дверь и увидел заветный ящик в её руках. — Ты ж моя, умница. Я всегда знал, что меня может подвести весь этот никчемный свет. Но только не Вилли.

Девушка с самым торжественным видом прошла в каюту, поставила ящик на стол и сбросила с себя платье. Под платьем оказался знакомый корсет и короткая нижняя юбка с парой заплаток после драки с Шиэль. Стоя рядом с ней голый в небрежно наброшенном халате, он почувствовал холод и закутался в полы халата.

— Что за…

— Роди, нам нужно поговорить, — заявила она.

— А это обязательно делать без платья?

— Обязательно, — задрала она носик. — Лучше и без корсета, но я пока стесняюсь как-то. Вдруг ты будешь смеяться.

— Не представляешь себе, как стесняюсь я. В подобных случаях я ржу, как жеребец.

— Ты обещал на мне жениться, — напомнила она.

— Очень, очень спорный момент, — бормотал он, не ведая, куда отступать при очередном свадебном штурме.

— И отложил свадьбу до возвращения из Агарона.

— Отложил, — подтвердил он.

— Я готова стать до свадьбы твоей любовницей, — победно воскликнула она.

То ещё предложение в свете догорающих свечей. Слива вокруг глаза не прошла, на шее пять царапин от пятерни Шиэль, на корсете пятно от варенья. Вилли откровенно преувеличивает свои возможности и его желание.

— Вилли, я что-то не пойму, откуда очередное осложнение? Может эликсир какой хлебнула?

— Родик, не соскакивай с темы, лучше помоги расшнуровать корсет, — пыхтела она.

— Вилли, не расшнуровать, а зашить я тебе его помогу. И не надо задирать юбку, видеть заплатки ещё и на твоей заднице я не хочу.

— Роди, у тебя давно не было женщины. Ты должен, — возмутилась она.

— Вилли, ввиду своей неопытности, ты слишком занижаешь порог моего воздержания. Поверь мне, не всё настолько нестерпимо, — схватился он за ослабевающие на корсете шнурки.

— А насколько нестерпимо? — дотошно уточнила она.

— Это очень тонкие материи, рассуждать о которых с девственницей мне гораздо стеснительней, чем тебе показывать свою грудь.

— Роди, моя грудь — твоя грудь, бери и радуйся, я согласна, — она схватила его руку и потёрла о корсет. В этот момент дверь снова распахнулась.

— Милорд, что вы делаете с моей дочерью? Вы скомпрометировали её! — наигранно взвизгнул Князь.

Немая сцена продлилась недолго.

— Вот значит, как? — угрожающе тихо пророкотал он. — Князь, очень бездарная игра. Я бы порекомендовал вам больше репетировать.

— Роди, ты меня домогался, — взвизгнула Вилли. — У меня есть свидетели! Папа!

— Милорд, — неуверенно заявил Тирэлл, — потрудитесь жениться на моей дочери, а потом хватайтесь за её корсет, сколько душе угодно.

— Не потружусь, и всё больше убеждаюсь, что мои предубеждения относительно свадьбы обоснованы.

— Не обоснованы, — спорила она. — Роди, ты растлил меня прямо здесь, в этой комнате. Меня будут считать падшей женщиной!

Принц допил остатки вечернего вина и грохнул кубком об стол.

— Пошли вон отсюда оба! Ещё раз попытаетесь разыграть этот спектакль, я растлю и скомпрометирую вас обоих в Тёмной башне с палачами и магами.

— Роди…

— С падшими женщинами, Вилли, я дел не имею. Потому мы с сегодняшнего дня не знакомы. Высажу в Северной Навадне и пну ногой в зад. Что не ясно?

Вилли поджала губы, но молча подняла платье, подхватила Папеньку под ручку и вывела из каюты. Родион хлопнул дверью, показательно громко прогромыхал ключами и вернулся к ящику.

— Что б тебя, — ругнулся он.

Ящик был пуст.

Ночь прошла ожидаемо плохо. Капитан фрегата доложил, что кто-то злодейским образом сломал рулевое управление. И не просто сломал, а уничтожил механизм. Команда пытается наладить работу, но корабль отклонился от курса, попал в течение и удаляется от Северной Навадны в сторону гралийского порта Пирлен по ту сторону Моря Течений.

— Как она смогла это сделать? — недоумевал Принц.

— Кто, Милорд?

— Вилли, лихие боги её побери. Только вчера вечером я обещал вышвырнуть её в Северной Навадне, а уже утром узнаю, что в Навадну мы не попадаем. Как?

— Милорд, уму не постижимо. В рубке всегда держат стражу капитан или помощник, да рулевой. Куда они смотрели?

Родион помял напряжённую бровь.

— Например, в сторону, если выпить эликсир отвода глаз.

— Ваше Очевидность, но даже если отвести взгляд, в устройстве нужно разбираться и иметь недюжинную силу, рубить топором, махать молотом. Хрупкой девушке справиться ли с такой задачей?

— Хрупкой девушке? Мы с тобой об одной особе говорим? Ее строй солдат не одолеет, её ратный маг избегает, её Летран боится, — орал Принц.

— Милорд, я бы не советовал вам принимать поспешных решений. Вы всякий раз ошибаетесь на её счёт. И всё потому, что относитесь к ней излишне предвзято.

— Как она это сделала? Может зелье какое экспериментальное? Усилители магические? Но сделать это могла только она! Предвзято? Да потому что она зверя во мне пробуждает! — взревел он.

Родион ворвался в знакомую трехместную каюту и молча начал переворачивать мебель, вещи, сундуки. Девушки были здесь же, сдержанным поклоном приветствовали венценосного гостя и молча наблюдали за его действиями. Неестественная скромность и бездейственность сестёр только подогревала его злость.

— Где эликсиры? — в бешенстве рявкнул он.

Велика честь приветствовать их добрым словом и пытаться договариваться. Один вид Феи, Кокетки и Интриганки вызывает такое раздражение, что хочется зверствовать.

— Их нет, — тихо ответила она.

— Ящик есть, а зелья нет. Где взяла ящик? — грубо спросил он.

— Нашла.

Родион в ярости схватил её за руку ниже плеча и сильно сдавил.

— Где эликсиры? Живо ответила, или я тебя и всё твоё гребаное семейство выброшу в море.

— Я нашла ящик в трюме, — растерянно лепетала она, морщась от боли. — Он был пустой.

— Врешь! — Родион ударил больно, наотмашь по лицу.

Вилли хлопала испуганными ресницами и чувствовала боль. Она впервые видела его таким и впервые боялась. О нём привычно рассказывали много небылиц, его избегали, проклинали, боялись и ненавидели. Кто угодно, но не Вилли.

— Последний раз спрашиваю, — с угрозой в голосе говорил он. — Где эликсиры? Ты сломала руль?

— Не знаю. Какой руль? — у неё дрожали разбитые губы.

Родион не стал более продолжать допрос. И без того понятно, что лгать она будет до последнего. Он сам с детства, с рождения взрастил её такой. Она училась на его примере и очень хорошо усвоила все уроки. Она день за днём, год за годом равнялась только на одного человека. Она даже манеру разговора переняла и всё делает настолько грамотно и знакомо, что это почти Родион, только в юбке. Однако Родион может быть один.

Слова не должны расходиться с делом. Он сразу определил наказание. Трёх сестёр и князя с вещами спустили в лодку. Там