– Я была уверена, что это первая мысль, которая у вас появится, – усмехнулась беглянка. – И поэтому готова показать вам, как это происходит, чтобы вы больше не пытались превратить меня в жрицу своего источника.

– А твоя матушка одобрила бы такой рискованный шаг? – мрачно осведомился Джар.

– Она и подсказала этот выход, и насколько я знаю свою мать, он единственный, какой она смогла найти. Иначе предложила бы нечто попроще.

– Хорошо, – согласился Эгрис, – вечером я открою проход в защитном куполе, закрывающем построенный над источником алтарь. А пока… не хочешь ли ты отдать мне этот документ?

– Он сгорит, – грустно сообщила Леа, – едва окажется в чужих руках.

Но отказывать магистру не стала. Последний раз пробежала взором по торопливым строкам, зная, что запомнит их до единого слова, и решительно протянула мужчине драгоценный листок.

– Тогда, может, перепишешь? – медлил он, меря испытующим взглядом давно знакомую девушку, внезапно открывшуюся с совершенно непредвиденной стороны.

– Я запомнила.

– Хорошо. – Решив схитрить, маг создал ветерок и попытался донести им до себя упавшую на стол бумагу.

Однако не успел – вспыхнул бездымный, призрачный огонь, и исписанный загадочными знаками договор перестал существовать, уходя по бесконечному пути в прошлое.

– Темная сила! – ругнулся Бензор, с живым интересом рассматривая беглянку, которую всего полчаса назад считал самым неудачным контрактом гильдии.

– Что тебе потребуется возле источника? – задал Эгрис волнующий его вопрос.

– Ничего. Но не берите с собой больше никого… боюсь, вас и троих будет многовато.

– Тогда Бензор не пойдет, – твердо решил глава гильдии. – Мы давно дружим, и я ему все расскажу.

– Может, лучше Джарвис отдохнет? – Судя по огорчению казначея, ему очень хотелось присутствовать на необычном ритуале.

Все темные маги больше всего обожали тайны и различные эксперименты, хотя и никогда не забывали о собственной безопасности.

– Нет, – вдруг запротестовала Леаттия, – он меня спас и он мой учитель. Идите втроем – если не получится, кто-нибудь уйдет. И еще… мне нужен мой амулет и кольцо. Я впервые обращаюсь к силе источников, и должно быть три признака, чтобы она меня признала.

– Я отдам, только старайся носить осторожно, – немедленно согласился учитель.

Больше говорить было не о чем, и маги, попрощавшись до вечера, дружно улетели в непроницаемо-серой повозке, больше всего похожей на огромную тыкву. А Леаттия, погладив место на столе, где сгорел последний привет от матери, неспешно побрела вниз, намереваясь поразмыслить над новым поворотом в своей судьбе.

Однако возле лестницы ее уже ждала Санди, желавшая показать девушке, как делают сладкое тесто. Оказывается, травница собиралась испечь пирог с первой земляникой, корзинку с которой Джар с утра принес с рынка нижнего Гайртона.

Пока она сноровисто мешала муку с молоком, яйцами и маслом, Леа перебирала ягоды, по совету знахарки бросая в рот самые спелые, и слушала рассказы Санди о магах, которых та знала достаточно хорошо.

Потом они пекли пирог, пили чай, прятали в дальний уголок сундука платье графини Расельены, травница помогала Леаттии выбрать новый харказский наряд и заплести косы по обычаю ханства. А после варили обед, и Санди снова рассказывала все, что считала необходимым для молодой девушки, изредка проверяя помощницу и с удовлетворением убеждаясь в ее отличной памяти.

Солнце уже покатилось на закат, когда вернулся Джар, наскоро пообедал и предложил ученице посетить с ним хранилище источника по приглашению главы темной гильдии.

– Заодно рассмотришь наш город с высоты птичьего полета, – добавил он, когда «тыква» поднялась над пышными кронами деревьев, среди которых изредка мелькали красные и желтые крыши, похожие сверху на грибы среди травы.

– Да я уже вчера все хорошо разглядела, – вежливо сообщила Леа, убедившись, что за ночь в городе магов не прибавилось ничего нового.

И это замечание почему-то развеселило ее учителя.

– А вот горожане, которых иногда катают в виде поощрения, в один голос твердят, что это незабываемое зрелище и всегда разное.

– Мне кажется, – подумав, деликатно заметила она, – они просто стараются сказать вам приятное. Ведь с темными магами лучше не спорить и жить в мире, это знают все.

– Ну, некоторые даже не подозревают, судя по той служанке, которую я вчера наказал, – усмехнулся маг и резко свернул в сторону невысокого, довольно мрачного каменного строения.

А в следующий момент Леаттию обдало жаром, как из духовки, в которой сегодня пеклись пироги. Особого неудобства он не причинил, но воздух в летающей повозке вмиг нагрелся, как песок пустыни под летним солнцем.

– Темная сила, – выдохнул ее учитель, распахивая широкие окна и уводя свою «тыкву» в сторону от постройки, – опять! Ты ведь знаешь, что это такое?

– Моя защита, – обреченно буркнула Леаттия, мгновенно сообразив, как сильно ошибалась ее матушка, советуя расплатиться возрождением источника.

Точнее, она просто не могла знать о мощных щитах, которыми темные маги защитили башни, мастерские и алтари своей гильдии.

Через несколько минут «тыква» стояла на зеленой лужайке под столетним дубом, и хмурый маг искоса поглядывал на расстроенную девушку, молча кусавшую губы.

– Леаттия… – наконец решился он, – лишь теперь я отчетливо осознал, насколько тяжел груз, который взвалили на твои плечи родители. Но иного выхода у них не было, теперь это очевидно. Отныне я безмерно уважаю их за самоотверженность и очень жалею, что раньше ничем не мог помочь. Пока не знаешь глубины реки, невозможно построить хороший мост.

– Ты о чем? – отвлеклась от своих мыслей Леа.

– О твоих родителях. Пойми их и прости…

– Но отец пострадал от некачественно зачарованного амулета переноса… – начала говорить девушка и смолкла, сраженная неожиданной догадкой.

– Амулет переноса в Банлею, который он где-то достал, был совершенно исправный, – тихо и чуть виновато заверил маг. – Но уйти из вашего замка невозможно. Там еще пять лет назад поставлен мощный защитный купол, и его постоянно усиливают разные маги, чтоб никто не смог снять в одиночку. Когда ты уходила, мне пришлось на минуту проделать в щите оконце, а Каденис гасил тревожный сигнал. Твой отец об этом знал… или догадывался, потому и принял первый удар на себя. Они сделали свой выбор добровольно, видимо, очень хотели, чтобы ты освободилась от власти амулетов Кайора и собственных иллюзий. Не плачь, сейчас тебе нужно думать о себе.

– Ты не понимаешь, – всхлипнула Леа. – Теперь вся тяжесть выбора правильного решения лежит на мне, а я, как слепой щенок, не разбираюсь ни в людях, ни в политике, ни в финансах.

– Зато я разбираюсь и начну давать тебе уроки не только по химии и зельеварению.