— Странно, что ещё этого не сделали, — поддержала его Нелли.

А то Макс сам этого не знал. Будто не хотел пойти к ней. Весь вечер хотел. Забрать, спрятать от всех и никого даже на пушечный выстрел не подпускать. В голове крутилась одно на повторе: "моя". Оно же и тормозило, понимая, что дело обостряется. Вот и ответ на все вопросы. Да, Женя ему нравилась. Такая не могла не нравится. Даже больше, чем нравилась… Это и беспокоило, потому что он был не уверен, что хочет чего-то большего. Не только с ней. Вообще.

Однако Никита прав: просто сидеть нельзя. Неправильно. Не говоря уже о том, что его друг сейчас реально подорвётся, а это заочно начинало бесить. Недалеко до чисто пацанского мордобоя. Да, у них правило: девушки друзей — табу. Вот только она ведь не его девушка… А если он продолжит ничего не делать, точно станет ею для кого-то другого…

Филипп тут недавно обронил ненароком любопытное философское изречение. Циничное, но имеющее место быть: "если девушка и м*нет охринительно делает, и пельмени лепить умеет — её стоит привязать к батарее и никуда от себя не отпускать. Чтоб не увели, потому что спрос на такие кадры аховый. Вот Динка готовить не любит, да и не умеет, честно говоря. Спасибо в другом не огорчает…".

Максим резко подорвался с места.

— Ну вот. Сразу бы так, — закатил глаза Никита, как бы говоря: кошмар, как же туго он соображает. Нелли кивком указали на танцпол. — Пошли что ли с тобой потанцуем? Если муж не будет ревновать, конечно. А то у меня сегодня облом по всем фронтам, по ходу.

— Эй, муж! — Нелли окликнула Матвея, разговаривающего о чём-то с кем-то. Она таких лиц и не знала даже. Но явно ребята из той же сферы, что и они. Очередное выступление где-нибудь на лайф-вечеринке обсуждают? — Меня уводят. Будешь ревновать?

— Нет, — через плечо откликнулся тот. — Если его руки будут выше твоей талии.

— Не бойся, — хихикнул Никитос. — С таким пузом я даже до спины не дотянусь. Тебе когда рожать, женщина?

— Да скорей бы уже. Там такая дискотека, все кишки всмятку. Ему тесно.

— Всё-таки ему?

— Не знаю. По УЗИ был мальчик.

Пока они выясняли детали и подробности, Максим уже оказался возле Жени. С опущенными веками она не сразу и заметила его. Зато почувствовала, когда он сплёл их пальцы, притягивая к себе. С трудом удалось подавить ликование. Неужели? Весь вечер она так отчаянно хотела от него этого внимания. Едва не сорвалась на скандал, когда белобрысая девица, одна из местных инстакрасоток, полезла к нему кадриться. И буквально только что, когда он положил руку на руку Нелли…

Поэтому она, собственно, и закрыла глаза. Чтобы не видеть, потому что внутри проснулся свирепый зверь. Тот самый, что поселился в ней со времён детдома и ставший в своё время защитником против третирования и унижения сверстников. Да, мозг вроде бы и отдавал себе отчёт, что это был невинный жест, и вообще она беременна, но…

Но теперь всё было хорошо. Лучше, чем хорошо. Макс склонился к ней так, чтобы их лбы соприкоснулись. Они молча танцевали, однако одно его присутствие одурманивало. Снова. Его горячие касания заставляли дышать чаще. Снова. Ласкающее кожу дыхание сбивали сердцебиение. Снова. Снова. Снова. Снова.

Обоюдное взгляды с поволокой встретились, и тело пронзило высоковольтным разрядом. Как ей хотелось поцеловать его… Нет, чтобы он сам поцеловал… Ай, да всё равно. Лишь бы почувствовать его губы на своих…. Она даже потянулась к нему первой, но невольно скривилась.

— Что? — напрягся Майер.

— Ноги. Ты даже не представляешь, как они болят, — призналась она. Всё равно момент был потерян. — Я их почти не чувствую.

— И зачем мучаешься?

— Ну не босиком же ходить. Я с собой сменку не взяла.

— Хочешь, сядем?

Неуверенный кивок. И потом облегчённый стон, который вырвался из неё против воли. Просто это было так прекрасно — почувствовать долгожданную лёгкость.

— Оху*ть, — приофигел Макс, закинув её ноги себе на колени, стянув лабутены и заметив замученные пальцы. Бедные девушки, на какие жертвы они только не идут ради красоты. — Два, три… Четыре волдыря… один лопнувший. Это, наверное, больно.

— Ты даже не представляешь, как. Оох… — снова застонала она, когда её ступни начали массировать. — Господи, — выдохнула Козырь, уронив голову на согнутую руку, удобно зафиксированную на спинке стула. — Это лучше, чем оргазм.

— Э, нет. Я знаю, какой у тебя оргазм. И до него пока далеко.

В ответ лишь хмыкнули, кайфуя и не желая продолжать разговаривать. Сильные пальцы продолжали мять её щиколотки и пятки. Слишком хорошо. Слишком.

— Всё, я обуваться обратно не буду. Уж извините. Не могу. Такое ощущение, что вместо ног ласты. Всё опухло.

— Хочешь, поехали домой?

— Свадьба в самом разгаре.

— Ну и что?

— Твои друзья не обидятся?

— Уверен, они переживут. Только подожди минуту… — Женя терпеливо ждала, наблюдая искоса над тем, как Максим направился к танцующим молодожёнам, о чем-то быстро переговорил с Филиппом, поцеловал на прощание Дину, после чего вернулся к ней. Ей в руки сунули по туфле, после чего подхватили на руки.

— Клатч, — успела напомнить она, прежде чем её понесли к выходу. Шею Макса крепко обхватили. Не из страха упасть, скорее мир по швам треснет, чем этот человек её уронит, а из желания оказаться ближе. Уткнуться носом в его шею, пахнущую почти выветрившимся одеколоном. Так до одури приятно.

Её бережно усадили в машину, отвезли домой и всё так же на руках подняли в квартиру. Уложили на разобранный с утра диван, помогли переодеться, принесли жидкость для снятия макияжа, спонжик… и завалились рядом с прихваченным из морозилки мороженым в ведёрке. Следующие пару часов они просто лежали, смотря телевизор. Лежали и ели мороженое. С ума сойти. К такому правда слишком легко привыкнуть.

Майер уснул первым, умиротворённо пристроившись у неё под боком. Черты лица смягчились, открывая что-то мальчишеское и невинное. Рука безмятежно лежала на её животе, собственнически и оберегающе. Женя боялась шелохнуться, чтобы не нарушить идиллию. Лежала и грустно понимала, что всё. Финита. Она поплыла. Дурочка влюбилась. И что самое противное, наутро это ощущение не ушло. Да и куда ему деваться, когда тебя будит запах жареного бекона, а на кухне готовит завтрак красивый парень в одних штанах. Сон наяву.

И как любой сон, он рано или поздно заканчивается. Её закончился, когда раздался звонок в дверь. Она как раз, умывшись, выходила из ванной в одной майке и трусах, сонно взъерошивая залаченные после вчера волосы, когда в квартиру внёсся вихрь, при ближайшем рассмотрении оказавшийся двумя мальчиками лет девяти и девочкой лет шести, которые уже с ногами прыгали на диване, обещая доломать то, что не доломали они в порыве страсти.

В коридоре обнаружились ещё гости: женщина в возрасте, строгих очках и со светлым каре. И девушка подросток, тоже светленькая, чертами схожая со своей спутницей.