— Ты передумала? Останешься со мной?

Только сейчас я вспомнила об Олеге и поняла, что на самом деле уже не хочу никуда ехать. Посмотрела на телефон.

— Да, я думаю, что останусь, — произнесла, набирая сообщение Добровольскому. Написала, что передумала.

Марина тут же обняла меня.

— Ну и замечательно! Я вот с Марком помирилась. Теперь вам бы с Монтаной поладить.

— Я остаюсь из-за тебя. А теперь пойдем, я дико голодная, — взяв за руку, я потянула подругу к выходу.

Вся компания собралась на заднем дворе в беседке. Стол был уже накрыт, но кроме легких закусок ничего не было. Как только мы приблизились, Марк тут же подскочил с места и принялся за нами ухаживать. Он усадил нас рядом с собой, налил немного вина.

— Девчонки, давайте, вам, как опоздавшим, по штрафной, — воскликнул один из парней.

Я подняла глаза и посмотрела на сидящего с другой стороны стола Монтану. Он выглядел недовольным. Рядом с ним, вцепившись в его бицепс, словно за последнее средство спасения, восседала Катя. А вот ее взгляд был крайне враждебным. Но это только улыбнуло меня.

— Мы рады, что все-таки смогли добраться до вас, — произнесла громко, приподняв бокал. — И лично я рада, что мои друзья помирились и уладили досадный конфликт, что был между ними, — я покосилась на обнимающихся Марка и Марину. Ребята отсалютовали мне стаканами.

— А еще я хотела бы выпить за того героя, что спас нас с подругой… Вы бы видели, как он в одиночку раскидал их, десятерых!

— Прям десятерых? — ухмыльнулся один из друзей Марка, по-моему, его зовут Женя.

— Ты не представляешь, что он сделал с ними! — воскликнула Марина. — Они были серьезно изувечены, там была кровь… бр-р-р, — она тряхнула головой, от чего ее кудряшки взметнулись.

— Прям, Джейсон Стетхем, — засмеялся один из парней.

— Красивый? — подала голос Катя. Я повернулась к ним. Монтана сидел, опустив взгляд себе в тарелку. А Катя… видимо, Катя пыталась этим вопросом выбить меня из колеи.

Паша поднял на меня глаза. Я видела, что он нервничает. Вроде как пытается показать, что ему плевать на этот разговор, но руки-то в кулаки сжаты, и взгляд такой напряженный.

— Ты знаешь, Катя, я его не очень рассмотрела, — с готовностью подыграла ей. — Но с виду такой невзрачный паренек. Не сказала бы, что качок, но и не худой. Не сказала бы, что красавчик, но раскидал он их знатно…

Повисает тишина. Не дышу, кажется, в ожидании его реакции. Пригубив неспешно вина, не свожу с него взгляда.

— Так, прям, и невзрачный? — выгибает бровь Паша, откидываясь на спинку кресла. Смотрит на меня с насмешкой, улыбается. А я ликую в душе. Клюнул. Заглотил наживку. Ну, уж нет, Монтана… играть так играть.

— Да, — вздыхаю грустно. — К сожалению, герои не всегда красавцы, похожие на Криса Хемсворта, — прожигаю его взглядом. Он не сводит с меня глаз. Жадно так смотрит.

«Соскучился?» — говорю ему взглядом, выгибаю бровь, отпивая еще немного алкоголя.

Уголок его губ слегка приподнимается в улыбке. Едва заметной, но для меня эта улыбка — чистый кайф.

— Я бы не стал этого делать, — пожимает он плечами. — Но тот чувак молодец. У него есть яйца.

— Па-а-аш, — хнычет Катя, одергивая его за рукав. Сучка, портит все веселье. Я делаю вид, что мне больше не интересно разговаривать с ними. Поворачиваюсь к подруге и спрашиваю ее о какой-то ерунде. А сама всем слухом там, с Монтаной и его спутницей.

— Паш, у меня так голова болит. Я пойду выпью таблетку, — стонет девушка, изображая из себя маленького ребенка. Бесят такие — жуть как.

— Полежи, отдохни, — отвечает Паша. Мне кажется, или ему пофиг на нее?

— Можно, я в твою комнату поднимусь?

А вот теперь и я напряглась. Какого черта сразу в спальню? Вот прилипчивая!

Монтана замирает. Ему не хочется впускать ее, и я понимаю, почему.

— Иди, — кивает. А она целует его.

Еле сдерживаю себя. Жуть как хочется сказать ей что-то в стиле Назара Рахманова. Но вместо этого я выуживаю из кармана телефон. Новое сообщение.

«Соня, если что, пиши. Я с радостью приеду за тобой в любое время».

Убираю телефон обратно. А когда поднимаю глаза, понимаю, что Монтаны уже и след простыл. В груди все сжимает в тиски.

— Где Паша? — спрашиваю шепотом у Маринки. Она улыбается хитро.

— Пошел за дровами к озеру, — указывает назад.

Отворачиваюсь. Обдумываю, как лучше поступить. С одной стороны, не хочется напрашиваться. Он ведет себя как полный придурок, так почему я должна бегать за ним?

А с другой стороны… прикрываю глаза, вспоминая взгляд его голубых глаз. И то, как он там, в электричке, против десятерых… И мурашки по телу, а сердце навылет.

— Соня-я-я, — тянет Марина. Оборачиваюсь к подруге.

— Иди за ним, пока этой мымры нет.

Мне и хочется… и колется.

— Не собираюсь я ни за кем бегать. Они — пара.

Маринка хватает меня за рукав, притягивает к себе и шепчет на ухо.

— Они — не пара. Мымра раньше нас на полчаса приехала. И все это время Монтана один был.

Один? Оу, интересно. Ну, тогда, может, и правда, стоит разобраться?

Поднимаюсь из-за стола и, поправив одежду, отправляюсь прогулочным шагом в сторону леса, куда только что ушел Монтана. Стараюсь идти неспешно, никак не показывая своей заинтересованности. В случае чего, скажу ему, что решила прогуляться, и просто заблудилась. А то придумает еще себе невесть что…

***

Я еле добралась до Монтаны. Нашла его за оврагом. Верней не нашла, а свалилась прямо на него, когда летела вниз, споткнувшись о торчащие из земли корни деревьев.

— Какого черта, — зарычал Монтана, едва удержавшись на ногах. Я снова была в его руках, и запах его одеколона заставлял мое сердце биться быстрей.

Только сейчас я заметила небольшое рассечение над его правой бровью.

— Прости, я не хотела, — нервно улыбнулась, чувствуя, как мои щеки заливает румянцем.

Он нахмурился. Помог мне принять вертикальное положение.

— Цела хоть? — спросил так сердито, что мне засмеяться хотелось. Ну, что за человек он такой? Почему даже заботу он преподносит так, словно это что-то неприемлемое.

— Все в порядке, благодаря тебе, — моя широкая улыбка ввела его в еще большее негодование.

— Возвращайся обратно к ребятам. Нечего путаться под ногами, — проговорил недовольно, продолжая двигаться вперед.

Ну, уж нет. Я не успокоюсь, пока не выведу его на чистую воду.

— Эй, ворчун! — сорвалась следом. Едва снова не врезалась в него, когда Монтана резко остановился.

Он цокнул языком недовольно.

— Чего