— Я предпочитаю делать это на трезвую голову, — чуть подается ко мне вперед, и я замираю. — Пей свое шампанское, — нехотя отстраняется и упирается головой в окно, но взгляда от меня не отрывает.

Так сильно закружилась голова, что клянусь, я вижу, как он затягивается не одной сигаретой, а сразу двумя.

— Кажется, ты прав… я перебрала, — ставлю бутылку на подоконник, пока не уронила. — Ох уж этот джин… — закрываю глаза и подношу пальцы к вискам.

Открыла глаза, а после сразу же зажмурила их от яркого солнечного света. Солнечного! Какого черта произошло, подумала я, и попыталась сделать это снова. Приоткрыла веки, пытаясь постепенно привыкнуть.

— Что? — завертела головой по сторонам, пытаясь убрать запутавшиеся волосы с лица. — Нет, нет… — вытираю лицо ладонями, а на них остаются черные следы от косметики.

У меня словно вырвали из памяти целую ночь, словно стерли ее, и следа не оставили. А теперь я даже не у себя в комнате, и понятия не имею, что я делаю в ЕГО. Приподняла одеяло повыше, а там я в белье. Черт, это все равно не нормально!

— Черт, — рывком сбрасываю с себя одеяло и начинаю на носочках разыскивать свою одежду по комнате, которая по идее, должна быть здесь. Но ее нет! — Это что, шутка такая? — прорычала я самой себе. — Ненавижу себя! Дура! Идиотка! — а вот и наступил глубокий самоанализ себя, как личности. Мне снова стыдно. А то, что я ничего не помню, так это еще хуже стыда. Я не помню, за что мне стыдно!

Дергаюсь, когда слышу шаги. Его шаги. Я их всегда узнаю. Он идет сюда. Он, черт возьми, идет сюда! А я тут посреди его комнаты: без одежды, ничего не помню, а еще не знаю, что мне сейчас делать в таком виде.

Встать за дверь? Залезть под кровать? А может, сквозь землю провалиться от стыда? Нет, все это мне не подходит. Долго прятаться не получится, да и смысла нет.

Набралась смелости залезть в его шкаф и стащить с верхней полки первую попавшуюся черную футболку.

Я успела ее надеть и спустить края почти до колен, прежде чем он вошел в комнату. Но опять-таки какой в этом смысл? Он и так уже все видел у меня. От представления этой картины я покраснела. Чувствую, как щеки горят изнутри. Значит и снаружи не лучше.

— Тебе идет, — это он про футболку. — Как себя чувствуешь? — закрывает за собой дверь.

Черт, он вообще не с того начал. Хотя… ему же неизвестно, что я ничего не помню. И мне совсем не нравится его довольный взгляд и блестящие глаза, пусть и такие красивые.

— Тебе это покажется странным, но… — замялась, опуская глаза в пол. — …что я тут делаю? Я… ничего не помню, — подняла на него глаза. — Я… — я, черт возьми, разревелась, как бы ни пыталась сдержать этот порыв. Боже, как же жалко я выгляжу. И это уже не впервые.

— Эй… — пытается подойти ко мне. Успокоить, наверное, хочет.

— Не трогай меня! — шарахнулась назад и врезалась спиной в шкаф. — Пожалуйста… я ничего не помню, и мне тошно от этого. Просто скажи…

— Может, ты для начала присядешь? — его взгляд изменился. Не такой реакции на себя он, наверное, ждал.

О, нет… если он просит меня присесть, то ничего хорошего ждать не стоит.

— Мне и тут нормально, — строго отказываюсь. — Что случилось сегодня ночью? Я помню, как ты стал двоиться у меня в глазах, а потом… провал. Чертов провал в памяти! — проявляю излишнюю эмоциональность. Меня просто на части разрывает. Сердце так и норовит выскочить из груди.

Адам тяжело вздохнул и медленно прошел мимо меня. Присел на край своей кровати.

— А потом ты разревелась. Прям как сейчас, — очень даже на меня похоже. — Я предложил тебе пойти лечь спать, пока хуже не стало, на что ты согласилась.

— И что потом? — пока все вроде как… нормально.

— Когда мы поднялись наверх, у тебя случился второй приступ… Говорил же, что тебя накроет. Только это случилось не утром, — и все-таки он очень странно на меня сейчас смотрел. — Ты сказала, что тебе плохо, что ты скучаешь по дому, что ненавидишь своего брата… сказала, что не хочешь быть одна. И ты… попросилась ко мне переночевать.

— Ч…чего? — скривилась всем лицом. — Я попросилась к тебе?.. — аж подалась вперед.

— Да. Хотя я и отговаривал тебя, — просто охренеть. — Но твои доводы были убедительней. Ты сказала, что не доживешь до утра, если хоть на секунду останешься одна. Как после такого, я мог отправить тебя спать одну?

Боже… у меня еще хуже с головой, чем думала. Со мной никогда прежде такого не случалось. Да что за черт?!

— Я… я… — а сказать-то нечего.

— Даже не думай обвинять себя за это. Ты потеряла дом и оставшуюся семью, Эйлин. Алкоголь только усилил твои эмоции, и ты немного вышла из строя. Сейчас же у тебя голова ясная?

— Да… Не совсем, — засомневалась. — А одежда…

— Ты сама разделась. Тебе было жарко.

— В смысле… где она сейчас? Я ее не нашла, поэтому… — посмотрела на себя в его футболке.

— Ты ее под кровать запнула зачем-то, — улыбчиво пожал плечами волк. — Не бойся… ты просто спала рядом со мной. Ты вырубилась за секунду, как только твоя голова соприкоснулась с подушкой.

Вот они слова, от которых мне полегчало. Это не камень с души, а целая скала.

Не то чтобы мне захотелось бы умереть, если бы что-то и было этой ночью между нами… Просто это ужасно: вступить с кем-то в связь и не помнить этого. Это очень грязно для меня.

— Это точно… все?

— Ну, еще ты пару раз за эту ночь пыталась закинуть на меня ноги во сне. Но я не вижу в этом ничего такого. Ты была пьяна, Лин. Просто забудь и все. Все нормально, — убеждает меня взглядом и голосом.

— Хорошо, — выдыхаю я. — Нет, — тут же встряхиваю головой. — Ни черта не хорошо… Извини, — быстро прошуршала до его кровати, нашла свои вещи и сгребла их в кучу. — Футболку верну, — и тут же убралась из его комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

Я не могу смотреть на него, в его глаза, и делать вид, что ничего не случилось… Скорее всего, он что-то да умолчал, лишь бы я не мучилась. Но я буду мучиться! Ведь я не помню!

Хорошо, что он не стал меня преследовать и дал уйти. Или… нехорошо. Я даже не знаю, как лучше. Не уверена, что должна сейчас оставаться одной, чтобы окончательно свести себя с ума. Или должна? Я и так повесила все свои проблемы на него, не хватало еще, чтобы он слушал продолжение этого бреда, о котором я даже не помню.

Прежде мне стоит пойти и принять контрастный душ. Может он поможет. Нужно смыть с себя его запах. Я его не чую, но уверена, что он есть. Мы же спали вместе. А для волков это очень много значит. Больше, чем кто-то из людей может себе представить.

Я должна вспомнить… Но это совсем не значит, что я ему не верю. Я лишь хочу это прочувствовать. Каково мне было рядом с ним в одной постели… Вместе с безграничным чувством стыда я испытываю именно это желание.