делами, а после обеда уезжаю в город — докупить продуктов на неделю и хозяйственных принадлежностей в сад. Ближе к вечеру я звоню в салон, чтобы узнать, будет ли сегодня Марина. Мне отвечают, что будет. Вот и отлично. Не хочу откладывать встречу.

— Сима, меня не будет пару часов, — сообщаю ей, поднимаясь наверх, чтобы переодеться.

— Наташ, мне кажется, или Тим вяленький? — спрашивает она.

Я подхожу к сынишке, трогаю губами лоб и ладошки.

— Температуры нет. Понаблюдай за ним. Я скоро буду. Если что, звони.

Вызываю такси и еду в город. В дороге я прокручиваю слова, которые скажу Марине при встрече, но что бы я ни сказала, разговор будет тяжёлым. Если она вообще согласится со мной разговаривать. Лично я бы не стала. Но это я. Все люди по-разному переживают своё горе.

На улице сегодня ветрено, срывается дождь. Я достаю зонтик и стою у салона, поглядывая на часы. Не хочу заходить внутрь — жду окончания рабочего дня. Замечаю на парковке белую машину, которая принадлежит Романовой, а спустя десять минут и её саму, но не сразу узнаю в ней Марину, с которой познакомилась несколько лет назад. Сестра Карины заметно поправилась, сменила причёску и цвет волос. Но выглядит так же роскошно, как и всегда.

— Марина! — окликаю я её, когда Романова направляется к машине.

Она оборачивается, услышав своё имя, и несколько мгновений смотрит на меня равнодушным взглядом, а потом меняется в лице.

— Наташа? — неуверенно произносит она. — Как неожиданно...

В груди становится тяжело. Марина же может меня сейчас прогнать, возможно, обвинит, как и Динара, в смерти сестры. Может даже решить, что это он меня подослал. Наверное, мне следовало не торопиться с этой встречей, а ещё раз хорошо обо всём подумать. К тому же Динар просил ничего не выяснять.

— Я недавно вернулась в город и узнала про Карину... Мне очень жаль, Марина. Прими мои соболезнования.

Она поджимает губы и смотрит на меня. Долго смотрит, а потом разворачивается и идёт к машине.

— Марина, я бы хотела с тобой поговорить и узнать, что произошло...

— Я уже поняла, зачем ты приехала. Пойдём в машину. Не на улице же нам говорить.

Понимаю, что разговор будет не из простых. Но я же сама этого хотела?

Марина не торопится включать двигатель и выезжать с парковки. Поворачивает голову и рассматривает меня пристальным взглядом.

— А ты изменилась, Наташа.

— Вряд ли, если ты о начинке, — грустно улыбаюсь я. — Люди не меняется.

— Да, я про внешность. Ты стала ещё красивее и женственнее. Ты навсегда вернулась? Или проездом?

— Я на пару недель прилетела… — Осекаюсь, едва не сказав, что с сыном. Не хочу нагружать её лишней информацией, я не о себе приехала говорить. — Мне очень жаль, что я так поздно обо всём узнала и меня не было на похоронах…

— Да нет. Это даже к лучшему, что не было, — холодно произносит Марина и отворачивается, по её щекам текут слёзы. — Зрелище не для слабонервных. Терять близких людей очень больно.

Возможно, она права, и это к лучшему, что меня не было на кладбище в день похорон. Я очень впечатлительная и эмоциональная. Я бы потом не смогла такое забыть. Не знаю, что случилось на самом деле и в чём винит себя Динар, но Карина была к нему привязана и благодарна, что он когда-то протянул ей руку помощи.

— Я до сих пор не могу смириться с тем, что её нет. У меня ведь никого не осталось. Совершенно никого. Впрочем, как и у неё никого не было, кроме меня. Ну, не считая Асадова, которого я всегда недолюбливала, а она — наоборот. Сестра пыталась тебе дозвониться после того, как ты улетела в другую страну, и очень переживала, что Асадов так с тобой поступил. И за это я ещё больше его презираю. Твои чувства растоптал, Карина из-за него погибла… Лучше бы он умер, честное слово, но не она! — в сердцах бросает Марина и плачет.

— Мы с Динаром не общаемся, позавчера случайно увиделись на кладбище. Я приходила навестить родителей... Наверное, если бы не эта встреча, я бы никогда не узнала о смерти Карины.

Марина достаёт влажные салфетки, вытирает слёзы и глубоко дышит, пытаясь успокоиться. Я не тороплю её и просто жду.

— А мы общаемся с ним. Я часто ему звоню в последнее время, но не за тем, чтобы узнать, как у него дела, нет... Чтобы напомнить, как погибла сестра. Никогда не смогу простить ему гибель Карины! Она не заслужила такой смерти! Я так и сказала ему, когда их машину расстреляли, что лучше бы...

— Что сделали? —  перебиваю я, вздрогнув.

Марина смотрит на меня красными глазами.

— Ты совсем, что ли, ничего не знаешь?

Я отрицательно качаю головой.

— Так он не захотел тебе ничего рассказывать, и ты ко мне пришла? — горько усмехается она. — В принципе, это ожидаемо. Кто же захочет о таком говорить? Радует, что он хотя бы вину признаёт, но Карину всё равно не вернуть.

— Что случилось?

— Они с Асадовым возвращались из командировки. Их водитель встретил в аэропорту, но до дома они не доехали... — Повисает пауза, потому что Марина снова плачет. — После её похорон он исчез, я ничего о нём не слышала. Кто-то из общих знакомых говорил, что он вроде бы за границу улетел. Почти год его не было в городе. А потом мы с ним случайно пересеклись… Надеюсь, он запомнил эту встречу и пожалел, что вернулся. Лучше бы его убили, а не мою сестру!

— Не может этого быть… — ошеломлённо выдыхаю я, не веря в услышанное.

— А зачем мне тебя обманывать? Знаешь, я подробностей вашего расставания не знаю, но всё к лучшему, Наташа. Не желаю я ему ничего хорошего. Если знал об опасности,