И что тут скажешь в оправдание? Жена посла Конфедерации принесла ребенка от — туземца!

И даже не поняла, когда она вступила в связь…

И с кем…

Эдриан ее уничтожит…

Как она уничтожила его надежды…

Она давала клятву верности у алтаря и предала. Ей кланы двух семейств доверили давно взлелеянные надежды, она не оправдала…

Отец… Он тоже отвернется?!

Как это все ужасно!

Даяна не могла лежать, не могла сидеть, не могла жить, дышать и думать. Ее мутило от каждого движения, и сердце бешеными толчками разрывало грудь…

Какая невыносимая жестокость! Много лет она мечтала о ребенке и много лет запрещала себе эти мечты. Во снах ей виделись то колыбель, то кружево пеленок… Таких мягчайших, невесомых, как детское дыхание… Даяна пеленала, окутывала розовое тельце своим дыханием и кружевами, прятала в их пену пальчики в завязках…

Ее ребенок… он должен был иметь все лучшее. Она бы воспитывала его сама, не доверяя няням. Она бы носила сына на руках, качала в колыбели, пела песни… Он рос бы на ее глазах и радовал отца и деда…

Какое чудо. Ее ребенок. Он был бы так похож на Оскардуана. Такой же сильный, властный, загорелый…

Сама того не замечая, Даяна поменяла направление мыслей. Лежала, свернувшись калачиком на постели, и прижимала руки к животу. Ей отвечало тихое биение. Мягкое, словно поглаживание…

Ее ребенок. Как это все… прекрасно!

К чему тревоги, зачем себя казнить?! Она всего лишь поменяла одну мечту на другую. Что лучше — быть первой леди Державы или вырастить сына?

Не может быть сравнений! Ей разве не хватало почитаний?! Она еще не испытала власти?!

Она ее вкусила в полной мере!

Все эти лживые ужимки, неискренние восхваления… лорд Геспард во главе Совета…

Да к черту Геспарда!! Он не достоин! Ни чина Консула, ни быть отцом!

Но… Даяну вдруг окатила волна такого первобытного ужаса, что буквально подбросила на постели. Озираясь, она села и поджала ноги. Ее хотели убить. Нет, не ее, а — их. Ее ребенок тоже должен был погибнуть от яда терри-расха…

Подброшенные ягоды, гипноз Веды, угрозы Зуун и новая горничная — жрица. Даяна одна среди врагов. И даже Геспарды теперь ей не защита…

— Кто мне поможет?! — взывая к сыну (Даяна ни сколько не сомневалась, что у нее будет сын), простонала она.

«Иди в храм Матерей», — пришел ответ.

Все время, что Даяна металась из одной крайности в другую, ОН не вмешивался. «Ты не готова», — сказал ей сын и дал время успокоиться. Он не спешил с советами и подсказками на помощь.

— В храм Матерей? — вдумчиво проговорила леди.

«Да. Там помогут».

— Но… как же лорд?

«Он не сумеет тебя защитить».

— От кого?

«Иди в храм Матерей, Даяна».

Ее ребенок, легис, как он сам себя называл, не мог ей солгать. Но и полных ответов не давал.

— Почему ты не хочешь быть со мной откровенным? — с горечью спросила леди Геспард.

«Ты слишком эмоциональна. Эмоции для меня губительны, я теряю чистоту мысли».

— Кто ты?

«Я легис».

— Что это значит?!

«Легис — это все».

— А я кто?! Почему ты не называешь меня мамой?!

«В твоем понимании это слово окрашено слишком сильной эмоцией, оно тебя волнует, и я сбиваюсь с мысли. Иди в храм Матерей, там получишь ответы на вопросы и поддержку».

Больно закусив губу, Даяна застонала.

Ни один ребенок, рожденный на этой планете, не имел право покинуть родину. Три столетия назад жена посла одной из Великих Держав родила ребенка в миссии.

Песчаники его не выпустили даже под угрозой войны. Ни один житель Благословенной Земли Великого Народа не мог покинуть пределов стратосферы. Одна из Великих Войн началась после того, как заинтригованное таинственным могуществом невзрачной планеты правительство Державы дало разрешение на похищение песчаника. Аборигена исследовали ментально и физически, но ничего существенного не выявили. Он был всего лишь представителем отсталого во многих смыслах народа — ограниченный и даже хилый гуманоид.

Последствия же для похитителей были катастрофические. Города планеты-столицы буквально выжгли термальными бомбами и погрузили в хаос. То, что раньше считалось Державой, превратилось в кучку истерзанных конфликтами миров.

Именно после этого происшествия любое ментальное вмешательство в жизнь личности стало считаться преступным.

— Тебя отнимут у меня, — буквально видя эту картину и почти смиряясь, прошептала Даяна. Когда ее врагом станет вся непонятная планета, ей не выстоять. — Как только ты родишься, тебя унесут в храм Сияющих, и где-то через двадцать земных лет ты спустишься ко мне золотокожим Сыном…

«Да, Даяна. Ради этого стоит жить».

— Ради чего?! — простонала леди. — Я не смогу тебя баловать и качать на руках! Не увижу твоих первых шагов! Зачем мне отдавать мечту какому-то скопищу ржавых балахонов?!

«Ты не понимаешь, от чего отказываешься, леди. Это прекрасно», — ровным, невозмутимым тембром прозвучал ответ, и Даяне послышался голос песчаника. Равнодушного ко всему, кроме внутренних дел пустынной, никчемной планеты.

— Что прекрасно?! Встреча через двадцать лет?!

«Смотри».

В точности как когда-то, став охотником, окруженным стаей тайлисов, Даяна вновь почувствовала себя другой. Она превратилась в горделивую женщину, идущую по центральной улице столицы Благословенной Земли. Она несла себя и чрево, как лампаду. Оберегаясь от малейшего прикосновения, принимала поклонение и почтительность горожан. Только что на ее грудь повесили кулон-неваляшку оранжевого цвета. Не голубого, как у всех будущих матерей планеты, а оранжевую — знак Сияющего Плода.

В прозрачном кулоне мерно колыхалась жидкость. Ее нельзя разлить, нельзя потерять ни капли, уровень жидкости всегда показывает, как осторожна должна быть женщина, носящая в себе дитя.

Даяна… нет, теперь — Фалина шла домой. Ей не терпелось рассказать родне и мужу, что она теперь Большая Мать. Не сразу, не сегодня, но скоро станет, и доказательство тому — кулон оранжевого цвета. Даяна-Фалина шла по главной улице столицы, и люди расступались и замирали, глядя на нее.

Как будто крылья выросли. Фалина не замечала ног, касающихся мостовой, она парила, как воздушный змей, как облако, как сказка.

Она — из числа избранных!

Какая гордость и волнение до слез. Но слезы шли от радости. Они переполняли веки чистым родником и омывали сердце.

Какое счастье! Оно так било в стороны от женщины, оно, казалось, затопило улицу до крыш домов! И люди улыбались и тоже радовались. На их Благословенный Мир спустилось новое Чудо…