— Не знаю такого.

— Ну как же не знаете? Быстров Кирилл Викторович, молодой человек, работавший на покойного нынче Кочкарева, он же Гоча.

— А, это тот самый, которого я задержала возле офиса вашей фирмы «Суффикс»? Кстати, на редкость нелепое название. Кто это его вам присоветовал? Увольте этого советчика.

— Придется самого себя увольнять, — отозвался Злов. — В общем, я так думаю, что нам все равно нужно увидеться. Тем более что у нас с вами сходные цели.

— Вот уж не думала. И какие же это сходные цели?

— Вы хотите найти Шульгина, так?

Я помолчала.

— Так? — нажал голосом он. — Да вы не молчите, я навел о нем и вас самые подробные справки, насколько это вообще возможно. Не у одного Родиона Потаповича есть связи в Москве, понимаете?

— К чему вы ведете?

— Да ни к чему. Я просто сказал, что вы хотите найти вашего этого… работодателя. Похвально. Потому что нет работодателя — нет и работы, а она у вас очень даже, хотя и… м-м-м… со-пря-же-на с некоторыми трудностями. Мы с вами совпадаем.

Я тоже очень хочу найти Шульгина. Тоже хочу разобраться в той свистопляске, которая началась вокруг меня и людей, имеющих прямое ко мне отношение.

Он говорил громко и уверенно. Вряд ли он хитрит или готовит мне подставу. В самом деле, есть куда больше способов расправиться с человеком, нежели звонить и приглашать к себе в гости.

— Мило, — ни к чему не обязывающе отозвалась я. — И что же вы думаете делать по этому поводу?

Я хотел бы встретиться с вами, Мария. Вы уже поняли. Дело важное. Я не могу рассказать всего по телефону. Но, по всей видимости, то, что произошло с Николаем, покушение на вас и… гм… сегодняшние недоразумения — это звенья одной цепи. Я уверен в этом.

— Но я приехала отдыхать, Борис Сергеевич! — еще попыталась похитрить я.

— Да бросьте. Отдыхать!.. Ничего себе. Тем более что я пока и не предлагал вам прервать отдых. Боюсь только, что после того, что я вам сообщу, вы сами сделаете это. Точнее, уже сделали, только не хотите признаваться. По сути, отдых вы еще и не начинали.

— Надо сказать вам, Борис Сергеевич, что вы на редкость удачно выбираете время, чтобы сообщить столь же приятную информацию, — со сдержанной, даже, если можно так выразиться, строгой иронией произнесла я. — Вы в самом деле убеждены в том, что говорите?

— Да. Разве вы можете припомнить случай, когда я говорил вам то, в чем не был уверен?

— Вообще-то мы с вами только сегодня познакомились.

— А, нуда. Извините. Так что насчет встречи?

— Я могу подумать?

— Да, конечно. У вас пять минут. Я перезвоню. Уверен, что вы примете верное решение, Мария. Счастливо.

И я услышала в трубке короткие гудки.

— Ну и ну! — громко сказала я. — На ловца и зверь бежит! Осталось только определиться, кто тут ловец, а кто зверь. Честно говоря, на зверя больше похожа я. На хомячка, а не на пантеру. Но Злов сделал неожиданный шаг, не правда ли, уважаемая Мария Андреевна? — И я глянула в собственное отражение в зеркале, и отражение гулко ответило: — Правда.

«А чем, собственно, я так страшно рискую? — размышляла я. — В конце концов, я так и так собиралась прорабатывать Злова, и мне пришлось бы предпринять шаги, которые, быть может, были бы более опасны, чем милое путешествие в гости к Борису Сергеевичу. Да и меня, честно говоря, голыми руками не возьмешь».

И я посмотрела на титановые накладки на своих пальцах, искусно сымитированные под изящные ногти с макияжем.

Накладки были выполнены из прочнейшего титанового сплава и крепились к кончикам пальцев и ногтям таким хитроумным образом, что ощущались как продолжение руки. Невинное на вид, но страшное оружие. Если бы того типа, который влез ночью в морг, не охранник скальпелем полоснул, а я — вот этим чудным «маникюром», тот далеко не ушел бы. Кроме того, есть такое изделие, как кевларовый жилет, надевающийся на голое тело под одежду и берегущий это самое тело не хуже самого тяжеленного бронежилета с металлическими пластинами.

В сумочке — серебристая «беретта», кроме того, всегда со мной моя скорость, моя реакция, стать пантеры — все выявлено и отточено Акирой. Закреплено прочно, как изображение на пленке. Ничего страшного. Я должна пойти.

Зазвонил телефон. Эти пять минут прошли как один миг. Я сняла трубку.

— Это Борис Сергеевич. Вы подумали?

— Да.

— И?.. — внушительно проговорил он.

— Хорошо, я согласна. Я готова встретиться с вами, господин Злов. Только предупреждаю, что я буду настороже и вооружена, и ваша охрана пусть даже не пытается просить меня сдать оружие. Вас это устраивает?

— Да.

— Отлично. Где и когда?

— Перед вашим домом, то есть перед тем домом, где вы остановились, вас ожидает черная «Ауди». Там сидит мой человек. Он довезет вас до моего дома в Нарецке. Так мы договорились?

— Да.

— Тогда всего наилучшего, Мария. Что же… С удовольствием повидал бы вас при других обстоятельствах, но… пока что не судьба. Впрочем, полагаю, что фортуна не замедлит повернуться к вам тем, чем и должно, к такой очаровательной женщине, как вы.

Верно, Борис Сергеевич Злов всегда мечтал быть джентльменом. Что ж, временами это ему удавалось.

Машина в самом деле ждала меня во дворе. Злов прислал ее заранее, не дожидаясь моего согласия. В чем в чем, а в решительности ему не отказать. Молчаливый здоровяк, сидевший за рулем, кивнул мне на заднее сиденье. По дороге оказалось, что он молчит не вследствие врожденной застенчивости, а потому, что практически не говорит по-русски. Чудовищная помесь украинского и изуродованного русского, на коей он пытался изъясняться, была совершенно неудобоварима и на слух воспринималась с трудом. Хорошо еще, что дорога оказалась достаточно короткой.

Нарецкий дом Злова определенно впечатлял. Наверно, это был один из самых роскошных домов в городе. «Ауди» подрулила к трехэтажному особняку, перегруженному всеми атрибутами нехитрого «новорусского», точнее, «новоукраинского» архитектурного стиля: претенциозной парадной лестницей, отделанной гранитом и мрамором, с фонарями на литых фигурных столбиках при наличии непременных декадентского вида безвкусных завитушек под золото; бесчисленными балкончиками, арочными окнами, затянутыми витой чугунной решеткой, и так далее. По всей видимости, он был закончен совсем недавно, потому что тот район, в котором был расположен дом, продолжал интенсивно застраиваться. Неподалеку, буквально через забор, какие-то мрачного вида кавказцы в черных пиджаках — несмотря на тридцатипятиградусную жару — давали указания рабочим, возводившим второй этаж монументального, если судить по фундаменту и первому этажу, домины. И тут кавказцы!.. Еще чуть поодаль, через овраг, виднелись домики частного сектора — маленькие, чуть скосившиеся в сторону оврага, окрашенные в бедненький темно-зеленый цвет.