сможешь вернуться [на родину]". Наследник сказал: "У меня есть наставник, дозволь мне уйти и спросить у него [совета]". Наставник по имени Шэнь-цзы сказал: "Подари ему земли, ведь только ради тела [любишь земли], но если из-за любви к землям откажешься от участия в проводах усопшего отца, то это будет нарушением долга. Поэтому я и говорю, что разумнее будет подарить их". Войдя [в покои] циского вана, наследник объявил о своем решении: "С почтением преподношу земли протяженностью в пятьсот ли". Циский ван отпустил чуского наследника. Когда последний, возвратившись [на родину], занял престол и стал ваном, [царство] Ци прислало посольство с пятьюдесятью колесницами, которое потребовало у Чу отдать восточные земли. Чуский ван, сообщив об этом Шэнь-цзы, спросил: "Циское посольство прибыло с требованием [отдать] восточные земли, что теперь делать?" Шэнь-цзы сказал: "Ты, ван, собери завтра во дворце своих сановников и каждому прикажи представить свои соображения". Когда на аудиенцию явился шан чжу го (высшая опора государства)[311] Цзы-лян, ван сказал ему: "Я получил возможность вернуться для участия в погребении вана, вновь встретиться со своими сановниками и вновь обрести алтари земли и злаков потому, что обещал Ци восточные земли протяженностью в пятьсот ли. Ци прислало посольство с требованием [отдать] земли. Что теперь делать?" Цзы-лян сказал: "Ты, ван, не можешь не отдать обещанного. Речи твои драгоценны. Ты обещал [земли] сильному Ци, владеющему десятью тысячами колесниц. Если ты не отдашь их, то лишишься доверия и в дальнейшем не сможешь заключать договоры с владетелями [других царств]. Прошу отдать [земли], а затем вернуть, напав на [Ци]. Отдав земли, ты обретешь доверие, напав на [Ци], ты выкажешь воинственность. Поэтому я и говорю, чтобы ты отдал их". Когда Цзы-лян вышел, на аудиенцию явился Чжао Чан. Ван сказал ему: "Прибыло циское посольство с требованием восточных земель протяженностью в пятьсот ли. Что теперь делать?" Чжао Чан сказал: "[Земли] нельзя отдавать. Ведь [царство] считается обладателем десяти тысяч колесниц тогда, когда вследствие обширности своих земель выставляет десять тысяч колесниц. Отдать восточные земли протяженностью в пятьсот ли — это все равно что отнять половину [у Сражающегося царства]. Хотя сохраним звание обладателя десяти тысяч колесниц, но не будем [иметь средств] для содержания и тысячи колесниц. Это недопустимо, поэтому я советую не отдавать [земли]. Я прошу защищать их". Когда Чжао Чан вышел, на аудиенцию явился Цзин Ли. Ван сказал ему: "Прибыло циское посольство с требованием восточных земель протяженностью в пятьсот ли. Что теперь делать?" Цзин Ли сказал: "Нельзя отдавать [земли]. Однако Чу не сможет оборонять их в одиночку. Речи твои драгоценны. Ты обещал [земли] сильному Ци, обладающему десятью тысячами колесниц, и если не отдашь, то перед всей Поднебесной будешь отвечать за нарушение принципа справедливости. Чу к тому же не может в одиночку защищать их, я прошу обратиться за помощью на запад в [царство] Цинь". Когда Цзин Ли вышел, явился Шэнь-цзы. Ван рассказал ему о соображениях трех сановников... Шэнь-цзы сказал: "Используй все сразу". Разгневанный ван спросил: "Как это понять?!" Шэнь-цзы сказал: "Я прошу осуществить их советы, и ты увидишь, насколько они были искренни. Ты пошли шан чжу го Цзы-ляна в сопровождении пятидесяти колесниц на север для передачи земель протяженностью в пятьсот ли [царству] Ци. На следующий день отправь Чжао Чана защищать восточные земли, сделав его да сыма[312]. На следующий день пошли Цзин Ли в сопровождении пятидесяти колесниц на запад просить помощи у Цинь". Ван сказал: "Хорошо". Тогда послали Цзы-ляна на север, чтобы подарить земли [царству] Ци. На следующий день назначили Чжао Чана на должность да сыма и отправили защищать восточные земли. Еще послали Цзин Ли на запад, чтобы просил о помощи у [царства] Цинь. Когда Цзы-лян прибыл в Ци, это царство послало своих людей, чтобы они с помощью латников забрали восточные земли. Чжао Чан ответил цискому послу: "Я ведаю и распоряжаюсь восточными землями, с ними вместе выстою или погибну. Всех [местных жителей-мужчин], начиная с достигших роста в пять чи[313] до шестидесятилетних, числом более трехсот тысяч, одену в изношенные панцири, вооружу затупившимся оружием. Я намерен принять [удар ваших войск] даже при неблагоприятных обстоятельствах". Циский ван обратился к Цзы-ляну: "Как же так: ты, сановник, прибыл, чтобы подарить нам земли, а Чан защищает их?" Цзы-лян сказал: "Я самолично получил повеление от нашего вана: значит, Чан подделал [его приказ]. Ты, ван, напади [на восточные земли]". Циский ван развернул военные приготовления, чтобы напасть на восточные земли и покарать Чжао Чана. Не успели [его войска] перейти границу, как Цинь с пятисоттысячной армией приблизилось к западным областям [царства] Ци. При этом оно заявило: "То, что вы не отпускали чуского наследника престола, было бесчеловечно. То, что вы хотите отнять у него восточные земли протяженностью в пятьсот ли, несправедливо. Если вы отведете своих латников, то можно будет [уладить дело миром]. В противном случае мы намерены сражаться". Циский ван испугался. Попросил Цзы-ляна отправиться на юг и объявить в Чу, [что он отказывается от восточных земель]. Был отправлен посол на запад в [царство] Цинь, чтобы рассеять опасность, нависшую над Ци. Воинам не пришлось сражаться, а восточные земли по-прежнему остались в неприкосновенности»[314].

В этом тексте со всей очевидностью проявляется интерес его автора не только к речам, но и к действию. Безымянный автор, создавая серию коротких речей-советов, вложенных им в уста сановников чуского вана, руководствовался не стремлением к риторическому эффекту, а логикой ситуации. Недостоверность ряда моментов этой ситуации[315], очевидно, определялась легендарным характером его источников. Однако зависимость автора от недостоверной традиции отнюдь не свидетельствует о том, что он смотрел на событие как на нечто, не имеющее никакого значения. Каждому непредвзятому наблюдателю видно, как много в вышеприведенном тексте конкретных черт реальной действительности периода Чжаньго, что естественно для исторического повествования, но не для риторического упражнения.

В «Планах Сражающихся царств» есть эпизоды, имеющие характер исторических новелл, в которых прямая речь сведена к минимуму: «Ци, Хань и Вэй совместно напали на [царство] Янь. Янь послало наследника престола просить помощи у [царства] Чу. Чуский ван направил в помощь им полководца Цзин Яна. Когда [его армия] остановилась на ночлег, левый сыма и правый сыма были посланы, чтобы обозначить территорию укрепленного лагеря вешками. Цзин Ян пришел в гнев: "Вы так разместили лагерь, что в случае разлива рек водой снесет все вешки. Разве можно здесь располагаться на ночлег?!" Вслед за тем распорядился перенести [лагерь].