Прежде, чем я успеваю хоть что-то сказать ей, вмешивается Блю.

– Крошка Аоки! – насмешливо восклицает она. – Ну как самочувствие после первой ночи? – Она ослепительно улыбается и бросает взгляд на Марико. – Удивительно, что ты вообще можешь ходить… Я боялась, что Король тебя раздавил.

Марико хихикает, но остальные девушки в этом не участвуют.

– Оставь ее в покое, – обрываю я Блю, беря Аоки за руку.

Блю поднимает брови.

– Девятая, что с тобой? Разве тебе не хочется узнать пикантные подробности? Очень странно! Я-то думала, коль скоро в твоей собственной жизни недостает пикантности, ты…

– Ты думала полную чушь, – перебиваю я, желая заткнуть ее как можно скорее. – Впрочем, ничего нового, с тобой это часто бывает.

Тут я замечаю, что Майна, идущая последней, кривит губы.

Блю не обращает на меня внимания.

– Ну же, Аоки, не стесняйся, расскажи нам подробности. Тут все свои.

– Да, поделись с нами! – подпевает ей Марико. – Очень больно было? Король был с тобой нежен? Или предпочел, как с ним случается, силу и натиск?

На щеках Аоки вспыхивают красные пятна.

– Это… личное, – слабо защищается она.

– Личное? Да что ты! – перебивает ее Блю с неожиданной резкостью. – Ты разве забыла, что нам говорила госпожа Эйра? Личного здесь не предусмотрено, наши жизни принадлежат королевскому двору. – И, хотя она явно издевается, в ее голосе слышатся нотки горечи. Или мне просто кажется?

– Пошли, – тяну я Аоки за руку. – Не обращай внимания. Идем со мной.

Прежде, чем я успеваю обдумать свой план, я уже разворачиваюсь к Майне.

– Ты не могла бы передать Мастеру Тэкоа наши с Аоки извинения за то, что мы пропускаем его урок? Скажи ему, что у нас обеих… особые женские дни.

Майна на миг отводит взгляд, а потом кивает.

– Спасибо, – от души благодарю я.

– Не за что, – тихо отвечает она.

Нет, я-то знаю, есть за что! Если Мастер Тэкоа решит проверить причину нашего отсутствия на занятии, ему будет несложно узнать, что Майна солгала. И ее накажут вместе со мной и Аоки. Но я рассчитываю, что Мастеру Тэкоа станет неловко выяснять даты наших месячных, мужчины обычно стесняются подобных тем. Мастер Тэкоа – наш единственный наставник мужского пола. Король дал ему особое разрешение входить в пределы Женского Двора, потому что на этом настояла мадам Химура, утверждая, что он лучший во всем Хане учитель, когда дело касается энергии ци.

Остальные девушки все еще смотрят на нас, и на их лицах отражается сострадание. Хотя Блю и Марико ведут себя мерзко, все прочие любят Аоки, и я вижу, что они разрываются между желанием ее утешить и страхом выступить против Блю.

Наконец от группы отделяется Ченна.

– Знаешь, – негромко говорит она, – когда у меня была первая ночь с королем, я потом проплакала до рассвета.

Глаза Аоки расширяются.

– Правда?

Та кивает.

– Все в порядке, Леи, – говорит Майна. – Ступайте. Уводи ее.

Наши взгляды встречаются, и у меня в груди словно что-то вспыхивает. Впервые Майна назвала меня по имени. В ее устах оно звучит удивительно мягко и красиво… как звук упавшей на землю капли дождя. Я снова думаю о том, как вчера ночью она уходила из Бумажного Дома по траве ночного сада. О том, ради чего она могла уходить… ради кого.

Я отвожу взгляд.

– Благодарю.

* * *

Мы с Аоки усаживаемся на пустой веранде ближайшего чайного домика. Веранда выходит в сад камней, в котором сейчас работает старая садовница в соломенной шляпе, сметая метелочкой пыль с камней. Когда мы садимся на скамью, она даже не оглядывается на нас.

Какое-то время мы с подругой сидим молча.

– Ты не обязана мне ничего рассказывать, если не хочешь, – нарушаю я молчание. – Я просто подумала, что тебе сейчас будет приятно побыть в стороне от остальных.

Аоки кивает.

– Спасибо тебе. – К глазам ее подступают слезы. Она вытирает их рукавом кимоно. – Ужасно глупо, – всхлипывает она. – Это ведь все равно должно было случиться… И не то что бы я не хотела! Я хотела. Я имею в виду, он же Король… Но все-таки… – она прерывисто вздыхает. – Я и подумать не могла, как это тяжело.

Я обнимаю ее за плечи.

– Ничего удивительного, что ты потрясена, – тихо говорю я. – Это ведь твой первый раз. Конечно, тебе непросто.

Она моргает мокрыми ресницами.

– А ты боишься? Ну, своей очереди?

– А ты как думаешь? Я должна бояться?

Аоки не отвечает. Она смотрит в глубину сада полными слез глазами.

– В нашей деревне был один мальчик, – говорит она наконец. – Его звали Джюн. Мы с ним вместе работали на рисовых полях. Мы не особенно-то и разговаривали, но всякий раз, когда я его видела… когда оказывалась с ним рядом… мне сразу становилось очень тепло, даже жарко, а еще я так нервничала, что не могла толком ничего выговорить. Он мне улыбался, а я краснела, как дурочка. Когда он смотрел на меня, это было как… как стоять под лучами теплого солнца. – Голос ее дрожит, по щекам струятся слезы. – Вот я, глупая, и надеялась, что с Королем будет что-то похожее.

– Может быть, потом станет лучше, и ты сможешь почувствовать что-то похожее, – говорю я, смахивая ее слезы кончиками пальцев. – Может быть, некоторым девушкам просто нужно время, чтобы привыкнуть.

– Может быть, – шепчет она.

Но я слышу по голосу, что она сама в это совсем не верит.

* * *

Весь остаток дня Аоки остается печальной и подавленной. Я и не подозревала, насколько мое собственное настроение зависит от нее, от ее веселой болтовни, взрывов смеха. Я пытаюсь, как могу, развеселить ее, шепчу ей на ухо шуточки, стоит очередной наставнице на секунду отвернуться, приношу ей пирожные тайяки с ореховым кремом – ее любимое лакомство. Но Аоки отвечает, что она не голодна, и это меня особенно пугает. В нормальном состоянии Аоки способна съесть десяток таких пирожных и попросить еще.

Погода словно бы отражает ее настроение – после обеда она портится, небо затянуто серыми тучами, собирается дождь. Мы спешим на последний сегодняшний урок, и едва успеваем вбежать в Бумажный Дом, как разражается гроза.

По пути в туалет я налетаю на Ченну. Она кивает мне и пытается пройти мимо, но я задерживаю ее на секунду.

– Слушай, спасибо тебе, – искренне говорю я. – Ну, за то, что было утром.

– Не за что, – улыбается она. – У меня есть маленькая двоюродная сестренка. Аоки мне иногда очень ее напоминает. Я знаю, что Аоки уже пятнадцать, но иногда кажется, что она младше.

Я киваю.