— Что же ты предлагаешь? — попытался скрыть тревогу дон Гобетти.

— Все очень просто. Нужно будет выманить его из дома. Остальное я беру на себя. Но сначала я должен позвонить нашему общему знакомому, — и Юрьев быстро набрал номер телефона Варяга.

— Слушаю, — раздался спокойный голос Владислава.

— А ты молодцом, — уважительно протянул Сержант, удобно раскинув тело в мягком кресле. — В твоем положении я бы лез на стену, а ты находишь силы, чтобы еще разговаривать по телефону.

— Это ты, Сержант?

— Верно, он самый, — самодовольно откликнулся Юрьев. — Я всегда считал тебя очень умным человеком. Ты не разочаровал меня и на этот раз. А знаешь, почему я звоню тебе?

— Не трудно догадаться. Ты звонишь для того, чтобы обговорить условия, — Варяг изо всех сил старался говорить размеренно и спокойно.

— Ха-ха-ха! Ты меня рассмешил, Варяг! — захохотал киллер и тут же, став серьезным, рявкнул:

— Никаких условий не будет. Скажу тебе одно, мне нужен ты! И я надеюсь, что ты выполнишь все, что я тебе скажу.

— Что ты от меня хочешь? — продолжал допытываться Владислав.

— Я отпущу твою жену и сына, если ты явишься ко мне на встречу один. Я слишком долго ждал этого часа и, думаю, что ты не испортишь мне удовольствия… пообщаться с тобой.

— Где ты предлагаешь увидеться? — Варяг ни единым звуком не выдавал царившего внутри его напряжения и все больше нарастающего гнева.

— На городской свалке, скажем… завтра в восемь утра! — изрек Юрьев.

Городская свалка — вполне подходящее место для идеального убийства. Не проходило дня, чтобы в слежавшихся кучах мусора не обнаруживался труп очередного бедняги. Здесь любили собираться обветшавшие обрюзгшие хиппи, которые частенько соседствовали с наркоманами и бродягами. Свалка оставалась гостеприимным местом для всех слоев населения, и на ее прогнившей поверхности любили организовывать стычки шайки подростков. Издали огромные кучи мусора больше смахивали на какие-то фантастические барханы, а сама свалка напоминала декорации к какому-то фильму-катастрофе.

— Хорошо, я согласен, — после некоторой паузы сказал Варяг. — Но мне нужны гарантии, что ты выполнишь свое обещание, — голос Владислава сделался тверже. Он настаивал!

— Какие ты хочешь получить гарантии, Варяг? Я дал тебе слово, разве этого не достаточно? А потом… у тебя просто нет выбора, — казалось, Сержант наслаждается нежданной властью над своим заклятым врагом.

— Что ж, ты все верно рассчитал, — пожал плечами Владислав. — Я приду!

Сержант осторожно положил трубку на рычаг.

— Вы что, собираетесь вести с ним беседу? — с сарказмом поинтересовался дон Гобетти, все это время пристально следивший за ходом разговора.

— Мне о многом хотелось бы спросить у него, — задумчиво протянул Юрьев. — Но беда в том, что если я появлюсь в пределах его видимости, то у меня просто не останется на это времени. Поэтому он умрет, как только попадет в перекрестье оптического прицела. — Юрьев сунул два пальца в нагрудный карман, извлек из него патрон с золотой пулей и показал дону Гобетти. — Вот та самая оса, которая укусит нашего общего знакомого. И очень надеюсь, что насмерть! Эту пулю я храню уже несколько лет, уверен, что она попадет по назначению.

* * *

После разговора с Сержантом Варяг вновь позвал к себе Сивого.

— Объявился Сержант… Он назначает мне встречу на городской свалке в восемь утра.

— Хорошее место, чтобы прятать покойников, — хмуро пошутил Назар.

— В одном направлении мыслим. Постарайся быть там пораньше, проверь, что и как. Очень не люблю сюрпризов, — предупредил Владислав.

— Сделаю, — отозвался Сивый.

— Ладно, пока, держи меня в курсе.

* * *

Подвалы были одним из самых страшных мест в доме Гобетти. Даже слуги, проработавшие в доме дона не один год, не спускались без особой нужды в его холодные глубины. А если хозяин все-таки изъявлял желание отведать вина столетней выдержки, то они так яростно крестились всю дорогу, как будто бы шли на суд к самому Люциферу. Многие из них утверждали, что видели, как по дому слоняются привидения, и каждый был убежден, что это неприкаянные души, погребенные без причастия в скальном фундаменте.

Светлана с сыном были заперты в подвале. Гобетти язвительно шутил, что вырваться оттуда на свободу можно только в том случае, если прогрызешь скальную породу. В отличие от Светланы, другой пленник дона — Джованни Орси — мог почти свободно расхаживать по дому. Однако выйти за порог было невозможно — Орси ни на мгновение не забывал, что в затылок ему смотрит пара стволов шестнадцатого калибра. Все это время Джованни даже не предполагал, что Светлану дон Гобетти держит в своем загородном доме. Когда же она однажды вошла в холл, сопровождаемая Сержантом, то он невольно онемел. Женщина презрительно отвернулась, она явно решила, что он заодно с Гобетти. Дон Гобетти с явным удовольствием наблюдал за развернувшейся сценой и, прежде чем Джованни успел что-то сказать, приказал увести Светлану в подвал.

На душе у Джованни Орси стало невыносимо горько. Было совершенно очевидно, что дону Гобетти мало одного господина Игнатова, в своей мести он никогда не останавливался на половине пути, и Светлану с сыном ждет печальная участь многих непримиримых противников всесильного клана. Джованни дважды пытался позвонить по телефону, но всякий раз кто-нибудь из охраны Гобетти с виноватой улыбкой опускал ладонь на рычаг аппарата. Предупредительная любезность была обманчивой — Джованни прекрасно осознавал, что с такой же виноватой полуулыбкой они расстреляют в его спину половину обоймы, если на то будет благословение дона Луиджи. Убежать из замка тоже не представлялось возможным. Даже если Джованни вдруг станет совершенно невидимым и сумеет преодолеть стену в десять футов высотой, то за пределами дома бродит многочисленная охрана с собаками, которая держит под контролем все подступы к дому. Незаметно наступила ночь, сначала она проникла в комнату длинными вечерними тенями, а потом обступила замок со всех сторон.

— Вы можете поспать, господин Орси, — произнес один из телохранителей — крепыш лет двадцати пяти. — Дон Гобетти выделил вам вот эту комнату, — махнул он рукой в сторону дверей.

— Я очень признателен ему за любезность, — вяло отозвался Джованни и шагнул в комнату, которая мало чем отличалась от тюремного карцера, разве что одеяла были чуток помягче, да вот еще можно было погасить лампу.

Оставшись в одиночестве, Джованни попытался прикрыть за собой дверь, но охранник с любезной улыбкой неожиданно задержал его руку.

— Мне есть что сказать вам, господин Орси, — произнес он полушепотом, — давайте пройдем в комнату.

Когда они закрыли за собой дверь, он все так же тихо продолжал:

— Я могу спасти вас!

Джованни Орси недоверчиво смотрел на телохранителя, еще пятнадцать минут назад он видел в нем смертельного врага, а теперь его лицо показалось ему даже симпатичным.