– Не беспокойтесь, Ибрагим-бей, двигатель в идеальном состоянии. «Мария» долетит до Турции, как ласточка.

– Смотри. Ты обещал… – От сурового тона и взгляда хозяина у тайца пробежали мурашки по коже. – Всё, я больше тебя не задерживаю. Беги, ищи команду.

Забег тайца по порту и припортовым кабакам оказался удачным. В пять часов пополудни на пирсе у борта балкера уже стоял неровный строй вновь набранной команды. Сорок человек. Каждой твари по паре. Негры, арабы, китайцы, филиппинцы, латиносы, несколько европейцев. Чуть в стороне, отдельной группой стояли ещё восемь парней. Эти не были похожи на моряков. Солдаты-бандиты-пираты. Что-то среднее. Несколько баулов, лежащих перед ними, явно скрывали не только запасные тельняшки. Угловатые очертания понимающему явно говорили о том, что в вещах этих парней присутствует автоматическое оружие.

– Уважаемый Ибрагим-бей, команда набрана. Как вы и просили – машинная команда набрана в двойном размере. Но на всякий случай я взял на себя смелость и пригласил ещё вон этих парней. – Таец указывает рукой на пирато-солдатов. – Это парни из французского Иностранного легиона. Говорят, что у них закончился контракт. Хотя, возможно, кое-кто из них и дезертир. Но я бы рекомендовал вам взять их в качестве судовой полиции. Всё же мы не можем быть вполне уверены в новой команде, а эти парни могут нам помочь поддерживать порядок среди неё.

– Разумно. Хвалю. Пусть все поднимаются на борт, я с ними поговорю.

Через несколько минут команда построилась на баке.

– Итак, господа, мы идём в Турцию в Чанаккале. Выход из порта до полуночи. Как только выйдем из порта, всем будет выдан аванс. В Чанаккале мы должны прибыть через пять суток. Если прибудем в срок или раньше, то все кроме расчёта получат стопроцентную премию и по десять долларов за каждый сэкономленный час пути. – Восторженный гул команды. – Это не всё. За серьёзные нарушения дисциплины и неповиновение – немедленное увольнение с взысканием платы за проезд. Кроме того, за каждого такого нарушителя команда будет лишена тридцати процентов причитающихся выплат. Так что рекомендую не перечить капитану и не попадаться под руку вот этим парням из судовой полиции. Хорошо себя зарекомендовавшие во время рейса могут рассчитывать на постоянный контракт. Всё. Капитан, командуйте. Вон уже баржа с топливом подходит. Заправляйте судно и готовьтесь к выходу. Полиция пока остаётся на месте.

Подождав, пока капитан разгонит команду готовить судно к рейсу, Ибрагим-бей заинструктировал легионеров на предмет поддержания порядка на судне и подчинил их своему помощнику.

Разношёрстная команда на удивление почти без проблем справилась с подготовкой судна к выходу в море. Правда, скорее всего всё-таки основная заслуга в этом была предыдущей команды балкера. Но новому владельцу эти нюансы были по барабану. Главное, что судно, резво набирая ход, удалялось от порта.

Турецкий флаг и энтузиазм свеженабранной команды позволили «Просто Марии» без задержек и существенных проблем преодолеть две с лишним тысячи миль до турецкого порта. Даже лёгкий шторм, разыгравшийся после прохода судном Сицилии, не помешал. «Мария» уверенно резала штормовую волну, а попутный ветер добавлял к путевой скорости один, а иногда и полтора узла, так что балкер иногда разгонялся и до совсем головокружительных для таких судов 18 узлов. Только новый капитан судна переживал, такая спешка вполне могла угробить судовой двигатель. Но господин Ибрагим-бей его успокаивал обещанием по приходу в порт назначения оплатить переборку всех механизмов.

Гонка через Средиземку 17 февраля, к удовольствию владельца судна, закончилась даже немного раньше намеченного времени. До заката был ещё час, а балкер уже парковался на рейде Чанаккале. Связались по радио с администрацией порта на предмет прохождения таможни и организации разгрузки. И получили невнятный ответ замученного диспетчера.

В порту – столпотворение. Куча больших и не очень военных кораблей, две кучи транспортов различного калибра, все портовые службы заняты обслуживанием военных. Так что запаркуйтесь где-нибудь в сторонке и не отсвечивайте. Сколько ждать? А Аллах его ведает! Пока военные не уйдут. Когда уйдут? Военная тайна! Но на недели две точно можете расслабиться.

Делать нечего. Ибрагим-бей внимательно в бинокль осматривает рейд и порт. Да, моща здесь собралась. Пять линкоров, авианосец, десяток крейсеров, в два раза больше всякой военно-морской мелочи вроде эсминцев и тральщиков, несколько десятков грузовых судов, часть из которых приткнулась к бортам военных кораблей, три здоровенных пассажирских лайнера, на борту которых вместо барышень с зонтиками прохаживаются-покуривают мужики в военной форме, у дальнего пирса торчат рубки шести или семи подводных лодок, и между всем этим шныряет всевозможная портово-прибрежная мелочь.

Можно остаться стоять на уже занятом месте, немного в стороне от всей портовой движухи, но Ибрагим-бей почему-то принимает решение:

– Три сухогруза и танкер стоят. Рядом с ними становись на якорь.

Вопросы задавать Ибрагим-бею бессмысленно, отучил уже он капитана от этого. Да и не вопрос, к пристани ближе. Перепарковались. Солнце закатилось за горизонт, но рейд и порт светятся, как неизвестная в этих краях рождественская ярмарка.

Команда получает расчёт с обещанными премиальными и съезжает на берег. Чего тут на борту киснуть ещё две недели и чего ради так спешили? Часть экипажа извещена о том, что через десять дней их ждут назад. На борту судна должны остаться только владелец со своими слугами-помощниками и легионеры-полицейские. Капитан немного удивлён и пытается уговорить Ибрагим-бея оставить хоть небольшую часть команды на борту. Бесперспективно перечить хозяину, можно остаться без работы. Да и хрен с ним. За этот рейс таец нехило так приподнялся в финансовом отношении и решает не забивать себе голову лишними проблемами. Проходящая мимо «Марии» шаланда забирает экипаж.

Через пару часов легионеры тоже получают щедрый расчёт и предписание через две недели явиться за новым контрактом в Стамбульскую контору Ибрагим-бея. Рыбачий баркас увозит их к разгульноразвратным заведениям восточного порта.

На борту «Solo Maria» остаются четверо.

– От твою… через коромысло, за… ли бибизьяны, якорную цепь им в афедрон…………! – изливает эмоции помощник Ибрагим-бея на неожиданном здесь великом и могучем.

– Ты чего это, Василич? – на том же языке вопрошает Ибрагим-бей.

– Да перенервничал, командир. Ща выдохну, соберусь.

– Так, парни, слушай сюда. Василич с Култашевым спускают кормовой катер, как спустите – Василич к нам, поможешь, а я с Манукяном по трюмам пробегусь.

– Есть, командир, – отвечает боцман Василич и, прихватив одного из слуг русскоязычного Ибрагим-бея, резво удаляется на корму.

Ибрагим-бей с Манукяном выволакивают из боцманской каюты здоровенные чемоданы, с которыми они загружались на судно в Касабланке. В чемоданах упакованы по нескольку железных крашенных в зелёный цвет ящиков военно-милитаристского дизайна и габаритами в три-четыре кирпича каждый.