первую помощь! – кричит отец. К нам подскакивает Макс, парень из нашей охраны. Он служил в Сирии, сам имел ранения, наверное, знает, что нужно делать.

Откуда-то притащили бинты, Макс разрезает платье Алёны, прижимает к ране валики из марли, фиксирует бинтами.

– Сергей, придерживай её в горизонтальном положении! – командует Макс, и достаточно профессионально перебинтовывает тело девушки. Я обхватываю Алёну, целую её волосы, как в бреду шепчу какие-то успокаивающие слова, будто она меня слышит!

Наконец, приезжает скорая, Алёну аккуратно перекладывают на носилки. Иду рядом, не выпуская руки любимой. Пока я чувствую её слабый пульс, ощущаю, что жизнь ещё теплится в её маленьком теле, у меня есть надежда.

– Молодой человек, дальше мы сами, – заявляет врач у машины скорой помощи. – Можете остаться здесь.

Смотрю на него, как на сумасшедшего, и, не отпуская руки Алёны, погружаюсь с медперсоналом в машину.

Слышу, как отец что-то оживлённо говорит врачу.

– Ваш сын в шоке, – констатирует медработник. – Хорошо, пусть едет с нами, ему тоже окажем помощь.

Скорая мчится на предельной скорости, оглушая округу тревожным сигналом. Врачи ставят капельницу Алёне, проводят какие-то манипуляции.

Приезжаем, наконец, в больницу. Девушку аккуратно перекладывают на каталку. Иду рядом до самой операционной. Понимаю, что дальше нельзя. Целую Алёну, шепчу:

– Только выживи, любимая, – и выпускаю её ручку.

Ничего не остаётся, как мучится в тревожном ожидании…

В нетерпении меряю шагами коридор, так что дежурная медсестра, не выдержав моего мельтешения, предлагает выпить успокоительное, но я отказываюсь. Боюсь, что напоят каким-нибудь снотворным.

В коридоре появляются родители. Мать тщетно пытается меня успокоить. Не могу адекватно воспринимать действительность, пока не узнаю, что с Алёной всё в порядке!

Наконец, после томительных часов ожидания, выходит хирург и произносит свой вердикт:

– Всё хорошо, девушка будет жить! Большая удача, что пуля прошла рядом с сердцем и не задела его. Ваша Алёна в рубашке родилась! И спасибо тому парню, который грамотно оказал первую помощь.

После его слов меня, наконец, отпускает, чувствую, что не могу стоять от нервного напряжения. Опускаюсь на скамейку, стоящую в коридоре, рядом присаживается мама, обнимает, от неё исходит волна успокоительного тепла. Как маленький, утыкаюсь в её плечо, и меня буквально вырубает.

Во всей этой ситуации виню только себя! Я принял изначально неправильное решение, предпочёл убежать от проблемы. Надеялся, что дядька Алёны не достанет нас за границей, не выследит, что в конце концов забудет о племяннице! Конечно, я недооценил  безумие этого человека. Не ожидал, что он пойдёт до конца любым способом. Опять же, Алёна меня предупреждала об угрозах дядьки, а я не придал этому значения!

Что ж, теперь не успокоюсь, пока не посажу за решётку Николая Смирнова, дядьку Алёны! Конечно, доказать, что покушение на нас было заказано этим человеком практически нереально. Снайпер работал очень грамотно, следов найти не удалось. Но я-то знаю, кому это было нужно. Я нашёл записку, которую передали Алёне, она её сжимала в руке. Сразу понял, чьих это рук дело. Смирнов – лицо высокопоставленное, подобраться к нему будет не так-то просто.

Решил обсудить с отцом план действий.

– Можно пойти более безопасным путём, – посоветовал отец. – Установить за Смирновым слежку и ждать, где он проколется. Но это займёт время.

– А за это время он может совершить очередное покушение или ещё как-нибудь навредить! Папа, необходимо действовать кардинально, нужно срочно нарыть на него компромат.

– Тогда давай его спровоцируем.

– Каким образом?

–Ты говоришь, он занимается непосредственно продажей проституток? Поймаем его на этом. Здесь уже будет статья.

– Пожалуй, ты прав, – согласился с рациональной мыслью отца.

– У тебя есть кто-нибудь знакомый из этой сферы?

– Да, есть один друг, – вспомнил об Андрее. Он же купил в своё время Алёну на аукционе, значит, знает, как туда попасть.

Связались с Андреем, и тот согласился помочь, привлёк своего друга-сутенёра. Отец подключил хорошего детектива. Ребята спланировали целую секретную операцию по разоблачению Смирнова, и сейчас работают в этом направлении.

Алёна уже вторую неделю лежит в искусственной коме, в которую её ввели врачи после сложной операции.

До сих пор не могу отойти от шока после того кошмарного вечера, когда Алёна буквально закрыла меня собой от пули. Именно в тот момент я окончательно понял, что ни за что не хочу её потерять, что люблю её больше жизни! Я был дураком, ослеплённым своими амбициями, не хотел признавать этого очевидного факта раньше!

Пока ребята работают по делу Смирнова, я не отхожу от постели любимой, никого кроме врачей к ней не подпускаю. Конечно, к палате приставлена охрана, но я не доверяю своё сокровище никому, боюсь повторного покушения. А ещё мне кажется, что моё присутствие способствует выздоровлению Алёны. Пусть она меня не видит, но наша связь чувствуется на каком-то ментальном уровне. Пока я здесь, держу её за руку, я знаю, что с ней всё будет хорошо!

 Впервые забросил свои тренировки, нарушил все принципы, которыми руководствовался раньше, да что там, я готов был всего себя отдать, только чтобы она жила! Я много раз жалел, что не понял, что происходит, и позволил Алёне закрыть собой моё тело в тот злополучный вечер. На её месте должен был быть я! Но уже ничего не изменить, и мне остаётся только молиться о том, чтобы она выкарабкалась.

Пробуждение

Алёна

Просыпаюсь от щелчка в голове, как будто очень долго спала, и вдруг кто-то резко включил моё сознание.

Чувствую лёгкую боль в груди, открываю глаза. Надо мной склонился молодой парень с чудесными голубыми глазами.

–Алёна, ты очнулась? – спрашивает парень.

Пытаюсь вспомнить, как его зовут… да, кажется, Сергей.

Хочу ответить, но язык не шевелится, как будто отвык от движения. Киваю. Во рту пересохло, поэтому выдавливаю из себя слово «Пить», не узнаю свой скрипучий голос.

К губам тут же услужливо подносят стакан с водой, и я жадно делаю несколько глотков. Чувствую, что жизнь возвращается в тело. Теперь можно разговаривать.

– Ты Сергей? – спрашиваю, голос всё ещё хриплый.

– Ты что, не помнишь меня?! – удивлённо восклицает парень.

– Это побочный эффект после комы, – поясняет какой-то мужчина. Перевожу взгляд на говорящего, это врач. Он подходит ко мне, светит в глаза, проверяет реакции.

– Всё в порядке, – констатирует врач. – Алёна, давай попробуем сесть. Так. Обопрись на подушки. Голова не кружится?

– Немного, – отзываюсь.

– Это нормально. Пошевели ногами, руками. Хорошо. Потихоньку начинай ходить, Сергей поможет. Память, думаю, восстановится в течение суток. Всё будет в порядке.

Дав ещё некоторые рекомендации, врач уходит.

Парень садится рядом