Итак, полиция вышла на него. Он знал, что рано или поздно это случится – след, ведущий через мать Колина, Мирибель, был слишком отчетлив. Тогда важным становится вопрос: была ли у них задействована аппаратура для определения местонахождения радиотелефона, когда он разговаривал с Кэм? Если да, то эксперимент Джарвиса был близок к внеплановому завершению. Если же нет... Что ж, тогда у него еще было достаточно времени.

Сделав над собой усилие, он поднялся с кресла. Шансы на то, что аппаратура у полиции стояла наготове, малы – хотя с этого момента использование радиотелефона придется исключить абсолютно. Пожалуй, самым безопасным было бы сломать аппарат, чтобы Колин случайно не включил его, играя внутри дома.

Шагнув к окну, Джарвис посмотрел на малыша – тот стоял под нависающей веткой ближайшей сосны, пытаясь подпрыгнуть повыше, чтобы уцепиться.

«Что они сделают с тобой, Колин? – подумал он. – Человеческое общество всегда ненавидело тех, кто стоял особняком, а в особенности тех, кто действительно в чем-то был впереди других. Чем ты ответишь на эту вражду?»

На этот вопрос не было ответа – по крайней мере пока.

Джарвис вздохнул и отошел от окна. Когда придет полиция, он будет готов... А сейчас пора готовить ужин.

* * *

Хоб Пакстон еще раз пролистал доклад, с которым Тонио прилетел из Ридж-Харбора, покачал головой и воззрился на пять почти одинаковых фотографий.

– Я бы никогда не поверил, – сказал он. – Она действительно указала на фото Джарвиса, даже без подписи?

– Ровно три раза, – ответил Тонио с явным удовлетворением. – «Это его глаза и скулы», так она сказала, хотя они не были закрыты накладной бородой.

– Может, она отреагировала на то, что остальные изображения подправлены, – предположил из угла Валин Эллери. – Загипнотизированные люди замечают такие детали.

Тирелл покачал головой.

– Наш художник знает свое дело. На фотографию, по которой она узнала Джарвиса, тоже были нанесены линии поверх оригинала.

– Ну хорошо. – Пакстон сложил фотографии в стопку и откинулся на спинку стула. – Но свидетельство, данное под гипнозом, как вы знаете, не может служить доказательством на суде.

– Конечно. Однако его достаточно, чтобы подключить пеленгатор радиотелефона, о чем я просил еще два дня назад.

У Пакстона сделался такой вид, словно ему внезапно начала сильно жать обувь.

– Да. Да, конечно... я поговорю об этом с шефом. – Однако он не сделал никакого движения к телефону. – Хотя... не знаю, как-то это все нелепо... Зачем из всех людей именно Мэтью Джарвису идти и похищать кого-то? Или, может быть, вы считаете, что он слетел с катушек?

– Нет, этого я не думаю, – медленно сказал Тирелл. – Я думаю, что он ставит какие-то эксперименты и не хочет, чтобы кто-нибудь о них знал.

Валин хихикнул.

– Вы о нем говорите как о каком-нибудь сумасшедшем ученом вроде тех, что показывают в ужастиках, – сказал он. – Я перестал в них верить, когда мне было десять лет.

Тонио рассерженно повернулся к нему, но Тирелл заговорил, опередив своего помощника.

– Нет, конечно, он не сумасшедший, хотя если бы все оказалось так просто, я был бы только рад. Но я думаю, что, скорее всего, дело обстоит гораздо хуже. Мне кажется, он столкнулся с чем-то настолько взрывоопасным, что не хочет, чтобы даже намек на это просочился наружу.

– Например? – хмыкнул Пакстон.

Тирелл задумался. Ему бы не хотелось так запросто выкладывать свою теорию, особенно если она обернется правдой. Однако Пакстон по-прежнему закрывал ему доступ к аппаратуре для пеленга. Возможно, хорошая встряска смогла бы сдвинуть его с места.

– Мне кажется, Джарвис занимается вопросом Перехода, – решительно сказал Тирелл. – Он назаказывал себе препаратов, содержащих гормоны роста и созревания. По всей видимости, он также взял с собой необходимые ему лабораторные тетради. А если Колин Бриммер действительно у него, то у него есть еще и подопытный, над которым можно работать. И если мы как можно скорее не примемся за дело и не отыщем его, он может выбить опору из-под всего нашего общества.

– Матерь божья, – пробормотал Пакстон, напряженно хмурясь. – То есть вы думаете, что он пытается найти способ вообще уничтожить телекинез?

– Или продлить его на пору зрелости, или усилить, или добавить к нему еще и телепатию – только небо знает, что еще тут может быть, – парировал Тирелл. – Откуда мне знать, что он там затевает? Но лучше бы нам выяснить это, и поскорее.

– Да, вы правы. – Пакстон с грохотом опустил ноги на пол и взял принесенные Тонио бумаги. – Пойдемте поговорим с шефом Ли. Если мы поторопимся, то, наверное, сможем получить вашу аппаратуру к вечеру субботы. Это достаточно быстро?

Тирелл кивнул. Они с Тонио встали, пропуская Пакстона, который двинулся к выходу.

– Будем надеяться, что достаточно, – сказал он Тонио, когда они направились вслед за заместителем Шефа полиции. – По крайней мере теперь, возможно, они хоть как-нибудь зашевелятся.

Гавра Норвард размашисто подписала последнюю бумагу и кинула ее в коробку на столе. Откинувшись в кресле и посмотрев на часы, она позволила себе усталую улыбку. Пятница, четыре часа вечера – конец долгого дня в конце долгой недели. Благодаря удаче и сноровке бумажная работа по «Утренней заре» была закончена, и весь остаток вечера был в ее распоряжении. В это с трудом верилось. За двадцать лет работы в должности старосты девочек у Гавры вряд ли набралось бы дюжины две таких пятниц, сколько она ни обещала себе оставлять эти вечера свободными. «За ужином кто-нибудь наверняка набедокурит, – подумала она, со странным упорством пытаясь нагнать на себя скептицизм. – Может быть, лучше поскорее уйти и забыть здесь пейджер...» Она уже складывала в ящик стола ручки и блокноты, когда кто-то постучал в открытую дверь ее кабинета. Подняв глаза, она увидела, что в дверном проеме стоит Аллан Гулд, директор «Утренней зари».

– Есть минутка, Гавра?

Гавра вздохнула, говоря себе: «Прощай, свободный пятничный вечер!»

– Конечно, – отозвалась она вслух.

Гулд шагнул внутрь, и только тут Гавра поняла, что он не один. Следом за директором, аккуратно закрыв за собой дверь, вошел незнакомый лысеющий коротышка. Они уселись перед ее столом, и Гулд указал на своего спутника.

– Познакомься, Гавра, – это Раиф Джанг, заместитель старосты мальчиков в начальной школе Ли. Гавра Норвард, наша староста девочек.

Они обменялись кивками.

– Чем могу вам помочь? – спросила Гавра.

– Боюсь, мы здесь по довольно серьезному делу, – сказал Джанг.

Его тон и манера говорить были более чем напыщенными. Открыв небольшую папку, он извлек оттуда три фотографии и передвинул к ней по столу.