– Вы помните меня? – спросила служанка.

– Нет, – покачала головой принцесса. – Хотя… Где-то я уже видела этот голубой взгляд.

– Меня зовут Ви, – сказала служанка. – Я вольная и не бедная, правда, мой дом в Утисе, и, скорее всего, он будет разрушен. Увидим. Я сопровождаю Диа с Фулментой только до Лаписа, Асперум, брат короля Утиса, попросил меня об этом одолжении.

– Одолжении? – удивилась Кама.

– Одолжении, – кивнула Ви. – А как назвать иначе, если я не получаю за это путешествие ни единой монеты? В Лаписе служанки уже ждут Диа вместе с дочерью Фелиса Адорири. Впрочем, свой интерес у меня тоже имеется. Я хочу попроситься на службу к Дивинусу Тотуму. Кем бы он ни стал после возвращения в родное королевство его принцессы.

– Потому что ты служила его матери, Пустуле Тотум! – вспомнила Кама. – Я встречала тебя в коридорах северного крыла! Правда, ты была тоненькая и хрупкая… Но забыть твои голубые глаза – невозможно.

– Благодарю вас, Ваше Высочество, – поклонилась принцессе девушка. – Должна заметить, что, даже не будучи дурнушкой, я вижу – ваша красота затмевает цвет любых глаз.

– Эх, – крякнул Орс, – надо запомнить эти слова, вдруг да пригодятся когда?

– Так чего же ты хочешь? – улыбнулась великану и одарила частью улыбки просительницу Кама.

– Я выполняла для Пустулы самую грязную работу, – понизила голос Ви. – Она спасла меня от нищеты, подобрала на улице, но не сделала рабыней. Мать Дивинуса и Процеллы Тотум всем казалась не слишком хорошей женщиной, но внутри она состояла из мудрости, доброты и стальной воли.

– И из хитрости, – добавила Кама.

– Мудрость, выпавшая слабости, не может обойтись без хитрости, – пожала плечами Ви. – Я родом из Этуту. Из Хатусса. Валка. Родителей убили, меня забрали свеи, но я сумела убежать. Ребенком добрела до Иевуса. Потом пошла на юг, к солнцу. И добрела до Утиса. Там меня заметила Пустула. Я украла хлеб у свейского торговца, он меня догнал, а когда принялся орать на меня, я ответила ему на свейском языке. Это и заинтересовало твою тетку, принцесса. А Пустула была настолько мудра, что как будто предвидела все на долгие годы вперед.

– Но только не собственную смерть, – заметила со вздохом Кама.

– Никто не может полагаться на свою безупречность, – опустила голову Ви. – Так или иначе, она вырастила меня. Ей нужно было немногое, чтобы я помогала Процелле и Дивинусу осваивать науки, скорее даже училась вместе с ними, но главное – учила языки. Когда она меня подобрала, я могла говорить по-каламски, по-свейски, по-валлски, по-атерски. Когда я выросла, то уже понимала и по-тирсенски, и по-арамански, по-аккадски и по-ханейски. Иногда Пустула давала мне особые поручения. Но первое время все, что от меня требовалось, это ходить за Пустулой тенью, прислушиваться и переводить ей то, что говорят торговцы, менялы и купцы, не зная, что каждое их слово становится понятным. У меня способности к изучению языков.

– А потом в Лаписе появились свеи, – начала что-то понимать Кама.

– Да, – кивнула, побледнев, Ви. – И Пустула приставила меня к ним. Это было недолго, сравнительно недолго, но это было очень тяжело. Я едва осталась жива. Они были жестоки, забавлялись со мной, как с игрушкой. Один из них, – Ви прикусила губу, вздохнула, – мог бы сравняться ростом с вашим спутником, Ваше Высочество. С ними я рассталась с девственностью и много раз едва не рассталась с жизнью. В том числе и потому, что каждый день махала мечами и топором, вызывая их веселье, а иногда и злость. Шрамов, во всяком случае на моем теле, предостаточно. Но я выжила. И даже принесла какую-то пользу своей благодетельнице, во всяком случае успела научить немного свейскому языку саму Пустулу. Но ей не приходилось переносить то, что переносила я.

– Они все погибли, – произнесла Кама. – Я слышала, что те свеи почти все погибли. Во всяком случае, большую их часть я убила сама. Остальные, в том числе и великан, который не только издевался над тобой, но и убил мою мать, погибли у стен Аббуту. Шесть лет назад.

– Я благодарна провидению и тебе за возмездие моим и твоим обидчикам, – безразлично произнесла Ви. – Но это прошло и унеслось временем. Я почти забыла это, хотя, – она взглянула на побледневшего Орса, – все еще не люблю мужчин. Но Пустула рассчиталась со мной очень хорошо. Я ни в чем не нуждаюсь. Разве только в том, чего не купишь за деньги.

– Есть и такое? – спросила Кама.

– Мир на этой земле, – пожала плечами Ви.

– Так в чем же твоя просьба? – сдвинула брови Кама.

– Я слышала, – Ви запнулась. – Я слышала, что ты знаешь язык гахов. Гахи скоро придут в Утис. Это точно. Когда-то Пустула почувствовала беду от свеев и стала учить свейский язык. Я хочу узнать гахский язык. Я знакома с принцем Фиденты Джокусом, пыталась расспросить его о гахах, он ведь ходил на юг с отрядом. Джокус сказал, что ты жила в стране гахов, ты ведь знаешь их язык?

– И как же ты собираешься его учить? – заинтересовалась Кама.

– Если ты позволишь, я буду ехать рядом, – прошептала Ви. – Мне нужно немногое, главное, чтобы ты называла мне на гахском все, что видишь. Людей, одежду, оружие, небо, снег, дорогу, реку, облака. Все. За три-четыре дня я выучу все слова. Еще день потребуется, чтобы я научилась складывать эти слова друг с другом. Через неделю я буду понимать гахский язык и говорить на нем.

– Ты уверена? – оторопел Орс.

– Если бы я была уверена, я бы выучила язык за три дня, – твердо ответила Ви. – Я не уверена. Поэтому мне потребуется неделя.

– Хорошо, – заинтересовалась Кама, хотя ей вовсе не хотелось, чтобы голубоглазая валлка ехала рядом и заставляла ее произносить слова поганого языка. – Только мы поступим иначе. Я понимаю, что ты вольная, но ведь ты все равно помогаешь, служишь Диа? Хотя бы до Лаписа. Не отходи от нее. Рано или поздно ей потребуется помощь. Мы поступим иначе. Орс отправится туда вместе с тобой. Он мудр, не смотри на его юный вид. И гахский язык он знает много лучше меня. Он многое знает лучше меня. Понимаешь?

– Как будет угодно Вашему Высочеству, – поклонилась Каме Ви, развернула лошадь и погнала ее к оставленному месту в строю.

– Ты думаешь, что гахский язык и в самом деле можно изучить за неделю? – усмехнулся Орс. – Я учил его не один год.

– Какая разница? – поморщилась Кама. – Ты даже не будешь ее учить, только произносить слова, пусть учится сама. Пользуйся случаем, заводи знакомства среди вельмож. Когда-то ведь окончится эта война?

– Она еще толком и не началась, – заметил Орс.

– Я знаю, – кивнула Кама и с трудом удержала слезы, готовые покатиться из глаз. – Эта девчонка разбередила воспоминания. Отправляйся к ней. Мне нужно побыть одной.

– Хорошо, – кивнул Орс и придержал коня, но Кама обернулась и окликнула его:

– И постарайся сделать так, чтобы она хоть бы на крохотную толику избавилась от нелюбви к мужчинам.