как мало человеку нужно для счастья.

— Учти, ты об этом пожалеешь. Лёха с Богданом без мыла пролезут в любую щель. А Милка заболтает до смерти.

— Если пытаешься отговорить, у тебя не получается.

— Не отговариваю. Скорее предупреждаю. И у тебя же вроде ноги болят.

— Да. Определённо отговариваешь.

Её сердито щёлкнули по носу.

— А ну марш одеваться! Что была готова через пятнадцать минут: только что-нибудь практичное и удобное. Никаких туфлей!

— Разрешите выполнять? — обворожительно улыбнулись ему. Ишь какая…

— Так даже? — довольно хмыкнул Майер. — Не думал, что к тебе нужен такой подход. Ладно, впредь буду знать, что ты отлично подчиняешься приказам.

— Не раскатывай губу. Я подчиняюсь только тем приказам, которые сама же и позволяю отдавать, — лукаво подмигнула ему Женя и профессиональной походкой манекенщицы скрылась за дверью спальни. Такой, что от бедра и которая разила наповал. Чертовка. Специально дразнит, зная, что в ближайшие два дня их ждёт полный облом.

В зоне кухни завалились барные стулья. Послышались очередные вопли. Грустно вздохнув, Макс пошёл доготавливать завтрак, который из двух ртов прекратился мило и ненавязчиво в целых пять. Словно в детство вернулся. Родители постоянно работали, и ему, на правах старших, вечно приходилось сидеть с младшими сёстрами: Лизкой и Лерой. Кормить, проверять домашнюю работу, отводить в школу, приводить… таскать с собой на свиданки. А куда деваться? Вечная нянька.

Наверное, поэтому он рано переехал поближе к столице. Мечтал о долгожданной свободе. Сёстры, к тому времени как появились Лёшка, Богдан и Мила, выросли достаточно, так что те же самые заботы перекинулись на их плечи. Вот только хитрая Лера после окончания школы уехала учиться в другой город, повесив всё на Лизу. Максиму тоже было не стыдно. Ну только если совсем чуть-чуть. И так же чуть-чуть он порой скучал по вечному шуму и крикам, которые обычно будили его ни свет, ни заря. Порой. Но не сейчас.

Женька была аккуратисткой, но за недели совместного житья вскрылись и дурацкие, хоть и безвредные привычки: например, бросать где попало своё нижнее белье и из принципа не закрывать дверь мусорки. И вот теперь Лёлик с боевым кличем индейцев пронёсся по комнате с надетым на голову лифчиком. И с веником. Очаровательно. Это будут весёлые выходные.

Выходные и в самом деле вышли неплохими. Лучше, чем Макс предполагал. Больше прочего он беспокоился о том, смогут ли найти общий язык детвора и чужая для них Женя, и… был крайне удивлен, когда понял, что в собравшейся компашке лишним оказался как… раз он.

Нет, первые пару часов, конечно, к новой "тёте" с подозрением приглядывались, пока в какой-то момент не было принято единогласное решение, что доверять ей можно. И вот тогда началось… «Женя, пошли сюда!», «Женя, смотри, еноты!», «Женя, там панды!», «Женя, хочу горячую кукурузу!», «Женя, мне надо в туалет».

Бедную Женю таскали по зоопарку, от вольера к вольеру, разрывая на части. Зебры, жирафы, слоны, рыси, хищные птицы. Затем переход на вторую линию зоопарка, на несколько минут зависнув у ленивцев, после чего продолжение бесконечных перебежек и попыток протолкнуться через плотные ряды других любопытных посетителей.

Самым долгим спокойным перерывом оказался обед в местных кафешках: целых десять минут ничегонеделанья. После чего неугомонные моторчики в дестких попах снова заработали. И всё по кругу… Женя то, Женя сё, Женя, там змеи, хочу змей! Максу в какой-то момент хотелось остановиться и вопросительно развести руками, мол: «алло, кто тут вообще брат?», но вряд ли обезьяны на ветках ему бы ответили. У них наверняка имелись дела и поважнее. Поискать друг у друга вшей, например.

Женя не сопротивлялась, послушно позволяя делать с собой всё, что им вздумается. Только что на детский батут отказалась идти, её бы туда попросту не пустили. Весовой категорией не вышла, увы. Зато она согласилась на аквагрим. Её глаза сияли, и это было невероятно для человека, который в обычное время отличался восхищающей сдержанностью. Но на этот день она снова стала ребёнком. Счастливым ребёнком. Таким, каким должна была стать, сложись жизнь иначе. Женя смеялась, веселились, обнималась с ростовыми куклами и даже согласилась на общую фотографию. Невероятно.

Наблюдающий за ней Майер не мог не признать, что такая Евгения Козырь нравилась ему даже больше привычной. Живая, настоящая, не боящаяся выглядеть смешной. Нет, она притягивала его любой, не просто притягивала — зачаровывала, но вот такую Женю ему особенно хотелось видеть рядом с собой. Такую Женю хотелось узнать лучше, проникнув в те укромные уголки души, куда никому прежде не было доступа.