— Дивена, — внезапно позвал Шерринар, и так серьезно и задумчиво, что с интересом воззрилась на него не только я, но и эльфо, поспешно заткнувшееся и продолжавшее выражать свое негодование лишь энергичными взмахами рук и старательным вытаращиванием глаз. А уж про ученичков и говорить нечего — они вылупились на своего драгоценного наставника, как романтичные девицы на принцев на белых конях.

— Да?! — удивленно отозвалась я, поняв, что светлый искусник пока решил ограничиться лишь произнесением моего имени и теперь терпеливо ждет моей реакции в качестве проявления безграничного внимания и интереса к его словам.

— А скажи, зачем ты нас собой закрыла? — мягко поинтересовался Шерринар, складывая пальцы в какой-то неизвестный мне знак и кладя руки на столешницу, мол, смотри, я применяю магическое искусство, и, если хочешь, предпринимай адекватные действия. И предприняла бы, не сомневайся, если б знала, что значит этот знак и как нужно реагировать.

— Ты же спокойно могла отойти в сторону и наблюдать, как нас приканчивают мечами и стрелами, а потом мирно вернуться в Валайю, — продолжил искусник, слегка пошевелив кончиками пальцев. На меня пахнуло каким-то незнакомым сложносоставным заклинанием из энергии Вражды и Разрушения. Ведь твоей вины не было бы в том, что мы ухитрились ввязаться в драку с наемниками…

— Ну да, — насмешливо согласилась я. Похоже, заклинание было из разряда воздействующих на психику — я чувствовала сильнейшее, почти непреодолимое желание говорить правду, только правду и ничего, кроме правды. Впрочем, в данном случае я врать и так не собиралась. — А потом наш Мастер собственноручно мне голову оторвал бы.

— За что? — удивилось слегка подуспокоившееся Айлайто. — Ведь не рассчитывал же он, что ты будешь нас защищать, не щадя себя. Тем более от пятерки наемников.

— Нет, Просто он очень хорошо знает, на что способна выпускница факультета управления внутренними резервами в состоянии боевого метаморфоза. Мастер прекрасно понимает, что в трансформированном виде я успешно разгоню даже не пять, а пятьдесят воинственно настроенных темных эльфов, а если увлекусь и порву кого-нибудь, то остальным это будет только наука. Поэтому никаких оправданий вроде значительного превосходства сил противника у меня не примут. Поверьте, наказание за вашу смерть я понесу, возможно, еще большее, чем вы за мою. Поэтому в Валайю мне теперь хода нет. По крайней мере, пока я не отработаю пять оплаченных вами лет.

Пять лет! Я словно впервые осознала всю страшную величину этой жуткой цифры. Кошмар-то какой! И Трой еще пробовал уверять, что это не конец жизни! Ему-то хорошо говорить, он на теплом местечке при дворе Темного Императора устроен. А мне тащись в эту Светлую Империю…

Видимо, все мрачные и злобные мысли были написаны на моем лице самыми крупными рунами, потому что светлые примолкли, торопливо закончили ужин и разбежались по комнатам, единодушно решив лечь спать пораньше.

Я надеялась, что размещение в двухместных номерах прольет хоть какой-то свет на половую принадлежность Айлайто. В самом деле, если эльфо устроят со мной или Иннатой, значит, оно девушка. А вот если с Шерринаром или Айрэком — тут уж яснее ясного, что это парень. Но увы! Похоже, светлые решили свято хранить тайну половой принадлежности этого чуда природы — с Иннатой устроили меня, искусник разместился со своим ученичком, а Айлайто единолично заняло отдельный номер. Такое ощущение, что делегация сама не слишком хорошо понимает, кто конкретно катается в ее составе. Как я заметила, никто не говорил об Айлайто, употребляя определение «он» или «она», а само эльфо, высказываясь на любые темы, словно нарочно избегало родовых окончаний.

Иннату поселение со мной, мягко говоря, не обрадовало. Меня, надо сказать, тоже, но я старалась маскировать негативные эмоции под напускным равнодушием и холодностью, как и полагается темной искуснице, с отличием окончившей Школу и получившей цеховой знак на плечо. А вот Инната и не пыталась скрыть своего раздражения — она бросала на меня взгляды исподлобья, шумно вздыхала и сопела, как породистая собака мопс, не слишком довольная жизнью и хозяевами. Я послушала-послушала, потом не выдержала и решительно вышла из комнаты.

— Ты куда, темная? — тут же вскинулась противная девица, выбегая за мной. Вот не сидится же Иннате спокойно, такое ощущение, что ей одно место как следует скипидаром натерли!

— Неночку проведать, — честно отозвалась я, решив не вступать в склоку. Или хотя бы попытаться не сделать этого.

— Я с тобой! — тут же заявила светлая, поспешно застегивая уже распахнутую было рубашку.

— Не надо! — попыталась отделаться я от подобной «чести».

— Ну да! А если ты сбежишь?! Шутка ли — столько деньжищ на тебя ухлопали! Ой, подожди! — заволновалась немало озабоченная состоянием материальной базы своей колы Инната, прыгая за мной на одной ноге и на ходу зашнуровывая сапоги. Вот ведь упрямая какая, а я-то еще наивно дожидалась, когда она раздеваться начнет, понадеявшись, что потом уже ей станет лень обратно застегивать все пуговицы и завязывать шнурки. Да куда там! Светлых переупрямить под силу разве что ослам — Инната наступила на горло своему страху и даже отважно вошла вместе со мной в денник Ненависти, старательно делая вид, что прижимается к стенам только для того, чтобы было за что держаться при ходьбе.

Валерисэн нашему визиту обрадовалась — засвистела что-то восторженно-одобрительное и бросилась навстречу со всех ног, едва не опрокинув меня и не оборвав толстющую стальную цепь, которую конюх одним концом прицепил к ее ошейнику, а другим — к внушительному кольцу, вделанному в стену как раз для таких случаев.

Я погладила жесткую чешую Нены и грозно нахмурилась. Похоже, ее еще не кормили, в сытом состоянии она щебечет немного по-другому. Ну, я сейчас этому гибриду покажу, и где раки зимуют, и где таринны лето проводят!

Словно в ответ на мои злобные мысли на пороге конюшни нарисовался хозяин гостиницы собственной персоной. Он пинками и руганью гнал пред собой конюха, пытающегося тормозить и цепляться за все встречающиеся на пути выступы и щели. Самым весомым аргументом, благодаря которому бледный трусящий парень все-таки продвигался вперед, были большие вилы в руках хозяина, которые он то и дело угрожающе заносил над головой тихонько подвывающего работника.

— Сказано тебе, белая твоя рожа… — злобно шипел гибрид, потрясая своим страшным оружием. При виде меня и Иннаты, удивленно замерших в деннике Ненависти, негодующее выражение его смуглого узкоглазого лица сменилось сладчайшей улыбкой до самых мочек острых ушей, украшенных огромными золотыми кольцами по орковой моде.

— О, госпожа искусница лично к своей валерисэн пожаловала! Как мило вы вдвоем смотритесь-то, хоть ты художника зови да картину пиши, — льстиво забормотал гибрид, опуская вилы и делая вид, что он тут просто так, мимо проходил и не смог не выразить своего восхищения. Конюх, поняв, что экзекуция временно приостановлена, свалился на четвереньки и попытался проскользнуть меж хозяйских ног на волю. Однако тот был начеку и так просто работника не отпустил — не снимая с лица восторженного оскала, преградил ему путь поставленными на пол зубьями вил, старательно прижал парня к стене и слегка подпихнул коленом в бок, как бы напоминая: сопротивление бесполезно.