– Если хочешь запудрить мне мозги, Сидра, попробуй как-нибудь иначе. Я уже смирился. Вряд ли ты затратила бы столько сил и времени лишь для того, чтобы в итоге зашвырнуть меня обратно.

– Если я обещаю, то делаю. И я обещаю совершенно искренне. Я говорила тебе, что люблю играть. Мы сыграем три партии. Если выиграешь две, я разверну корабль и доставлю тебя в Солнечный Дол. Ты будешь жить там долго и счастливо. – она криво улыбнулась. – Конечно, при условии, что не явятся волки. Но если две партии выиграю я, мы продолжим путь до пункта назначения.

– Имеется в виду Харибда? – не удержался я.

– Нет, сначала надо уладить кое-что в другой системе. Тебе даже не потребуется просыпаться. Но, конечно же, этого путешествия не будет, если победишь ты.

Я покачал головой, отказываясь клевать на приманку:

– Ни на секунду не поверю, что в случае моей победы ты исполнишь обещание.

– У тебя есть выбор, – вздохнула Сидра. – Либо мы играем, либо нет. Если нет – идем в анабиозную камеру. Если да – есть шанс, что ты снова увидишь Николя и Викторину. И чтобы состязание было честнее, я могу дать тебе фору, заблокировав часть нейроресурсов.

– Насколько большую? – осторожно поинтересовался я.

Сидра удовлетворенно улыбнулась:

– Начну с того, что фора выражена в процентах. Сперва она будет щедрой, но я стану уменьшать ее на один процент по прошествии каждой секунды. Чем раньше сделаешь ход, тем больше твое преимущество – но ты должен действовать быстро. Стоит тебе замешкаться, и фора практически сойдет на нет.

– Знаю, это бессмысленно, – сказал я, тоже вздохнув. – Но если существует хоть малейшая возможность, что тебя можно победить и что ты сдержишь обещание, мне ничего не остается, как попытаться.

Сидра кивнула:

– Ответ верен.

– Начинай свой чертов аукцион наоборот.

– Начинаю. Пятнадцать процентов…

– Принято, – ответил я, делая ход, прежде чем она успела произнести еще хоть слово.

Сидра удостоила меня одобрительной улыбкой:

– Гораздо быстрее, чем я ожидала. Как, не слишком мала моя начальная ставка?

– Естественно, она мала.

Чем поможет фора в пятнадцать процентов? Но это всяко лучше, чем без форы вообще.

– Ты не первый, с кем я играла в такой аукцион, – сообщила Сидра. – Ты бы удивился, узнав, сколь многие колеблются, а не действуют так же четко, как ты.

– Возможно, они слишком мало тебе доверяли, чтобы отнестись к игре всерьез.

– Но ты доверяешь?

– Нет, но маленький шанс лучше, чем вообще никакого. Может, продолжим?

Сидра позволила мне выиграть первую партию. Или, допускаю, я выиграл законными средствами – я ведь тоже знал толк в этой забаве. Разница между игрой на борту «Косы» и игрой в лазарете заключалась в том, что я с самого начала не давал Сидре пощады. В лазарете я ставил целью развлечь ее, не относясь к игре всерьез, пока Сидра не стала одерживать верх, а тогда пытаться изменить ситуацию было уже поздно. Сейчас же я напряг мозги до предела, стараясь продумать наперед как можно больше ходов и вызывая в памяти тысячи выигранных и проигранных партий против Николя и Викторины.

Пошла вторая партия. Я держался сколько мог, и в какой-то момент возникла иллюзия, что противница загнана в угол, но надежда оказалась ложной. Сидра отвечала точно рассчитанными ходами и вскоре полностью меня связала. Мне удалось оттянуть неизбежное еще на нескольких ходов, однако судьба партии была предрешена. И вряд ли я мог отрицать, что Сидра победила честно. Мне доводилось играть против машин, и я не забыл ощущения проигрыша алгоритму. Но теперь я чувствовал, что играю с безжалостным человеком, способным исключительно быстро учиться и приспосабливаться.

Признав поражение, я откинулся в кресле.

– Ты знала, что даже с наполовину отключенным мозгом победишь меня.

– Но пока не победила. Счет равный. Третья партия все решит.

– У меня больше нет сил играть.

– Но тебе и терять нечего. Мы учимся друг у друга. Каждый может совершить ошибку. Каждый может напороться на неожиданный ход.

Вздохнув, я покачал головой, но все же расставил фишки на своей стороне доски, пока Сидра делала то же на своей. Она позволила мне пойти первым. Я согласился и разыграл нелогичный дебют, открывавший слабое место с моего фланга. Внешне это выглядело как намек на быстрое завершение игры, но мне доводилось заманивать Николя в подобную ловушку, и это не заканчивалось для нее ничем хорошим. Я не особо надеялся, что в эту западню угодит Сидра, но хотелось верить, что у меня чуть больше шансов, чем если бы я играл в прежнем стиле.

Какое-то время мой план работал. Сидра проигрывала. Она могла делать ходы, о которых успела узнать от меня, но оказывалось, что ни один из них не применим к новой конфигурации. Вынужденная импровизировать, она выдавала свои слабые места, и я не упускал возможности этим воспользоваться. Я мстил ей, платя беспощадностью за беспощадность, и методично разрушал ее защиту.

Но у нас обоих истощился запас фигур, и игра перешла в более знакомое русло. Сидра вновь получила возможность черпать информацию из своей растущей библиотеки ходов. Наступил момент, когда инстинкт подсказал мне, что победы не будет. Но ни один мускул не дрогнул в моем лице. Я перемещал фишки так же сосредоточенно, как и в самом начале.

Сидра выиграла. Я обескровил ее, но недостаточно, и турнир завершился ее победой.

– Что ж, это было поучительно, – сказала она, складывая доску.

– В смысле – насколько я был доверчив, решив, будто ты позволишь мне выиграть?

– Напротив – насколько решительно ты держался до конца. Хочу кое в чем признаться.

– Ты жульничала?

– Нет, я сдержала обещание. Но я велела «Косе» просканировать работу твоего мозга в течение всех трех партий. Мне хотелось знать, насколько серьезно ты относишься к задаче. Ответ меня радует: ты отдавал все силы. Вряд ли кто-то еще мог играть столь упорно и целеустремленно.

– И что это доказывает?

– Это доказывает, что я не ошиблась в тебе. Ты готов сражаться насмерть. До последнего вздоха. Неважно, каковы шансы.

– Я был готов сдаться.

– Но ты не сдался, и это важно. Скажу честно: после первой партии вероятность твоего выигрыша была крайне малой. Но и не нулевой.

– Ты бы исполнила обещание?

– Самой хочется в это верить.

Мне показалось, что это ее первые по-настоящему искренние слова за все время нашего знакомства.

– Но ты не уверена?

– В данных обстоятельствах я бы исполнила обещание… а потом стала искать другие методы убеждения. Мне бы не хотелось тебя потерять, особенно теперь, когда я знаю, как