Танталь криво улыбнулась, дала разговорчивому слуге монетку и направилась в «Медные врата» — гостиницу, к которой её привязывали давние, сладкие с горчинкой воспоминания.

За десять лет почти ничего не изменилось. И уж конечно, не изменились медные створки, служащие вывеской; да, красивый молодой господин с аристократическим именем остановился именно здесь, но сейчас его, к сожалению, нет дома…

Вечерело. По улицам бродили фонарщики.

Слуга удивился, услышав новый её вопрос. Нахмурил брови: девушка? Да, приходила девушка, и тоже, вот совпадение, спрашивала молодого господина. Эге, госпожа Танталь, то-то я гляжу, личико у девушки знакомое, это никак господина Солля дочка? Ай-яй… Благородная девица, да по гостиницам шататься, да по кабакам… По каким кабакам? Да кто его знает, она этого господина искала, а господин, как видно, гулять пошёл, дело молодое, денежки есть…

Танталь стиснула зубы.

Собственно говоря, ничто не мешало ей прямо сейчас отправляться домой. В конце концов рано или поздно усердный Клов вернётся и расскажет, где ночевала бессовестная мерзавка; Танталь почти уверена была, что в городе, где все знают Солля, его дочери ничего, кроме позора, не угрожает. Танталь вернулась бы, если б по возвращении не надо было разговаривать с Эгертом. Рассказывать очередную правду об Алане.

А потому она не стала возвращаться. Поблагодарила слугу и медленно двинулась в обход окрестных кабаков.

Во многих местах её узнавали и, опережая вопрос, сообщали, что юная особа была здесь час назад. Или два часа. Или полтора. Она искала господина с чёрными вьющимися волосами, видного такого господина, а он тоже здесь был, но раньше… Перед её приходом как раз ушёл. Куда? Кто ж его знает, благородные господа если гуляют — поди удержи…

В трактире под названием «Утолись» ей бросилась в глаза компания чужаков — большая, человек десять, все в холщовых куртках, какие носят матросы, все коренастые, со здоровенными ручищами, при оружии; Танталь невольно вздрогнула, поймав на себе несколько оценивающих взглядов. За её жизнь на неё глядели по-разному, в том числе и как на лакомый кусочек, и она научилась бестрепетно смотреть в самые что ни на есть бесстыжие глаза, но теперь всё равно вздрогнула. Чужаки смотрели странно. Таких взглядов ей встречать не доводилось.

С некоторым облегчением убедившись, что Аланы в «Утолись» нету, Танталь повернулась и вышла, успев разглядеть на толстой шее у кого-то из чужаков талисман в виде человеческого глаза. И невольно ускорила шаг.

Темнота сгустилась настолько, что, когда из дверей одного из трактиров шагнул ей навстречу человек, она не сразу узнала в нём слугу Клова.

— Госпожа Танталь…

— Алана здесь?

— Госпожа… э-э-э… посмотрите!

Клов повернулся лицом к фонарю, Танталь, содрогнувшись, разглядела у него на лице длинные тёмные царапины и потёки засохшей крови. Как будто храбрый слуга дрался с десятком разъярённых кошек.

— Госпожа… — Клов прикрылся ладонью. — Она меня… увидела, короче говоря, поняла, что я за ней… и… госпожа, я не… больше таких поручений!..

— Где она? — спросила Танталь сухо.

Клов занервничал ещё больше:

— Она убежала… Я ж ничего не видел, мне же кровища глаза застилала… Я тут… к служанке знакомой зашёл, чтобы она мне хоть кровь-то уняла…

Танталь развернулась и пошла прочь. Клов бежал за ней, постанывая, несмело хватая за полу плаща:

— Госпожа… Ну что ж я… не сыщик… что я сделать-то мог… упустил я, ну что ж теперь…

Танталь остановилась под створками «Медных врат». Обернулась к сопящему над ухом Клову:

— Ищи её. Где хочешь. Из-под земли. Я буду здесь, дождусь господина жениха, тогда и поговорим… Ступай.

Клов, держась за щёку, канул в темноту; Танталь почти уверена была, что никого он искать не станет. Засядет где-нибудь в трактире под крылышком «знакомой служанки» и выждет, как обернутся события…

События обернулись стремительно. Не успела Танталь усесться в кресло неподалёку от входа и приготовиться к долгому ожиданию, как двери распахнулись, пропуская внутрь «Медных врат» высокого господина с благородной внешностью и ещё более благородным именем.

Целую секунду Танталь ждала, не появится ли в проёме за его спиной девчоночья фигурка. Не дождалась — Рекотарс был один, причём пьяный настолько, что не сразу её увидел. Или не сразу узнал.

— А, господин Ретано! — обрадовался слуга. — А вас тут госпожа… спрашивает…

Танталь молчала. Теперь, когда Рекотарс вернулся без Аланы, — о чём с ним разговаривать? Беседа выйдет бесплодной и неприятной для обоих. Пёс бы его побрал, этого слугу, Рекотарс вполне мог не заметить сидящую в кресле женщину…

Рекотарс помедлил. Подошёл, церемониально поклонился, задев шпагой край тяжёлой портьеры. Да, пьян. Чуткий нос Танталь терпеть не может перегара.

— Алана ушла из дома, — сообщила она вместо приветствия. — Если вам это интересно. И шатается где-то по кабакам, и ищет вас… если это кажется вам забавным. По-видимому, рано или поздно она появится здесь. Как вам нравится невеста с такими замашками?

Теперь молчал Рекотарс. Возможно, ему, одурманенному вином, было трудно соображать.

— Я приношу вам свои извинения… — Танталь сухо усмехнулась. — Я никоим образом не хотела задеть ваших чувств и обидеть ваших предков. В конце концов, это не моё дело… Мне хотелось бы видеть Алану счастливой. Но для этого, по-видимому, её придётся сперва задушить.

— Я принимаю ваши извинения, — сказал Рекотарс глухо.

— Я счастлива. — Танталь прикрыла глаза. — События последнего времени всё больше склоняют меня к мысли, что замужество для Аланы — не самый плохой выход. Хотя бы потому, что она перестанет мучить отца и примется за мужа… Другое дело, что пришлый человек, которого никто в округе не знает, но который успел засвидетельствовать своё благородство… Семье невесты требуется время, чтобы ближе узнать этого человека, не так ли?

— Безусловно. — Винные пары, имеющие свойство развязывать языки, в случае с Рекотарсом возымели прямо противоположное действие: он стал немногословен, прямо-таки молчалив.

— Для начала, — Танталь поднялась, — я попросила бы вас, господин Рекотарс, найти вашу беглую невесту и доставить её в родительский дом. Подозреваю, что никому, кроме вас…

— Госпожа!!

С грохотом распахнулась дверь. Слуга за конторкой вздрогнул. На пороге стоял Клов, и свежие царапины ало горели на бледном перепуганном лице:

— Госпожа… они… Алана, там, они её…

Танталь померещилось, что из раскрытой двери потянуло холодным ветром. Очень холодным. Зимним. Ледяным.

— Что?

— Эти… — Клов сделал невразумительный жест, означающий нечто огромное и тяжёлое, но Танталь мгновенно догадалась, о ком идёт речь. Рекотарс глядел совой — не понял.