Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кристофер загнал машину в гараж, опустил ворота и только после того как убедился, что никто не сможет ничего увидеть, спустился вниз. Он не знал, как Эвелин провела эту ночь, но почему-то внутри возникало странное и непривычное для него волнение. Как будто бы вдруг появилась обязательность сообщать о своем длительном отсутствии.
Пальцы скользнули на кодовый замок, ввели нужный пароль и наконец-то металлическая дверь отворилась. Кристофер хлопнул рукой по выключателю и замер как вкопанный. Картина, что возникла перед глазами, вызвала у него приступ паники. Девчонка упала на живот и неподвижно лежала на полу. Ему показалось, что она не дышит, поэтому без промедления он рванул к ней.
— Эй-эй-эй! Ты чего?! — удивленно воскликнул он.
Крис повернул ее к себе, мгновенно стянул повязку, убрал расширитель и посмотрел в глаза. Эвелин прижалась к нему и разревелась. Всхлипнула так громко, что эхо подхватило звуки голоса, играя им в теннис, распространяя по всему пространству. Она содрогалась всем телом. Девушка не понимала где закончился вымысел и началась реальность. Ей казалось, что появление этого человека тоже плод фантазий. Так и не в силах успокоиться, ее продолжало трясти, словно долгое время простояла на морозе и никак не может согреться.
— Тссс… Ну, ты чего разревелась? Что случилось? — искренне удивляясь такой реакции, спросил Крис.
— Ты пришел…. Пришел… Я так рада… Господи, ты вернулся, — она прижалась к нему еще крепче и посмотрела глазами полными надежды. — Не покидай меня… Умоляю, не оставляй, пожалуйста, делай что хочешь, только не оставляй, я больше не выдержу этого. Ты нужен мне… Ты мое все… Кристофер.
— Ты так рада, что я пришел?
— Да! Да…Да…Да!
— Вот как? А если бы пришел не я? Ты бы так же смотрела на кого-то другого? Разве есть разница между мной или, например, офицером полиции? Держу пари, тебе вообще похер на меня! — он отпихнул ее от себя и поднялся на ноги.
Когда девчонка только подняла взгляд и посмотрела на него так, будто бы именно этот человек представляет наивысшую ценность, то чувство превосходства заставило его испытать эйфорию. Однако он не любил вранья и фальши, поэтому сразу же предпочел развеять миф, что его персона может быть столь значимой. От этого накрыло огромным разочарованием, ведь ему хотелось, чтобы это жалкое подобие человека была искренна с ним.
— Нет… Нет, все не так… — она снова всхлипнула и приподняла голову, продолжая смотреть на него. — Только ты…
— И почему же только я? — спросил он, поглаживая подбородок.
— Потому что моя жизнь принадлежит тебе. И только ты в ней имеешь значение. Я буду делать, как ты скажешь. Все что угодно, как ты хочешь, только пожалуйста не оставляй меня больше. Я не выйду отсюда, не буду пытаться сбежать и не причиню себе или тебе вреда. Я выполню любое твое желание. Я ведь…твоя вещь.
Последняя фраза настолько засела ему в голову, что губы растянулись в довольной улыбке. Девушка, что раньше не говорила с ним, предпочитая безразлично пялиться в потолок, ожидая, когда же он ее убьет, вдруг приняла другие правила игры. Это было воспринято как личная победа. Кристофер наклонился и снял смирительную рубашку, полностью освобождая ее.
— Прекрасное осознание. Может быть, мне следует чаще оставлять тебя на такой длительный срок, вдруг еще какие мысли появятся? Что же… Раз ты моя вещь, то нужно определиться, что ты должна делать. Например, я бы мог проводить различные хирургические эксперименты с твоим телом. Как тебе такой вариант? Я где-то читал про то, как руку пришили к лицу, как тебе такое? О, подожди! Или может провести лоботомию, удалим часть мозга, которая отвечает за твои суицидальные мысли и вуаля, здорово, правда?
Эви практически не понимала, что он говорит. Сознание до сих пор плавало в ужасах прошедшей ночи, но она была согласна на любое предложение. Чтобы не сказал этот садист, это было бы лучше, нежели вновь оставаться одной. Поэтому пришлось лишь кивнуть, соглашаясь на все его темные фантазии. Кристофер снова улыбнулся и несильно похлопал ее по щеке, стараясь привести в чувство реальности.
— Чего глазками хлопаем, согласна? Что же, с этим определились. Но раз ты моя вещь, то и обращаться тебе ко мне следует соответствующим образом. Как на счет, хозяин? Что скажешь, подходит? Да и тебе нужно новое имя. Как ты там говорила тебя зовут? Эвелин? Пффф, звучит как-то слишком вычурно. Ты не заслуживаешь полного имени. Я буду называть тебя просто Ви. А теперь, попроси меня о том, чтобы я удалил тебе часть мозга. Но сделай это как будто ты вещь.
Ей сложно было понять, что он требовал, но разочаровывать того единственного зрителя, который с детским восторгом смотрел на нее в этот миг не хотелось. Эвелин села на колени, выпрямила спину и подняла на него расфокусированный взгляд, который так и не пришел в норму. Она сложила руки как будто бы изображала молящуюся, и после произнесла тихим голосом:
— Мой хозяин, пожалуйста, делайте со мной все, что хотите.
Это было унизительно и мерзко, но свою часть удовольствия от этого спектакля подчинения Кристофер испытал. Он вдруг засмеялся своим громким, заливающимся смехом. Это заставило ее заморгать от непонимания. Девушка поежилась, опасаясь того, что сделала что-то не так.
— Ахаха…М-да уж, выглядит кринжово. Пффф…Серьезно? Ты готова делать, что я скажу? Алле, я же не психопат какой-нибудь. Я просто прикалывался, давай завязывай с этой херней.
Он махнул на нее рукой и подошел к кровати, чтобы поправить сбившуюся подушку. Пленница же смотрела на него с непониманием, совершенно не имея представления о том, что тот хочет. Она решила не подавать голоса и сидеть так, пока сам маньяк не решит, что делать дальше. Ей казалось, что он замышляет что-то действительно гнусное и отвратительное, будто бы хочет испытать ее на прочность и проверить, сколько всего она сможет вынести. Но даже если и так, то это тоже было лучше, чем оставаться в полной изоляции. За эту ужасную ночь внутри нее будто бы сломался какой-то важный элемент, и стало страшно бороться за свою жизнь, ведь за это можно было схлопотать наказание.
— Иди сюда, чего сидишь на полу, — позвал Кристофер.
К этому моменту он скинул кроссовки и лег на кровать. Эвелин повернулась и удивленно заморгала глазами, пытаясь разгадать, в чем заключается его план.
— Я сказал: иди сюда. Мне не нравится повторять одно
