— Потрясающий сюжет для шпионского романа, — улыбнулась Марго.

— Ну, вот и вскипело, — радостно сообщил Луна. — Давай сюда конверт. Девчонки, а вы, — он указал глазами на кухонную тумбу, — подайте из верхнего ящика ножичек. Иначе мне край никак не подцепить.

Вооружившись маленьким ножичком для фруктов, Луна поднес конверт к носику кипящего чайника и тут же с истошным криком уронил таинственное послание.

— Ты чего? — всполошились ребята.

— Обжегся, — подул на пальцы тот.

— Аккуратней надо, — немедленно полез с советами Муму. — Руки следует держать в стороне от пара, чтобы струя попадала только на клей.

— Вот сам бы и попробовал, — сердито отозвался Луна.

— И пожалуйста. И попробую, — потянулся к конверту Герасим.

— Нет уж. Сам как-нибудь справлюсь. — Павел не уступил ему места около чайника.

Теперь он старался действовать с предельной осторожностью. Держа конверт двумя руками за уголки, он водил заклеенной частью туда-сюда над носиком чайника. Клей однако не распаривался. Луна то подносил таинственное послание почти вплотную к носику, то отодвигал его подальше. Бесполезно. Конверт коробился, но не открывался. И даже не подковыривался с уголка ножичком.

— Они чего, водостойким клеем его заклеили? — Павел наконец решил сделать перерыв.

— А может, плюнем? — Ивану надоело ждать. — Ведь можно этот конверт разорвать, а потом письмо в чистый засунуть. Луна, погляди. Есть у тебя что-нибудь похожее?

Луна кинулся в комнату родителей, где должны были лежать конверты, однако обнаружил там лишь один, совершенно не похожий на тот, в котором лежало письмо, да к тому же ещё и мятый.

— Предложение твое, Ваня, хорошее, но, увы, неосуществимое, — вернувшись на кухню, сообщил хозяин квартиры.

— И к тому же оно не такое уж хорошее, — вмешался Герасим. — Вдруг это какой-нибудь особый условный конверт? Ну, например, на нем внутри стоит галочка или вообще почти незаметная точка. Мы конверт подменим, а бабка тут же сообразит, что дело нечисто.

— Возможно, ты прав, — Луна вполне допускал такое.

Верней, ему казалось, что для послания старой бабушке — это слишком изысканная хитрость. Однако никто из Команды отчаянных толком не представлял себе, насколько серьезная опасность грозит Дмитрию и до какой степени посвящена в его дела Клавдия Ивановна. А значит, не стоило отмахиваться даже от самых невероятных версий.

Пока Луна занимался поисками чистого конверта, Иван и девочки по очереди пытались распарить клей, но в результате только обожгли себе пальцы.

— И как филателисты марки отпаривают? — сдавшись, произнес Иван.

— Так это, Ваня, филателисты, — покачала головой Варвара. — У них опыт есть, а мы первый раз.

— Надеюсь, что и последний. — Луна терпеть не мог, когда у него что-то не получалось.

Конверт лежал на кухонном столе. Резко шагнув вперед, Герасим внезапно схватил его и метнулся к чайнику.

— Только не ты, — попытался остановить его Павел.

Но Герасим уже поднес конверт к носику.

— Именно я, — веско проговорил он. — Потому что, глядя на ваши беспомощные попытки, понял, как надо.

— Ну, ты у нас вечно все понимаешь, — с изрядной долей скепсиса бросила Варя.

— Не все, но многое.

Держа конверт возле носика, Герасим легонько встряхнул его, затем поддел краешек ножичком и с возгласом: «Оп-ля-ля! Готово! «— запустил пальцы внутрь.

— Я как философ Декарт. Мыслю, значит, существую! А вы все шляпы! Держали конверт плашмя, и клей под давлением пара только сильней приляпывался. А я ребром, вот само и отклеилось!

И Каменное Муму выхватил то, что лежало внутри конверта.

— А ну, ты, мыслю-существую, клади быстро на стол! — прикрикнула Варя.

Герасим послушался. И, плюхнувшись на табуретку, развернул вчетверо сложенные листки.

— Что это? — едва глянув, охнула Марго.

В верхней части листка крупными буквами значилось: «Партия духовного оздоровления России». Ниже шрифтом помельче следовал лозунг: «Россия возродится из пепла!» Под ним был большой портрет улыбающегося «главного оздоровителя страны». А ещё ниже, чтобы никто не перепутал, сообщались его фамилия, имя и отчество: Подосинский Николай Петрович.

Далее следовала краткая биография благодетеля и оздоровителя нации.

— Что это? — повторила Марго.

— Приглашают желающих вступить в партию, — перевернув листок, усмехнулся Луна. — Никто не хочет? Кстати, у них есть молодежная секция.

— И ради такой фигни мы столько мучились? — Герасима охватило жуткое разочарование.

Впрочем, и остальные все сегодняшнее утро надеялись на большее. Поэтому ощущали себя обманутыми.

— Партия оздоровления! — в сердцах воскликнул Иван. — По-моему, у нас теперь этих партий больше, чем людей.

— Погодите-ка, тут контактные телефоны есть, — почему-то обрадовался Луна.

— Кажется, ты доехал, Пашечка, — фыркнула Варя. — Ну, чему тут, скажи пожалуйста, радоваться? Или ты действительно решил оздоровителем стать?

— Оздоровляются пусть без меня, — спокойно откликнулся Павел. — А контактным телефонам я обрадовался совсем по другому поводу. Смотрите, их тут четыре. Первый, второй и последний набраны типографским способом. А третий зачеркнут и вписан от руки.

— А ведь верно, — склонилась над листом Марго. — К тому же смотрите. Серия-то совсем другая. Все остальные начинаются с цифры «три», а этот, который рукой написан, с девятки.

— Подумаешь, — сказал Муму. — Может, у них в другом районе открылся новый филиал, чтобы побольше москвичей оздоровить и возродить.

— Нет, — покачал головой Луна. — Кажется, в этом телефоне и заложена вся хитрость. Это условный знак.

— Эй! — перебила Варвара. — А ведь нам тоже несколько дней назад такую листовку в ящик опускали.

— Что значит, несколько дней? — во всем требовал точности Муму.

— Точно не помню, — задумалась девочка. — Но, наверное, дней шесть или семь назад.

— Тогда надо проверить, был ли на ней телефон зачеркнут, — сказал Луна.

— Если бы я заранее знала, — с грустью произнесла девочка. — Скорей всего, мы эту листовку сразу и выкинули. Кому она нужна?

— Все равно попробуй найти, — велел Павел. — Кстати, — повернулся он к остальным, — вы тоже проверьте. Наверняка эти партийные активисты и в ваши ящики бросили листовки.

— Проверим, — ответил за всех Иван.

— Шесть или семь дней назад, — словно бы мысля вслух, начал Луна. — Но у бабки листовка появилась только сегодня. Ты ведь сам, Пуаро, говорил, что она совсем недавно брала почту из ящика.