Августа Васильевна мне активно не нравилась. Ей-богу, ее брат, хоть и тяжко болен, ведет себя гораздо приличнее!

Но, в конце концов, работодателей не выбирают. То есть, конечно, выбирают, но не в моем случае.

Я пошла вдоль улицы, приглядываясь к витринам и думая о своей жизни.

Разве я когда-нибудь думала, что опущусь до того, что буду работать прислугой? Впрочем, как известно, то, что нас не убивает, делает нас сильнее. А я пока что жива.

Конечно, ночь сегодня выдалась беспокойная, но после несравненного Витеньки это просто рай!

С этими мыслями я дошла до угла и увидела на противоположной стороне улицы яркую вывеску универсама.

Ну, там наверняка можно будет купить все продукты из моего списка…

Я подошла к переходу, и вдруг рядом со мной откуда-то появился мужчина небольшого роста с длинными, черными как смоль волосами, в круглых черных очках, какие носят слепые. Да он и был, несомненно, слепым – неуверенно шел в мою сторону, постукивая по тротуару тонкой тросточкой.

– Девушка, – проговорил он, остановившись рядом со мной. – Пожалуйста, помогите мне перейти через дорогу!

«Вот интересно, – подумала я. – Если он действительно слепой, откуда он знает, что я – девушка, а не двухметровый байкер, не моряк дальнего плавания или не старушка – божий одуванчик? Ведь он не слышал моего голоса! Впрочем, говорят, слепые удивительно чувствительны и компенсируют отсутствие зрения другими чувствами».

Вообще говоря, раньше мне не приходилось переводить через дорогу стариков или слепых. Мне это занятие казалось каким-то дурацким, недостойным нормального человека, чем-то свойственным неудачникам, лузерам, и я старалась от него увильнуть под любым предлогом. Впрочем, у нас это было взаимно, и сами старушки и инвалиды раньше ко мне никогда не обращались за помощью – видно, чувствовали, что со мной этот номер не пройдет. А последние пять лет я вообще редко ходила пешком, все больше ездила на собственном автомобиле.

Я тяжко вздохнула – вот чего было жалко, так это моей новенькой «Мазды», которую сожгли по приказу Аксюты, чтоб ей в аду досталась горелая сковородка…

Но этот слепой стоял передо мной и явно ждал помощи.

И я подумала – почему бы и нет? Ведь я теперь стала совсем другим человеком, теперь я не успешная деловая женщина, не сотрудник крупной процветающей фирмы, а самый что ни на есть лузер. Если я убираюсь в чужой квартире, хожу за продуктами, а ночью подаю лекарства парализованному старику, почему бы, что называется, до кучи не перевести слепого через дорогу? Говорят, такие вещи всем нам когда-нибудь зачтутся… пожалуй, мне не помешает пара добрых дел в биографии…

Я шагнула навстречу слепому и проговорила несколько смущенно:

– Да, конечно…

Я хотела взять его под руку, но слепой меня опередил и сам вцепился в мой локоть, как рак клешней. Я даже ойкнула от неожиданности, но выдираться не стала – ничего, потерплю, долго это не продлится, переведу через дорогу и забуду о нем…

Загорелся зеленый свет, и мы ступили на мостовую.

Слепой шел вполне уверенно, постукивая по асфальту палочкой. Когда мы дошли до середины, он повернул ко мне голову и что-то едва слышно пробормотал.

– Что вы сказали? – переспросила я недовольно.

– Я сказал, что вы – очень милая девушка.

– Вот уж нет! – фыркнула я. – Да и откуда вам знать? Вы ведь меня не видите. Могу вам честно признаться: у меня огромное родимое пятно на щеке, бородавка на носу, маленькие глаза разного цвета и жидкие бесцветные волосы…

Слепой усмехнулся:

– Вы описали просто мой идеал красоты! А вообще, милая девушка, не думайте, что слепой ничего не видит. Я вижу вас внутренним взглядом и знаю, что вы удивительно красивы…

Я покосилась на него, и вдруг у меня слегка закружилась голова, я почувствовала странный сладковатый запах, запах ночной реки, запах мертвых цветов…

Что это со мной? Не заморочил ли мне голову этот слепой донжуан?

Мы уже дошли до противоположного тротуара, я хотела распроститься с этим странным слепцом и пойти своей дорогой, но он по-прежнему цепко держал меня за локоть.

– Эй! – Я попыталась сбросить его руку. – Мы перешли дорогу! Все свободны!

– Подождите еще немного, – проговорил он просительно. – Доведите меня до автобусной остановки, это не займет много времени! Всего одна минута!

– Но мы договорились только перейти дорогу, – проворчала я. – Я вообще-то на работе… мне нужно в этот магазин…

– Но это не займет больше минуты! – Слепой снова повернул ко мне лицо, словно посмотрел на меня своими слепыми глазами. И будто для того, чтобы усилить действие своей просьбы, он снял свои очки.

Я увидела его глаза – узкие, вытянутые к вискам, лишенные зрачков и радужки, похожие на два мутных зеленоватых камня вроде нефрита или бирюзы.

Ну, во всяком случае, в одном я была теперь твердо уверена – он действительно слепой, а не жулик, которых развелось в последнее время очень много.

Впрочем, это еще не повод, чтобы возиться с ним, отложив свои собственные дела…

Именно это я хотела ему сказать, но промолчала. У меня снова закружилась голова, только куда сильнее, чем первый раз, и я опять почувствовала сладковатый волнующий запах, запах ночной реки, запах мертвых цветов.

То ли под действием этого запаха, то ли под влиянием его незрячих глаз я утратила свою волю и послушно зашагала в ту сторону, куда он меня ненавязчиво подталкивал. Я забыла про магазин, забыла про Августу Васильевну и ее парализованного брата, забыла обо всех своих проблемах и шла, машинально переставляя ноги.

Какая-то часть меня еще пыталась протестовать, пыталась взбунтоваться и вернуть себе волю, но она говорила все тише и тише, заглушаемая запахом мертвых цветов.

– Еще совсем немного… – раздался над моим ухом голос слепого. – Еще одна минута… мы уже почти дошли…

Теперь он подталкивал меня к краю тротуара, где стояла большая черная машина. Та самая непослушная часть меня снова попыталась возражать, попыталась напомнить, что нельзя садиться в машины незнакомцев, особенно таких странных, подозрительных незнакомцев, но голос этой моей осторожной части стал почти неслышен.

Дверца черной машины открылась. Я почувствовала страх и безысходность и вместе с тем удивительное равнодушие. Я понимала, что сейчас со мной произойдет что-то непоправимое, смотрела на происходящее со мной со стороны, как равнодушный, бесчувственный зритель…

И вдруг что-то изменилось.

Рука слепого на моем локте ослабела, а затем и вовсе разжалась, он отшатнулся от меня.

Я вздрогнула и пришла в себя.

В двух шагах от нас рвался с натянутого поводка огромный пес, похожий на полярного волка – голубовато-серый, с седым загривком и шрамом на морде. Кажется, эта порода называется маламут, похожий пес был у одного моего сослуживца в той, прошлой жизни.