кто-то мог не упасть на колени перед ее величием и не выполнить ее приказы.

– Надеюсь, ты не думаешь, что я верну тебя обратно к твоему отцу или позволю уйти. Не вся моя кровь прилила к члену.

Марселла нахмурилась, становясь настороженной.

– Куда ты меня отведешь? – Я отпер клетку и зашел, все больше недовольный ее реакцией, особенно когда она отступила назад. Неужели она думала, что я схвачу ее и перекину через плечо? Я рисковал своей гребаной головой ради нее, а она вела себя так, словно я какой-то извращенец.

– В свою комнату. Там ты и останешься до того момента, пока твой отец не удосужится обменять себя на тебя.

Уголки ее губ опустились.

– У тебя последние мозги отшибло? Я не буду спать с тобой в одной комнате.

– Если ты будешь сидеть в моей комнате, я смогу защитить тебя от Коди. Здесь ты в его власти, особенно ночью. Я не собираюсь стоять до рассвета у окна и наблюдать за тобой. Прости, принцесса, но этому не бывать.

– Хочешь, чтобы я считала тебя рыцарем в сияющих доспехах? – прошипела Белоснежка. Ее голубые глаза сияли недоверием, и у нее были все основания не доверять мне.

– Мне плевать, что ты думаешь, Марселла, но, если я говорю тебе оставаться рядом со мной для твоей же гребаной безопасности, тебе лучше сделать это.

Ее глаза сузились еще больше.

– Я не верю, что ты делаешь это по доброте душевной.

– Либо ты остаешься здесь и ждешь свидания с Коди, либо идешь со мной в мою комнату.

– На свидание с тобой?

Я саркастически рассмеялся.

– Не переоценивай себя. – Затем склонил голову набок. – И, если мне не изменяет память, во время наших последних разговоров это ты делала шаг ко мне, а не наоборот.

Взгляд, которым Марселла одарила меня, ясно дал понять, что она прекрасно знала, что творила со мной, и, черт возьми, она была права.

Пожав плечами, я повернулся на пятках, чтобы выйти из клетки. Я не стану умолять ее спать в моей комнате. Если она предпочитает остаться с собаками, это ее выбор. В любом случае, они будут наименьшей из ее проблем. Коди и так уже заливался слюнями при мысли о своем крошечном члене в ее киске.

Конечно, отказ Марселлы означал лишь то, что я буду круглыми сутками наблюдать за псарней из своего окна и следить, чтобы никто не прикоснулся к Белоснежке.

– Постой! – прокричала она, когда я уже собирался закрыть клетку. Скрыв свое облегчение, я приподнял бровь, взглянув на нее.

– У меня нет времени ждать, пока ты примешь решение. Может, все и потакали твоим прихотям до сих пор, но я не стану.

Я видел, как Белоснежка боролась с собой.

– Я пойду, – неохотно сказала она.

– Тогда вперед. Побыстрее.

Она на цыпочках вышла, но Сатана резво прыгнула на решетку, заставив ее подпрыгнуть. Марселла повернулась к клетке.

– Я позабочусь о том, чтобы отец освободил тебя, как только уничтожит это место.

Я усмехнулся.

– Твой отец сделает ковер из ее шкуры.

– Ты ничего не знаешь о моем отце.

Покачав головой от раздражения, я жестом показал Марселле идти впереди. Она, наконец, немного ускорилась, и я повел ее в свою комнату. Братья по клубу, собравшиеся в общем зале, закричали и засвистели, как только увидели нас. Я ухмыльнулся им, и выражение лица Марселлы стало еще более настороженным.

Зайдя в мою комнату, мы оба напряглись, только по совершенно разным причинам.

Для меня, вице-президента мотоклуба «Тартар», заполучить девчонку в свою постель никогда не было проблемой. Сексуальные девушки, готовые ублажить, приходили в наш клуб и уходили из него каждый день. Но провести ночь в одной комнате с Марселлой – это гребаное искушение, отличное от всех, с которыми я когда-либо сталкивался. Я забрал ее в свою комнату, чтобы защитить, но теперь, когда она была здесь, мне и вправду казалось, что это все испортит. Я хотел ее, хотел с самой первой секунды как увидел, если быть честным.

– Мне нужно в душ, – сказала Марселла, вырвав меня из собственных мыслей. Она осмотрела мою комнату. Конечно, она привыкла к лучшему. Я жил во всевозможных хижинах, и мне было плевать, считала ли она это ниже своего достоинства. Ей повезло, что она выбралась из конуры.

– Чувствуй себя как дома. Душ за той дверью. Но, разумеется, нет ничего изысканнее, чем мраморная ванна с тропическим душем.

Белоснежка сжала губы, ее глаза остановились на мне.

– Возможно, ты считаешь меня избалованной…

– Считаю?

– Может, я и избалованная, но не думаю, что у тебя есть право осуждать меня. Я не похищаю людей.

– Не похищаешь, ты просто извлекаешь выгоду из преступлений своего отца, а похищение людей – наименьший из его грехов.

Всякий раз, когда я проявлял агрессию по отношению к ее отцу, Марселла переходила в защитный режим. Неужели ничто не могло заставить ее усомниться в нем?

– Мой отец никогда не похищал женщину или чьего-либо ребенка. У него есть честь, в отличие от тебя и твоего идиотского байкерского клуба.

– Ты слишком высокого мнения о своем отце. Если бы ты знала все, что он сделал, уверен, ты бы поменяла свое мнение.

– Ничто, сказанное тобой, не изменит мое мнение, Мэддокс, поэтому не трать силы, пытаясь переубедить меня.

На ее лице не было ни тени сомнения, что меня возмутило. Я хотел уничтожить ее представление об отце. Хотел, чтобы ее ненависть к нему совпадала с моей. Хотел, чтобы она была на моей стороне. Это бы по-настоящему сломало Луку Витиелло.

Марселла

Мне было просто необходимо принять душ, но я едва ли могла проносить свою одежду еще хотя бы день. Она провоняла мокрой псиной, по́том и была испачкана всем, что прилипало к собачьей конуре.

– Готовься ко сну. Завтра мне надо рано встать, поэтому не могу позволить себе обсуждать с тобой всякую чушь всю ночь, – сказал Мэддокс. Он держал между нами дистанцию в несколько шагов, чему я была рада. Я не была уверена в его истинных мотивах.

– Мне нужна сменная одежда. Моя испорчена.

Он указал на кучу мятых вещей на кресле в углу.

– Возьми футболку и боксеры для сна. Я не поеду ради тебя в магазин.

Взглянув еще раз на кровать, я подошла к креслу. За два года наших отношений Джованни ни разу не ночевал у меня. И, по иронии судьбы, первым мужчиной, с которым мне предстояло провести ночь в одной спальне, оказался человек, похитивший меня и жаждущий смерти моего отца. Байкер. Мужчина, который определенно не разделял наши ценности. Я флиртовала с ним, но спать в его комнате не было частью моего плана. Я с любопытством осмотрелась. Тут не было ничего особенного. Кровать, кресло и стол. Последние два предмета выполняли роль вешалок.

Я аккуратно подняла несколько вещей, остро ощущая взгляд Мэддокса, следящий за каждым моим движением. Трудно было определить, чистая одежда лежала в этой беспорядочной куче или грязная.

Мэддокс издал низкий смешок, усаживаясь на подоконник и выпуская сигаретный дым в окно.

– Вещи чистые. Но, как видишь, у меня нет шкафа, поэтому кресло его заменяет.

– Гладить и складывать слишком сложно для тебя? – спросила я после того, как выбрала простую черную футболку и такого же цвета боксеры.