Когда захлопнулась дверь, та снова полезла с расспросами:

— Кто она? Почему помогает, не задавая вопросов?

— Мать эволэка, Светланы. Похоронили девчонку пару лет назад. Из второго погружения не вышла… Чёрт, так неожиданно, всего на втором!

— Вот оно как. Ты её вёл?

— Да, — лицо Элана покрылось морщинами. — Я был инструктором. Не доглядел где-то, что-то упустил…

— Инструктор — не куратор! Ты не сопровождал контакт с Океанесом!

— Всё равно кошки на душе скребут. Лучше уж самому в омут с головой…

«Охотник» сорвался с места, поднимая колёсами облако мельчайших брызг. По городу колесили недолго, минут двадцать убегая прочь от металлургического комбината навстречу заре. На окраине, у распутья Лис снова поставил пикап на обочине, поджидая вызванных на встречу товарищей по авантюре. На уходящую вдаль выхоленную дорогу он почти не обращал внимания, а вот ведущая в горы грунтовка явно была следующим этапом безумного путешествия. Элан почти беспрестанно бросал на неё взор, пару раз даже негромко вздохнул, не ожидая, видимо, ничего особо приятного от грядущих событий.

Свет фар приближающейся сзади машины заставил его встрепенуться. Не сомневаясь ни секунды в принадлежности легкового купе, парень включил габаритные огни, привлекая внимание её водителя к себе. Аккуратная белая «Чайка» стремительно припарковалась рядом с массивным внедорожником, с ювелирной точностью заняв позицию в полуметре от его заднего бампера и в метре от полосатого барьера. Двери обоих автомобилей распахнулись одновременно.

Две нарядно одетые девушки явно были сёстрами. Одной лет двадцать пять, вторая заметно моложе. Русые волосы младшей туго заплетены в косы до пояса, у старшей просто локоны, остриженные по плечи, немного неаккуратная чёлка.

— Привет, Мирра. — Голос юноши стал сиплый, как у простуженного.

— Привет, Элан! — И ответ в тон.

Никаких сюсюканий не было и в помине. Они обнимались и хлопали друг друга по плечам так, как это делают солдаты, прошедшие вместе горнило многих сражений. Их грустные взгляды отражали какое-то одним им ведомое понимание важности происходящего, выражали без розовых соплей искреннее сочувствие по понесённым утратам и боли, той, которую не объяснить никакими словами, той, которой можно поделиться только с таким же, как ты.

— Хм, ты, Лис, её не достоин. — Внимательный, оценивающий взгляд серых глаз смерил невесту с головы до ног. — Мирра, очень приятно. Это моя сестра, Даша.

— Привет! — младшая была не в пример весела и заинтригована происходящим.

— Приятно познакомиться, Ольга, — царственно, но не высокомерно она склонила голову. — Ты эволэк, а вот твоя сестра нет.

— Ты очень умна, — глуховатый голос Мирры не нёс оскорбления, наоборот, в нём скользнули нотки приятия.

— Мирра Лидер Клана водной стихии, четыре погружения, прошу любить и жаловать. — Отрекомендовал свою давнюю знакомую новоиспечённый жених.

— И как ты собираешься с ним общаться? — Староста переключила внимание на парня, вся мимика не выражала ничего кроме скепсиса. — Если он тебя даже слушать не станет, я не удивлюсь ни на чуть-чуть.

— Не беги впереди паровоза.

— Не обгоню, так хоть согреюсь. Даш, букет давай.

Сестра нырнула в багажник пикапа (и тут всё было продумано заранее) и бережно извлекла разноцветное чудо, красиво оформленное декоративной лентой, и передала его Элану.

— Выйдешь за меня? — Он приблизился к девушке на расстояние вытянутой руки, и, хотя всё действие было спланировано много месяцев назад, парень был жутко смущён и взволнован.

— Да, я согласна. — Ольга бодро сделала шаг вперёд, приняв цветы. — Не робей.

Они обнялись, застыв на секунду, словно пытаясь передать друг другу тепло в это холодное утро. Мирра по-прежнему была преисполнена мрачными предчувствиями, а вот Даша расцвела не хуже букета. Подростковая фантазия со свойственным юности максимализмом расписала во всех подробностях её будущее венчание, без сомнения, самое необыкновенное и счастливое за всю историю Новой России.

— Поехали… Ромео… — Мирра была серьёзна и сосредоточена, но лишь в силу такого склада характера, а не недовольства происходящим.

Две машины, пропустив встречный грузовик, свернули на грунт и не спеша («Чайка» — не «Охотник», сайгаком скакать по колдобинам не научена), разбрызгивая воду неглубоких лужиц, гуськом потянулись к одной им ведомой цели.

Ехать за тридевять земель в тридевятое царство, в тридесятое государство не пришлось, хотя, всего-то через пару километров, компания попала в настоящую сказку.

Красивый храм с позолоченными куполами, словно маяк, призывающий корабли в спасительную гавань, возвышался в центре огромной поляны. Аккуратная, самым тщательным образом убранная территория по чистоте могла соперничать с больничными палатами. Даже трава была с такой любовью и аккуратностью скошена, что можно было решить, будто тут трудился не косарь, а парикмахер, всё тщательно подстригший под расчёску. Под многочисленными деревьями, окружающими кольцом это великолепие, не было ни единой сухой веточки. Только начавшие опадать листья огненным ковром закрывали пока зелёную траву, придавая ландшафту ещё больше очарования.

Оставив «автоколонну» на почтительном удалении, четверо двинулись к храму. Ольга чуть подобрала платье, стараясь сберечь ткань от покрывшей землю влаги.

— Простите. — Элан окликнул одного из служителей, спешащего по каким-то делам. — Где можно сейчас найти настоятеля, отца Серафима?

— А вон он, — указал тот рукой, — у пристройки.

Идя в указанном направлении, четвёрка повела себя по-разному. Младшая сестра, остановившись на несколько секунд, повернулась к храму лицом и перекрестились, старшая лишь задержалась рядом, а шествующая впереди них парочка положенный ритуал проигнорировала, только обменявшись взглядами.

У хозяйственного сарая, такого же ухоженного, как и всё вокруг, действительно возвышалась фигура в рясе, своими габаритами больше соответствующая матёрому медведю, чем человеку. Настоятель храма стоял спиной к прибывшим и появления гостей явно не замечал.

— Доброе утро, отец Серафим, — Элан расплылся в улыбке, но голос у него был точь-в-точь, как у довольного тигра, наконец, удачно подкравшегося к своему четвероногому завтраку, и осознающему неспособность несчастной жертвы ни убежать, ни хоть как-то защитить себя.

Живая гора повернулась на голос, густые брови на широком лице птицами взмыли вверх от удивления, а мощный грудной бас только что траву к земле не пригнул:

— Какое же оно доброе, коли главный богохульник всех земель окрестных и дальних в гости ко мне пожаловал! — Батюшка явно был не без чувства юмора, но лопату держал, словно воин секиру.

— Я тоже рад нашей встречи, — «почитатель» религиозных культов уже с трудом сдерживался от какой-то шалости, но грань разумного переступать не решился.