Так или иначе, но на пятый день боев израильские танки генералов Таля и Иоффе заняли берег Суэцкого канала практически на всем его протяжении, а какая-то особо резвая часть умудрилась без боя захватить восточную половину Порт-Саида, добраться до порта и прямо у причала подорвать несколько ракетных катеров 205-го проекта.[145]Военный министр Шамс эд-Дин Бадран заперся в кабинете и отказывался оттуда выходить, начальник штаба Селу Фаузи лихорадочно отдавал приказы давно не существующим частям, командующий авиацией Цадки Мухаммед делал театральные попытки застрелиться, вице-президент, фельдмаршал и Герой Советского Союза Абдель Хаким Амер шатался по ставке верховного главнокомандования то ли пьяный, то ли в наркотическом угаре. Тут нервы у Насера не выдержали. Не видя у СССР большого энтузиазма помогать «любой ценой», он обвинил Москву во всех грехах, начиная от поставок никуда не годного оружия и заканчивая прямым предательством ОАР пробравшимися в ЦК КПСС сионистами. Затем перед телекамерами, с гранатометом в руках, он призвал сто миллионов арабов в общем и жителей Каира в частности к сопротивлению ордам наймитов мирового империализма и демонстративно выехал превращать Порт-Саид в «арабский Сталинград».

Смелый план по спасению собственного авторитета и подготовки капитальной «чистки» генералитета сорвало безвестное звено «Миражей», которое около городка Думьят вдребезги разнесло автоколонну с руководителем страны, его охраной и примкнувшими добровольцами. Нельзя сказать, что Гамаль Абдель Насер погиб как должно Герою Советского Союза, но он, по крайней мере, оказался куда смелее собственных офицеров.[146]Впрочем, пропаганда быстро сделала свое дело, и скоро каждый феллах знал, что подлые израильские захватчики испугались отчаянного порыва президента и в панике бежали из Порт-Саида. Про то, что за самовольный захват этого городка едва не разжаловали излишне горячего капитана ЦАХАЛ, населению ОАР никто сообщить не удосужился.

Не дожидаясь окончательного разгрома противника на Синае, Моше Даян, считающий часы до активного вмешательства в конфликт ООН, перенес основной удар на Палестину. Сопротивление элитных частей Иордании и Ирака было грамотным, ожесточенным, но недолгим. Так что на шестой день войны ЦАХАЛ захватил Иерусалим, Хеброн, Наблус и вышел на берег Иордана и Мертвого моря. Сложно сказать, какими словами король Хуссейн проклинал себя за исторический «поцелуй с Насером». Но как только до него наконец дошло, что танки Израиля стоят в трех десятках километров от Аммана, а частей, способных оказывать хотя бы минимальное сопротивление, нет в природе, патриотические призывы быстро сменились на соглашение о прекращении огня. Более того, Хуссейн внезапно решил, что война — дело не царское, да и вообще, самое время отдохнуть от летней жары в Риме.[147]

Между тем функционеры ООН раскачивались удивительно медленно. Их можно было понять — в ОАР царила неразбериха, каирские генералы с упоением предались своему любимому занятию, а именно — дележу власти. Их посол в ООН пребывал в некоторой растерянности, что же реально требовать от международного сообщества, кроме прекращения огня? Тем более Израиль и не собирался его возобновлять или перебираться через канал. Взорвав для порядка мост Эль-Фердан,[148]евреи по-хозяйски занялись спасением умирающих от жажды египетских солдат, а также обустройством новой границы. Только авиация наносила нечастые, но весьма эффективные удары по жалким остаткам военной инфраструктуры, ненавязчиво подталкивая египтян к столу переговоров.

На этом фоне пришла очередь сирийцев платить за регулярные обстрелы гражданских поселений с Голанских высот. После непрерывной двухдневной бомбежки отчаянная атака ЦАХАЛ прорвала строившуюся 19 лет арабскую «линию Мажино». Следующих двух суток было вполне достаточно, чтоб «храбрые» бойцы доказали свою полную военную несостоятельность. Им не помогли даже отчаянные усилия советских инструкторов; на весь мир прославились радиограммы на русском языке, в которых часто повторялось «черные бегут!».

И вот тут вождей правящей в Сирии партии арабского социалистического возрождения, оставленных «арабским миром» один на один с «сионистами», обуял неподдельный страх. Армии Израиля до Дамаска всего шестьдесят километров, пройти это расстояние можно за сутки. Кроме того, самолеты со звездами Давида на крыльях полностью владеют ближневосточным небом и в состоянии уничтожить любой объект по своему выбору. В панике было принято предложение ООН о прекращении огня… Вот только оно было далеко не первое, и не было особой уверенности, что последнее. Конечно, захватывать Дамаск евреи не будут, но вот сильно укоротить жизнь наиболее одиозным товарищам вполне в состоянии, за прецедентом далеко ходить не надо.

В теории можно пойти на признание Израиля, пригласить войска ООН, заключить прочный мирный договор… Вот только сложно придумать более надежный способ политического или даже реального самоубийства. Только скоротечность конфликта спасала правительство Сирии от неприятных вопросов, население и политические противники попросту не успели в полной мере осознать масштаб поражения. Но любому было ясно: долго такое продолжаться не может. Тем более что после прошлого военного переворота прошел едва год,[149]и отправленным в отставку лидерам не придется долго искать виновных в свалившихся на государство проблемах.

Оставалось надеяться на помощь, которую так уверенно обещал СССР. Однако в Кремле посла Сирии ждал весьма холодный прием. Несмотря на грозные заявления с трибуны ООН и угрозы в адрес агрессора, вступать в войну на стороне арабов Советский Союз не собирался. Более того, до сведения официального представителя арабской республики довели, что на повестке дня стоит предложение Великобритании о введении международного эмбарго на поставку оружия всем вовлеченным в конфликт сторонам. Намек был понят правильно, и фактический руководитель Сирии Салах Джадид срочно вылетел в Москву.

Александр Николаевич прикрыл глаза: «Просто удивительно, как мы тогда успели согласовать позицию».

…Воспоминания о решающем заседании Президиума ЦК пролетели в сознании, как фильм в ноутбуке на быстрой перемотке.

— Товарищи! Как вы знаете, сегодня прибывает делегация товарищей из Сирии, — усталым голосом открыл повестку дня Анастас Иванович. — Ждать они не могут, сами знаете, что сейчас творится. У нас только два часа, поэтому прошу не затягивать. Дмитрий Федорович с утра разослал записку о последних событиях, так предлагаю сразу перейти к прениям. — Он обвел присутствующих взглядом и веско добавил: — Если затянем, есть шансы, что завтра придется разговаривать уже с новым генеральным секретарем Баас.