Я тогда понятия не имел, как это все работает, поэтому подумал, что это она быстро решилась. Ага, быстро. На самом деле, конечно, десять минут – это очень долгий срок. Видимо, я вообще был на грани фола тогда.

Кто-то писал, не помню точно кто, – девушка решает сразу, переспите вы сегодня или нет. Главная задача – не отговаривать ее своими нелепыми действиями, если она уже решила, что это произойдет. Иначе говоря – стоит попробовать ничего не испортить.

В студенческие годы, когда я куда-то шел и у меня разряжался MP3-плеер, я развлекал свое сознание тем, что просто смотрел на встречных девушек, например на эскалаторе метро, и за секунду пытался успеть принять решение – переспал бы я с ними или нет.

Как мне кажется, девушки тоже любят подобную игру. Да что уж, наверняка практически каждый из нас развлекал себя таким вот образом. Ах да, это было до эпохи смартфонов, еще и в метро связь не ловила, реально глазеть приходилось.

Самое забавное, что практически любая девушка в итоге найдет какое-то обоснование – голос ей понравился или чувство юмора… или еще что-то менее значимое. Все это чушь. Самый главный вопрос в нашей жизни решается как-то неуловимо от сознания, этот момент трудно отследить.

Еще все эти социальные наслоения – не совсем приемлемо будет сказать: «Просто почувствовала неконтролируемое сексуальное желание». Нужны какие-то более, что ли, человеческие причины.

Секс может быть совершенно разным. Меня немного сводит с ума, что это простое взаимодействие может иметь столько оттенков.

Секс может быть чувственным – когда двое молодых влюбленных идиотов испытывают целую вселенную ощущений, нелепо трогая друг друга под одеялом.

Секс может быть максимально пошлым и энергичным, когда мы раскрываемся исключительно в физиологическом смысле, занимаясь этим будто физическими упражнениями, все сводя к элементарному желанию кончить как можно ярче и расслабиться.

Секс может быть и отвратительным, когда в порыве какого-то отупляющего ощущения трахаешься с кем попало в совершенно неподходящих для этого условиях.

Секс может быть немного странным и противоречивым, когда ты воспринимал свою очередную спутницу как что-то очень уж неземное, а через несколько минут твой пенис оказывается в известных местах, вызывая странный диссонанс в ощущениях.

Секс может быть и облегчением, когда он служит способом сбросить накопившееся напряжение и лишние мысли.

Секс – звучит ужасно; кажется, почти никто в моей жизни это так не называл.

Секс – это круто, когда он случается у меня.

Секс – это нейтрально, когда он случается у кого-то другого.

Секс – это больно, когда он случается у тех, кто мне нравится, но не со мной.

Секс – это то, что я люблю всей душой и ненавижу всеми силами.

Временами я был готов вписаться практически в любую движуху – лишь бы алкоголя и веселья было достаточно.

Странное предложение моего приятеля пойти в клуб для тех, кому за 30, где-то на окраине города мне показалось заманчивым – это трэш, а трэш сам по себе не нуждается в каких-то дополнительных аргументах, чтобы в него ввязаться.

Мы взяли еще одного моего друга, немного выпили дома и отправились навстречу сомнительным приключениям. В общем, все закончилось тем, что фейсконтроль не пропустил одного из нас (не меня, хех) – слишком молодо выглядел, несмотря на «солидный» возраст.

Ну да ладно, я что-то слишком тяну. Получив отказ, мы просто пошли в соседний клуб – он был точно такой же, только все его худшие признаки будто бы были усилены в несколько раз.

Итак, мы – трое молодых парней 25–27 лет – оказываемся в лифте этого сомнительного здания. Нас буквально съедают взглядом случайные попутчицы – две пьяные девушки, старше нас лет на 10, одетые в стиле дискотеки 90-х (это был их осознанный выбор, а не следование какому-то маскарадному дресс-коду). Они блокируют выход, начинают нас трогать и визжать, что сегодня к ним пришли «симпатичные мальчики». Лол. Вечер обещал быть интересным. Я все еще не понимал, как мы здесь оказались, но с радостью был готов идти навстречу сомнительным приключениям.

Основной контингент, что встретился нам в этом месте, был в общем ожидаемым, но от этого не менее интересным – некрасивые (извините) и уже не очень молодые девушки и куча плохо выглядящих ребят «с понятиями». Мы трое явно не вписывались.

Ничего лучше, как отойти немного от общего потока и начать глушить водку шот за шотом, мы не придумали. Для побега от непривычной реальности, в которой мы оказались, – это был единственный выход. Нашим единственным тостом был «Я не хочу это больше видеть».

Все плывет, мои приятели неизвестно где, я перемещаюсь по клубу, ощущая себя рыбой в замкнутом водоеме с грязной и непрозрачной водой, ко мне постоянно прикасаются случайные люди. Все вокруг, включая меня, сильно пьяны, и пьяны именно по-скотски, потеряв всякий намек на человеческое обличье.

Мое восприятие реальности превращается в плохой фильм с дешевым режиссерским приемом в виде внезапной смены сцен, ракурсов и кадров.

Меня зажимают те самые телки из лифта, но я ускользаю. Меня пытается бить по лицу какой-то низкий бородач, которому я не стал жать руку. Я держу его на расстоянии вытянутой руки и думаю: «Какого хрена?!» Я прижимаю к себе случайных женщин и трогаю их за задницу просто по фану, явно нарываюсь, но алкоголь уже выбил из меня всю неловкость.

Боковым зрением время от времени замечаю своих приятелей: М., как всегда, оказался в центре внимания – кажется, люди уже выстроились в очередь, чтобы купить ему выпить, а А. активно танцует бухой в центре танцпола. Вспоминаю наши предыдущие пьянки и понимаю, что такими темпами с ним по-любому произойдет что-то нехорошее, но не успеваю дойти в этой мысли до логического завершения – меня накрывает новой волной и картинка меняется так же внезапно.

Я вижу ее. Взрыв, искра, буря, безумие – или как там поется в известном, но уже протухшем хите? Проходит несколько секунд, прежде чем я осознаю, как сильно она не вписывается в это место. Потом еще несколько – мы оказываемся друг напротив друга. Если честно, то причиной такого эффекта была банальная физиология – кажется, я был единственным человеком вокруг, кто оказался выше ее (тогда мне показалось, что она примерно 185), поэтому ее реакция оказалась столь быстрой.

Кстати, до сих пор не знаю, как ее зовут, но тогда это не имело значения. Словно принцесса свалки, она грациозно озирала весь окружающий трэш и с легким пренебрежением получала удовольствие от этого процесса. И конечно, она была не менее пьяна, чем я.

Как она здесь оказалась? Заведение и его обитатели напоминали мне какой-то мордор, от этого ее красота сверкала ярче в миллионы раз. Солярий, очень светлые волосы и пухлые, будто бы накачанные (а может быть, накачанные на самом деле) губы. Я понимаю, что сейчас рука читателя непроизвольно тянется к лицу, а мысли о моем дурном вкусе стремительно приходят в голову. Но нет, она совсем далека от этого образа тупой глянцевой блондинки. Каждая деталь в ней была со вкусом.