Это поразительно, но когда одна из нас (Кэти) проводила этот эксперимент со своими коллегами, мы обнаружили, что 4-месячные дети отличают эти 2 образца друг от друга. Уже в столь юном возрасте дети предпочитают слышать более естественную речь. Просто поворачивая головку из стороны в сторону, Джейсон и другие младенцы его возраста показывают нам, что у них есть свои способы разделять бесконечный речевой поток на отдельные «куски». И это – большой шаг вперед! Отыскивание знаков, которые сигнализируют о начале и конце предложений, – это своего рода анализ паттернов, а дети, как мы уже говорили, прирожденные охотники за паттернами.

Когда дети уже осознали границы речевых «головоломок», мы можем попытаться выяснить, что они понимают о содержащихся внутри предложений словах. Следующая путеводная нить нашей истории тянется от того факта, что младенцы в 4 месяца не только понимают мелодию речи, но и распознают некоторые слова. Например, они знают собственные имена.

Оказывается, узнавание собственного имени – это значительный шаг. Когда вы слышите обращенную к вам речь, полезно уметь расслышать в ней одно-два очень часто встречающихся слова. Тогда своим именем можно воспользоваться как клином, вбитым в речевой поток, чтобы распознавать новые слова, которые следуют до или после имени.

Давайте вернемся к методу предпочтений и понаблюдаем, как другая мама, Шила, проходит этот тест со своим малышом Моррисом. В этом эксперименте наблюдатель, скрытый за аппаратом, видит, как Моррис смотрит на центральную лампу, и включает запись и мигающую лампочку справа от ребенка. Моррис поворачивается вправо и слышит приятный голос, повторяющий: «Гарри. Гарри. Гарри…» Запись повторяется снова и снова, пока наблюдатель ее не выключит. Почему в записи используется имя Гарри, а не Моррис?

Потому что исследователи сравнивают степень внимания мальчика к его собственному имени и к другому имени, в котором тоже два слога и такое же явное ударение на первый слог («Гáрри» сравните с «Мóррис»). Как только Моррис отворачивается, центральная лампочка снова мигает. Моррис поворачивается к ней; исследователь выключает ее, а затем включает свет слева от Морриса. Теперь звук идет из левой колонки, и тот же приятный женский голос произносит: «Моррис. Моррис. Моррис…», пока мальчик не отвернется. Такие опыты продолжаются примерно в течение 4 минут, причем левая и правая колонки включаются в случайном порядке. Станет ли ребенок дольше смотреть в ту сторону, откуда слышит имя «Моррис», чем в ту, откуда слышит «Гарри»? Если да, тогда он должен, как минимум, распознавать разницу между этими двумя именами. И действительно! Моррис предпочитает собственное имя. Может быть, он еще и не осознает, что Моррис – это он сам, но имя свое уже распознает.

Но приносит ли это знание какую-либо пользу Моррису? Еще бы! Исследование, которое проводила в Брауновском университете одна из нас (Голинкоф), вносит свой вклад в эту часть истории. Шестимесячные дети, такие как Моррис, могут научиться распознавать новое слово, которое следует за их собственным именем в предложении! Но не могут запомнить слово, которое следует за чьим-то другим именем. Иными словами, то, что следует за собственным именем, расценивается ими как нечто, стоящее запоминания. Это открытие говорит нам, что знать свое имя полезно не только тогда, когда вас зовут к ужину! Оно помогает малышам распознавать строительные блоки языка – слова – и запоминать их. И, просто разговаривая с малышами, мы снабжаем их зерном для их речевой мельницы. Внимательно отслеживая паттерны, наши малыши открывают для себя тайны языка всякий раз, как мы с ними разговариваем. Мы не случайно часто повторяем их имена и преувеличенно подчеркиваем начало и концы предложений. Общаясь с детьми, мы делаем это бессознательно – и тем самым способствуем раннему развитию речи.

Обнаружение скрытых навыков

Запоминание своего имени

Возраст: 4–8 месяцев

Чтобы понять, распознает ли ваш ребенок собственное имя, придумайте еще одно имя с таким же ударением и числом слогов. Потом незаметно подкрадитесь к ребенку, когда он бодрствует. Встаньте сбоку и немного позади него, чтобы ребенку пришлось к вам повернуться. Произнесите его имя, например «Кори». Повернулся ли ребенок, чтобы взглянуть на вас? Если да, это еще не доказательство того, что он воспринимает слово «Кори» как свое имя. Потом произнесите имя «Джейсон», а затем снова попробуйте назвать имя «Кори». Повернулся ли ребенок к вам, когда вы произнесли «Кори», а не «Джейсон»? И в каком возрасте он это сделал?

Упомянутые нами скрытые процессы позволяют понять, что задолго до того, как ваш ребенок начнет говорить, он изо всех сил старается отыскать паттерны в речевом потоке. Поначалу детям нужно для этого знакомое слово, которое будет служить «якорем» и поможет им запоминать новые слова. Но к 7,5 месяцам им уже не обязательно для этого слышать собственное имя. При проверке методом предпочтений оказывается, что дети этого возраста способны запоминать слова, представленные в небольших отрывках, где нет никакого знакомого им имени. Вначале ребенок слышит короткое предложение, которое содержит какое-то конкретное слово, например «шапка». Затем его тестируют с помощью процедуры метода предпочтения, чтобы определить, будет ли он больше прислушиваться к этому слову, чем к тому, которого еще не слышали, – например «ложка». Предпочитая слушать то слово, которое ребенок услышал в первом случае, он демонстрирует нам свою способность запоминать речь.

Отличная работа для младенца, который еще 5 или 6 месяцев не произнесет сам ни слова! Но мы именно об этом и говорим: за многие месяцы до того, как овладеть связной устной речью, дети трудятся, стараясь отыскивать предложения и слова, и запоминают часто встречающиеся языковые единицы.

К 8 месяцам дети еще больше совершенствуются в выявлении паттернов. В ходе одного исследования дети прослушивали монотонный ряд ничего не означающих слогов типа «бедаголагадапитига», и так далее в течение двух минут. Попробуйте произнести это без всякой интонации, совершенно ровным тоном – и у вас получится именно то, что нужно. В ходе одной из процедур метода предпочтений дети слышали трехсложные последовательности с одной стороны, в которых были уже знакомые им паттерны (такие как «питига»), и трехсложные последовательности с другой стороны, которые не фигурировали в первом списке (такие как «бепида»). Младенцы потрясли научный мир, продемонстрировав, что они запоминают, как слоги следуют друг за другом. Да они же просто мастера статистики в свои 8 месяцев!

И что же мы видим? Что с самого раннего возраста, в котором возможно проведение таких тестов, младенцы уже расчленяют речь на мелкие единицы в попытках изучить свое родное наречие. Они разбивают звуковые пассажи на предложения, находят знакомые слова, используют эти слова для изучения новых слов и вычисляют паттерны звуков, которые становятся словами. Им совершенно не нужно, чтобы мы обучали их таким вещам. Они делают это, потому что мы, будучи их речевыми партнерами, обеспечиваем их готовыми головоломками-паттернами, а они их решают.