Елизарий Ролонт, Ондрей Шниттер, некоторые другие. Все эти лекари подчеркивали свою «хирургическую специализацию» и всячески избегали конкуренции с докторами. Например, когда в 1623 г. «дохтуры Артемий Дий да Валентин да лекарь Балсырь» были посланы, в составе большой комиссии знатных лиц, для освидетельствования внутренней болезни бывшей царской невесты, девицы Марии Хлоповой, лекарь Балсырь, находившийся в этой комиссии, «сказал, что он мимо дохтура лечить не умеет, тое болезнь знают дохтуры… а он лекарь того незнает»[211].

К сожалению, никаких сведений об оперативной деятельности иноземных лекарей-хирургов, об их вкладе в российскую хирургию, в том числе об обучении молодых российских медиков, не сохранилось, хотя, когда их принимали на службу, особо оговаривалось, что и лекари-хирурги, и доктора должны были «учеников русских учить со всяким прилежанием, чему сами горазды»[212].

Впрочем, как уже указывалось, в XVII в. общий уровень медицины и хирургии в России не намного отличался от стран Западной Европы – это подтверждают документальные материалы.

Взять, например, «военно-полевую» хирургию – практику лечения раненых воинов из стрелецких полков и наряда (артиллерии). Было заведено, что все они лечились и перевозились в своих обозах, а медицинскую помощь получали от находившихся здесь же, при войске, лекарей. Первоначально, правда, существовала практика выдачи раненым денег «на лечбу ран» (такая практика сохранялась многие десятилетия): на эти-то деньги они и лечились у лекарей, исстари сопровождавших московскую рать вместе с хлебниками, пирожниками, квасоварами и мясниками, торговавшими своей продукцией.

Но уже в начале XVII в. особые, так сказать, «штатные», специальные войсковые лекари, занимавшиеся преимущественно хирургией, лечением ран и различных повреждений, состояли не при обозе, а были во многих полках русской армии. «В первый раз полковой лекарь упоминается в 1615 г. в Разрядном приказе… Затем полковой лекарь встречается в штате иноземного полка, набранного в 1631 г. полковником Даммом в Германии»[213]. Подтверждением существовавшей тогда практики лечения ран является, например, случай с торопчанином Федором Барановым, который в июле 1633 г. в бою «под Велижем ранен из пищали в правую руку в ладонь навылет, и руку пулькою рвало, середнеи перст оторвало, висит на коже, у перстов у всех жилы портило, и рана болна»: об этом Баранов сообщил царю и просил назначить ему лекаря – царь «велел ему дати лекаря»[214].

Лекарей в полках, однако, не хватало. Так, в 1632 г. «писал ко Государю… околничей и воевода князь Семен Васильевич Прозоровский, что, на Белой, дворян и детей боярских и всяких ратных людей, раненых, лечити некому, лекарей нет, и многие ратные люди от ран помирают». Царь велел «послати дву человек лекарей»[215]. В это же время лекарь Матвей Килфин был послан с отрядом стольника Василия Стрешнева в Пермь Великую[216].

Эта практика сохранялась и в последующие годы. Например, в 1644 г. «в Колмыцкий поход, для лечбы ратных людей» послан был лекарь Елизарий Ролант[217].

В конце XVII в. при походах выделялся уже особый санитарно-медицинский обоз. Например, в 1689 г. во время Крымского похода такой обоз состоял из 50–70 подвод. Врачей во время этого похода обязали находиться возле разрядного шатра, чтобы получать приказания, кому и где оказывать медицинскую помощь[218].

Готовили лекарей, в том числе и хирургов, сначала по методу ремесленного ученичества – этим занимались и российские лекари, и иноземные медики: когда их принимали на службу, особо оговаривалось, что и лекари-хирурги, и доктора должны были «учеников русских учить со всяким прилежанием, чему сами горазды»[219].

Желающие посвятить себя медицинской профессии (обычно это были молодые люди из ремесленников, стрельцов или прочего городского люда) обращались с челобитной в Аптекарский приказ и, при положительном решении, направлялись на обучение к опытному врачу: тот брал к себе «лекарских учеников» и в течение нескольких лет обучал их своему мастерству, «выводил в люди». Лекарскими учениками нередко становились, как указывали современники, «вольные, гулящие люди, скитающиеся без приюта и ни в какой чин не верстанные». Бывало, что изучение лекарского дела не ограничивалось занятиями у одного какого-нибудь врача: лекарский ученик часто переходил от одного учителя к другому.

Вот как, например, проходили занятия у лекарского ученика Ивашки Екимова. Прежде всего он «дан был в наученье гортанному лекарю Ивану Губину», затем перешел к лекарю Ивану Островскому, у которого обучался в течение двух лет, и наконец, «после ево Иванова ученья» был отдан «доучиваться лекарю Даниле Фунгадонову».

Но прохождение курса у одного или нескольких лекарей не давало еще права на звание лекаря. Требовались еще практические занятия, которые проходили в полках; только после нескольких лет полковой службы лекарский помощник получал звание «русского лекаря» (иногда после экзамена, устраивавшегося Аптекарским приказом). Характерно, что вновь произведенному лекарю выдавался на руки набор хирургических инструментов[220].

О лекарях хирургического профиля, предназначенных для русского войска, заботились прежде всего Аптекарский и стрелецкие приказы. Вот как описывал Г. О. Котошихин Аптекарский приказ середины XVII в.: «А в нем сидит боярин тот же, что и в Стрелецком приказе, да дьяк. А ведомо в том Приказе аптека, и докторы и лекари, иных государств люди, да для учения Русских людей с 20 человек; а будет тех докторов и лекарей с 30 человек, и жалованье идет им, годовое и месечное, погодно, по сговору»[221].

Речь здесь идет, очевидно, о созданной в 1654 г. при Аптекарском приказе медицинской школе, где готовили первоначально лекарей и костоправов[222]. Эта школа была основана в Москве в 1654 г. – туда на лекарское и костоправное отделения набрали 30 стрельцов и стрелецких детей (подробнее об этой школе будет рассказано в главе об Аптекарском приказе).

Характерно, что преподавателями в Московской школе были не только доктора и лекари, но и специалисты-практики. Так, для тех, кто обучался здесь «костоправному делу», в качестве руководителя был привлечен славившийся своим искусством костоправ-стрелец Первой Петров, который «по указу великого государя взят был из стрельцов… к костоправному делу в Аптекарский приказ»: под его руководством будущие лекари-костоправы обучались военной хирургии – «пульки вымали и раны лечили и кости ломаны правили»[223].

Воспитанники лекарской школы уже вскоре получили практику в войске. Одна из групп лекарских учеников под руководством лекаря по имени Юрий оказалась в полках воеводы Шереметева: «С боярином и воеводы с Васильм Борисовичем Шереметевым с товарыщи лекарь 1 чел. Да с ним 6 человек лекарских учеников». Все они оказывали помощь раненым под Белой Церковью в январе 1655 г.: «В Генваре месяце ходили мы холопи твои от Белой церкви против поляков, татар и немец… был с ними бой и на бою ратных людей ранили