Валерка замялся, не хотелось говорить, что он копал шурфы и таскал рюкзак с пробами за главным геологом.

— Там не было работы по специальности. Иногда направление задавал для профилей. Там даже инструментов не было, я поэтому и попросил, чтобы перевели… — пожаловался неожиданно. Андрей вызывал доверие, смотрел серьезно. — А тут что за работа?

— Нивелирование под сейсморазведку…

— Нивелирование! — Валерка готов был обнять Андрея. — Это ерунда… нивелирование — это самое простое, я астрономических привязок боялся, у меня по ним тройка…

— Ну не знаю, у Любы с Генрихом почему-то много брака, из-за этого и наша работа стоит. Пойдемте есть. Вас как зовут?

— Валерка. Я, знаете… меня от Звонарева отпускать не хотели, Звонарев денег обещал полно, только бы остался, но я хотел работать по специальности. Я же геодезист, а таскаю провода по тайге для электроразведки… — Валерку несло от радости. Он бы прямо сейчас побежал работать.

Под навесом сидело человек десять-двенадцать. Валерка немного робел и хмурился не к месту, и Андрей, ласково похлопав его по спине, подтолкнул к лавке:

— Валера. Геодезист. От Звонарева к нам…

— Валерка! — раздалось вдруг с дальнего конца.

Это была Любка из их техникума. Из соседней группы. Они вместе ехали на поезде до Красноярска, а потом до базы экспедиции в Маклаково, где она и осталась, потому что не хотела работать в поле.

Валерка и рад, и не рад был, что она оказалась здесь. Он вообще не понимал, зачем бабы в тайге. Но с другой стороны, все-таки знакомый человек. Он кивнул ей и сел на краю, рядом с Андреем. Мужики за столом рассматривали его с интересом и, как показалось Валерке, не особенно дружелюбно. Он ни на кого и не смотрел, только благодарно кивал Андрею, накладывавшему ему из общей кастрюли.

— Мы в одном техникуме учимся! — весело и громко, не прожевав кашу, оповестила всех Любка. — Ты когда приехал? — Любка улыбалась, будто брата родного встретила.

— Сегодня, — буркнул Валерка нехотя, всем видом показывая, что они, конечно, знакомы, но все-таки он тут сам по себе. Ему вообще казалось, что она ведет себя ужасно глупо.

— А я прошу прощения, — высокий, вихлястый приблатненный мужик лет тридцати курил, прислонившись к столбу навеса. Спичка небрежно торчала из угла рта. Он то ли обращался к Валерке, то ли всем что-то смешное хотел сказать. — Вы, случаем, не такой же геодезист, как Люба? — Он сделал значительную паузу. — А то нам и ее хватает!

Худое лицо мужика кривилось в ухмылке. Голос дребезжал ядовито. В тонкогубом рту не хватало нескольких зубов, но один из передних сверкал желтым металлом.

— Хорош, Фикса! — перебил его Андрей.

Любка была деревенская девчонка, совсем не робкая, а тут молча уткнулась в свою тарелку. Фикса, похоже, говорил правду.

— Чего хорош?! Мы из-за нее лишние профиля рубим… Я лично шесть перерубил, Макар вон штук двадцать, а платить кто будет? А, Любань? Может, в ночную смену выйдем?.. — Фикса картинно изогнулся, будто хотел заглянуть Любе в лицо, и, тут же отпрянув, сам же громко захохотал над своей шуткой.

— Скотина! — Любка резко встала и, оттолкнув Фиксу с дороги, быстро пошла по тропинке. Две дворняжки выбрались из-под стола и побежали за ней.

— Вермут! Портвейн! Ко мне! — заорал Фикса, хохоча.

Собаки остановились, обернулись на него, но даже хвостами не вильнули, снова побежали за Любкой.

Мужики поднимались из-за стола, подсаживались на корточки к прогоревшей, с большим открытым зевом печке, прикуривали от головешек. Повариха, по внешнему виду которой невозможно было сказать, сколько ей лет, беззлобно матерясь на кого-то, мыла миски во фляге и громко ставила их в стопку на край стола.

Солнце садилось в тайгу, жара спадала. Мужики негромко переговаривались у печки. Было приятное время — после целого дня в тайге, в накомарниках, с потной до трусов спиной… время после сытного ужина, когда гудящие ноги уже ждут, как ты ляжешь и блаженно вытянешь их. На озере плескалась рыбья мелочь. Валерка хотел спросить у Андрея, что за рыба тут водится, а больше рассказать, как у Звонарева в отряде они рыбачили на Ангаре, но Андрей ел вторую порцию и внимательно листал полевой журнал. «Геофизик», — понял, заглянув в журнал, Валерка и подумал, что надо сходить к Любке и все у нее узнать.

— Кряжик, что ли, распустить Руфе? — Небольшой, сухой мужик лет сорока пяти бросил окурок в печку и поднялся. — Кто со мной на пачку чая? Давай, Фикса! — он посмотрел на Фиксу, стоявшего ближе других. У мужика было умное лицо, хорошие, не кирзовые сапоги, и вообще он весь был опрятный. Непонятно было, рабочий он или геофизик.

Фикса небрежно ощерился дырявым ртом, показывая, что это ему ни к чему. За важным спокойствием, которое он изобразил на лице, было что-то собачье. Опрятный мужик меж тем один за другим выкатил перед кухней пару здоровых листвяшечных чурбаков и принес три колуна. Два с длинными рукоятками, один с короткой. Он делал все неторопливо и основательно. Улыбался предстоящему соревнованию.

— Давай, на пару ш-шылбанов! — весело прищурился на Фиксу.

— Ты, Макар, нашел с кем биться — он их ни разу в жизни не колол, — засмеялся кто-то у печки.

— Я их столько поколол в Хатанге, сколько ты девок не пощупал! — Фикса сделал пренебрежительное лицо, сплюнул, ловко ссыкнув тонкой струйкой, и стал неторопливо добывать беломорину из пачки. — Вон, студент пусть новый… Давай, студент!

Валерка был крепкий, даже и очень крепкий для своих семнадцати, и дров он немало переколол у деда в деревне, но ему не нравилось, что Фикса им командует. Макаров повернулся к Валерке:

— А чего, давай, за компанию, — лицо у Макарова было хорошее.

Валерка, пересиливая смущение, встал из-за стола. Колун взвесил в руке. Он никогда не пробовал колуном, был бы топор, было бы получше, подумал, поглядывая на соперника.

— Начинай, начинай, — Макаров одобрительно улыбался и закатывал рукав, обнажая тугие узловатые мышцы.

Он был ниже ростом и суше, Валерка это хорошо видел, он хотел сказать, что надо начинать вместе, но мужики загалдели, чтобы он не ждал, что Макар все равно догонит. Непонятно было, за кого они болели: за своего Макара или за Валерку.

— Давай, не стой, чего ты?! — Мужики подтягивались, образуя неровный круг.

Валерка пожал плечами: мол, если вы так считаете… Кряж был почти метр в диаметре, и Валерка уже видел, как сначала разваливает его пополам, как он всегда это делал у деда, потом на четверти и потом уже мельче. Он прицелился и со всего