— Бизнесмена, что ли?

— Ну, да.

— Знаю.

— Пятнадцать лет назад у него вырезали всю семью: жену и двое годовалых детей. Скандал тогда был невероятный. Виновных, конечно, нашли, но Заур не верил в то, что это они. Да, если честно, в это не верил никто. Двое парней, якобы под видом грабителей, проникли в дом, полный охраны, вырезали семью и взяли только наличку. Заметно пришли и ушли. Ты бы видел этих парней. Два сморчка, боящиеся своей тени. За душой ни гроша нет. В показаниях сбивались. Маскарад, одним словом. Заур тогда долго искал виновных, но ничего не нашёл. Тогда я ещё рядовым был и доступа такого к верхушке не имел. На моём месте, если помнишь, Петров сидел.

О, да! Матвей его прекрасно помнил. Толстый, под сто килограмм, жирный и противный хряк, вечно ожидающий денег. Только лет восемь назад его сменили, и работать стал Фадеев, а до этого вообще ментов честных найти было сложно.

— Так вот. Два года назад я нашёл кое-что интересное. В архиве восьмидесятых валялись документы, совершенно не относящиеся к тому году. Я тогда искал дело на одного из задержанных и наткнулся. То был полный дубликат показаний тех двух парнишек. Что он делал в документах, я не знал, но это было странно. Я как-то и забыл об этом, но полгода назад Петров разбился, если ты помнишь. На похоронах его жена мне вручила интересную папку. Я долго её изучал, долго вычитывал, но эта папка — бомба для Влада, потому что если она попадёт к Зауру…

— Что в ней? — Матвей напрягся.

— Доказательства того, что семью Заура Айдарова вырезали не те два парня, а профессиональные бойцы. Ну и чистосердечное самого Петрова. Угадай, кто был заказчиком.

— Влад, — тихо отозвался Матвей.

— Ещё бы…

— И что это даёт?

— Ты, тупой, что ли? Знаешь, какие у Заура возможности?

— Нет, — честно ответил Матвей.

— Заур — самый жестокий и алчный мультимиллиардер. У него несколько нефтяных компаний, огромный штат. Но что интересно — его все бояться. После того, как его семью зарезали, он стал страшным и жестоким. С ним сотрудничают на свой страх и риск. Представляешь, что будет, если он узнает, кто настоящий виновник в смерти его семьи?

— Он что-то может сделать Владу?

— Ты что, реально, тупой? Да он в порошок его сотрёт вместе со всеми, кто ему услуживает.

— И чего ты до сих пор не отнёс ему эти бумаги.

— Ха! К нему не пробраться. Он никого к себе не подпускает и делает это выборочно. Я намекал ему, что у меня есть дело, касающееся тогдашних происшествий, но он сказал, что ему неинтересно.

— И ты думаешь, он меня послушает?

— Да мне насрать, Царёв. Я тебе даю документы и делай с ними, что хочешь, но брать твоё, — он ткнул в папку, которую принёс Матвей, — я не буду, потому что это не даст толку. НИКАКОГО.

— Ясно, — коротко бросил Матвей, поднимаясь со стула и беря папку в руки.

Матвей направился к двери, но на полпути его остановил следователь.

— Царёв… ты же понимаешь, что в твоих руках бомба? Если ты её заведёшь, будет мощнейший взрыв.

— Понимаю, — так же коротко бросил Матвей.

— Ну и отлично. Хорошего дня, — Фадеев уткнулся в бумаги, больше не обращая внимания на своего посетителя.

* * *

Матвей спокойно вышел из участка, огляделся по сторонам и зашагал к своей машине. Забравшись на сидение, стал обдумывать случившуюся ситуацию. Был порыв поехать к этому Айдарову уже сейчас, но Матвей отчётливо понимал, что вряд ли он чего-то добьётся. В лучшем случае его вежливо попросят покинуть территорию, а в худшем ещё и пиздюлей схватит.

Да и Соне обещал, что в ресторан повезёт. Понимал, конечно, что это больше не ей, а ему надо, но отказаться не мог. Человек слова он, или кто? В общем, раздумывал долго, но таки решил ехать домой, повести Соню в ресторан к Сеньке, подарить ей впечатления, пообщаться.

Матвей осознавал, что намеренно пытается ей понравиться, старается ухаживать за ней, показать себя с лучшей стороны. Вообще, это и неплохо, но явно не то, что нужно было делать. Ему бы, по-хорошему, отвалить от неё. Внимания не обращать, да по бабам шататься. Не такая девушка ему рядом нужна. Не поймёт она занятий его, да он и не хотел, чтоб понимала.

Она другая. Ей нежность, романтика нужна, чтоб поцелуи под луной и влюблённые глаза на неё смотрели. Ей, в конце концов, ровесник нужен. Ну, может, мужчина лет на пять старше. На пять, а не на двадцать. Что он может ей дать? Деньги — первое, что всплыло в его мозгу. А что? Больше у него ничего нет. Бесспорно, есть хороший секс, но это пока. Сколько он ещё сможет трахаться, как бешенный, сколько у него ещё будет вставать от одного взгляда на неё? Год, два, да даже пять или десять. В пятьдесят, если не раньше, у него всё сойдёт на нет, а ей будет тридцать. Баба в рассвете сил, желающая секса с накачанным мачо, а не с хилым старикашкой с высоким давлением и противопоказаниями к физическим нагрузкам.

Нет, он, конечно, попытается продлить свою молодость. Будет ходить в спортзал, бегать, питаться правильно, чтобы не стареть, но насколько этого всего хватит? Ну, на десять лет, пусть даже на двадцать, а потом что? Он будет любить её так, как и раньше, может даже, хотеть будет, а она…

Нет, она тоже будет его любить, но со временем ей захочется впечатлений. Двадцать лет это серьёзная разница в возрасте. Пусть сейчас, когда он ещё не видит изменений тела, когда может многое, этого и не заметно, но пройдёт ещё двадцать и жалеть будет как она, так и он.

Впервые Матвей задумался о том, что их отношения не имеют будущего. С его стороны нечестно окружать её вниманием, заботой и давать надежду. Да, им хорошо друг с другом. У них офигительный секс, но будущего у них нет. Она молодая, неопытная, у неё нормальный отношений не было ещё и тут он: богатый, внимательный, угождающий мужчина. Блять, нужно быть дураком, чтобы не понимать, к чему это приведёт.

Он даже видел исход событий. Вначале она будет отнекиваться, но в глубине души уже узнает его настоящего, поймёт его жизнь, привычки, устои. Со временем она влюбится в него. Матвей осознавал свою привлекательность и умение расположить женщину. Делая скидку на её неопытность, влюбится она быстро. Даже месяца не пройдёт. А что дальше? Он использует её для секса и выкинет из своей жизни, заглушив страдания покупкой квартиры? Соня не из тех, кого это устроит, а ещё это насилие…

Когда она кричала ночью, у него сердце ёкало, хотелось убивать и крошить всё подряд. Лёг с ней рядом, и жить захотелось. Вот так просто засыпать и просыпаться вместе. Завтраки ей готовить, в рестораны водить, гулять по ночной Москве и владеть её телом. Для Матвея это что-то новенькое. Обычно и трахаться-то особо не хотелось, а тут гулять, да ещё и по ночной Москве. Откуда хуйня вся эта лезет?

От своих мыслей очнулся, когда уже стемнело. Да уж. Сидеть в машине и несколько часов думать над жизнью? Что он там говорил о том, что она в него влюбиться? А он-то сам? Не втрескался, разве?