Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А почему деньги не взять? — удивился пристав.
— Потому что всё должно выглядеть как начавшееся ограбление или месть. Пусть власти сами думают. А может, и найдут ещё чего. А если что возьмём, то возникнут вопросы… и не у жандармов с полицией. Неужели вам это не понятно или вы за свою семью не переживаете. За нами будут пристально наблюдать. Так просто с пропажей серебра и золота никто мериться не станет. Разве вам… это не понятно. Надо сделать всё, чтобы подумали, что это трагическая случайность. А серебро и золото где-то в тайнике лежит у Юмашева… или других, пусть ищут — объясняю простые истины.
— Слишком мудрёно — сомневается Титов.
— Зато надёжно. Не бойтесь… Владимир Павлович, не обделю. Никто на меня не жаловался. Но только после похода — понимаю его желание разбогатеть. Такой шанс бывает один раз в жизни. — Вы мне ещё за наручники должны, не забыли?
Начинаем разрабатывать новую версию события — кто, где стоял и что делал. В результате грабители стали угрожать Юмашеву не ножом, а пистолетом. Иначе бы не смогли объяснить, откуда в нём две пули. Пришлось одну пулю вытащить из мертвеца. На место её засунуть выговоренную из стены. Для этого использовали заточенные деревянные палочки и хозяйскую простынь с полотенцем.
— Жаль, пистолет отдавать придётся. Неплохой. Постарайся себе его забрать — заворачиваю кровавые тряпки в кучу.
— Да-а, Дмитрий Иванович — начал осуждающе Титов, как только я закончил с пулями.
— Владимир Павлович, не начинайте. Я не разбойников сейчас выгораживаю. Со мной может ещё, и побояться связываться. А вот тебя и твою семью точно не пощадят. Так что делаем, как наметили. И хватит рефлексировать как курсистка из дома благородных девиц — перебиваю пристава. Опять приходиться повторятся.
— Хорошо — тяжко вздыхает он.
— Ладно, мы поехали домой. А вы тут оставайтесь и утром действуйте, как договаривались. Главное вынести вещи, чтобы твои меньше видели. Тогда и вопросов меньше будет — киваю ему, а Леониду на дверь.
Удивительно, но разбираться со мной в этом, довольно громком деле для Тулы полиция долго не стала. Так помурыжили меня пару дней и всё. Поговорил и с Дараганом. Он только выразил своё неудовольствие моим слишком частым попаданием в разные неприятные истории и моим постоянным применением оружия в городе. Всё уже доложили, только и хмыкнул я про себя.
— Дмитрий Иванович, сейчас у нас тут не война. А от вас одни трупы. Если вам не хватает… этакого… можете поехать на Кавказ. Там для таких «орлов», как вы, всегда найдётся дело — закончил он разговор. На этом… и всё. Я даже не стал возражать и оправдываться, дал человеку выпустить «пар».
С другой стороны я почувствовал у Дарагана даже какое-то облегчение от смерти Юмашева. Видать, он тоже успел отдавить «любимые мозоли» своим поведением. Возможно и что-то ещё, что я не знаю… да и знать не хочу.
Серебро и золото я спрятал дома у себе в сейфе в своей спальне. Да с недавних пор у меня появился мощный немецкий сейф, заказанный через аптеку. Хоть он мне сильно и мешал в спальне, но ставить его было больше негде. Тут кроме Антоновой никто и не бывал, ну разве что Мальцев нагрянет.
Дальше я занимался своими делами по подготовке к походу, которых было просто какое-то неимоверное количество. Делать, не переделать. И зачастую всё упиралось в разную мелочёвку. Но вот на неё больше всего денег и надо. Сейчас сижу вечером и подвожу последние итоги. Завтра должен прибыть грузовой дилижанс, а послезавтра мы выступаем.
— К вам гость, Дмитрий Иванович — зашёл в кабинет новый охранник Василий Соколов из бывших солдат-гренадёр. Серьёзный и мощный тридцатилетний мужик, но немного простоватый. Как раз такой охранник мне и нужен, для дома. Я всё так же предпочитал нанимать ветеранов. Его списали из-за возникшей у него сильнейшей диареи. Вылечила его какая-то знахарка, к которой он ездил и долго у неё лечился, отваром дубовой коры с тысячелистником и другими травами.
Условия содержания военных в городе были примитивными. В одной огромной комнате жили от ста до ста пятидесяти человек. Лишь только командиру полка полагался отдельный кабинет. Поэтому не удивительно возникающие там с рядовыми постоянные проблемы. Начальство поэтому поводу сильно не переживало. Списывало заболевших нижних чинов, и набирали новых. Многие заболевшие солдаты, со своими проблемами оставались в Туле, пополняя город неквалифицированной рабочей силой.
Сам Василий был с города Ефремова Тульской губернии. Заниматься сельским хозяйством у него желания никакого не было. Вот он и вернулся в Тулу, подыскивая работу. Тут-то я на рынке его и приметил. Расспросил о нём в шестом Таврическом гренадерском полке и получил его характеристику. Его охарактеризовали, как не слишком умным, но исполнительным солдатом. Нормально. Командовать-то, у нас есть кому. Если раньше у меня были проблемы с наймом, то сейчас наоборот. После двух успешных походов, только свистни. Но вот брать кого-либо ещё я не спешил. И так получается довольно большой отряд «разношерстных» людей. Управлять таким отрядом у меня ещё не хватало умения и практики. Да и что уж там, боялся. Боялся, что не получится. Вернее не получиться, успешно. Да и не исключал такие «выходки», как сделали прошлый раз Семён с Петром. Так что посмотрим, как «масть пойдёт».
— Какими судьбами, Сергей Павлович — встречаю на пороге Шварца. — Лиза, на стол собери и пусть самовар готовят — ох чувствую, будет не простой разговор… с настоящим полковником.
— Дмитрий Иванович, а знаете, почему от вас полиция так быстро отстала? — сказал Шварц, выпив первую чашку чая. — Ведь погиб целый пристав, да ещё и в Туле.
— Просветите, сделайте милость — одобрительно улыбаюсь, но без иронии. Не та сейчас ситуация.
— А потому, что у него в доме обнаружились драгоценности. Которые, ну никак, не могли быть у простого пристава — и смотрит так хитро на меня. — Что вы об этом знаете?
Вот так значит. А мы и не нашли. Собирать драгоценности у нас, это вообще профессиональная черта государственных служащих, при любой власти и с давних времён.
— Даже не предполагал. А что за драгоценности? — делаю «честное лицо» отвечаю я.
— Старинные. По всей видимости, раскопали какой-то старый курган или чья-то захоронка с давних времён — и опять смотрит на меня.
— О! Ну надо же, как умеют жить простые приставы — усмехаюсь. — А я то, всё удивлялся его дому и такому участку.
— М-да. Вот поэтому от вас и отстали. Им надо спасать честь мундира и побыстрее закрыть это дело. Начинать своё правление с такого скандала Дараган совсем не желает. Заодно и получить много проверяющих из столицы. Но… но и вы переходите все границы. Езжайте Дмитрий Иванович с Тулы и побыстрее. Жители Тулы устали… устали от вашей кипучей деятельности. Растёт раздражение вами в разных слоях общества. Так недалеко и до беды — подводит итог Шварц.
Не зря говорят, благими намерениями дорога выслана в ад. Так и у меня, мавр сделал своё дело, мавр должен умереть. Это даже хорошо, что уезжаю. За раскопанные сокровища жандармы тут начнут всех трясти. Скорее всего, кто-то всё же приедет из столицы с проверкой.
— Если завтра Андреев пригонит дилижанс из Москвы, то послезавтра, я уеду — вот такое странное стечение обстоятельств.
Дальше разговор был уже не о чём. Мило поболтали и разошлись.
Утром не успели ещё толком закончить тренировку с основным составом, где на нас постоянно «круглыми глазами» смотрели новые работники «вязальной промышленности» и Василий, как в ворота заехала гружёная телега. В ней улыбающийся в тридцать два зуба Пётр с возницей.
— Дмитрий Иванович, я приехал — тут же соскочил с телеги Пётр.
— Здравствуй. Что-то ты быстро вернулся. Неужели всё сделал? — удивляюсь я. Да быть такого не может… они же там не стахановцы.
— О, Дмитрий Иванович! Вам скоро придётся ехать в Людиново. Там такое происходит, такое. Как начали строить двор Фильке, так все мастера кинулись печи разные строить. Какие-то постоянно плавки производят. Борисов и Новаком постоянно ругаются, но ничего сделать не могут. Вы же своей властью прилюдно всем обещали, вот мастера и стараются — вывалил он на меня кучу новостей.
Вот уж не зря говорят, дай нашему мужику возможность он и горы свернёт. А вот где мне на это всё денег набраться?
