– Чтобы так быстро украсть такие деньги, нужно быть либо счастливчиком, либо профессионалом. Я его осматривал, картинок на нем нет. Никаких. А ты себе можешь представить вора, который обошелся без наколок? Вот. Шрамы на нем есть. Это точно. Для его возраста даже многовато шрамов. Но мало ли где их можно получить?

Тотошка замычал, попытался встать, отпихнул Ирину, но не удержал равновесия и упал.

– Помоги его уложить, нажрался, козел старый! – Ирина толчком пресекла очередную попытку старика встать.

Доктор встал из-за стола, вдвоем они подхватили Тотошку под руки и оттащили его в шалаш. Минут пять Тотошка еще что-то нечленораздельно рассказывал, потом неожиданно ясным голосом сказал: «Спокойной ночи» и уснул.

– Квартирант ваш не говорил, когда точно вернется? – спросил Доктор, возвращаясь к столу.

– Сказал к утру.

– Тогда уже скоро – светает.

– Шел бы тоже спать.

– Ничего, все равно у меня бессонница. Посижу.

– Посиди, а я тут пока приберу, посуду помою, – Ирина собрала миски и кружки.

– Да посиди ты, куда ты пойдешь по темноте посуду мыть. Не нужно нервничать, это я как врач говорю, пусть даже бывший. Первый раз что ли, такие неприятности? Переживем.

– Переживем… Страшно мне стало.

– Страшно? Когда?

– А когда с Михаилом разговаривала. Подошел он, парень и парень, даже улыбался, а как услышал о всех этих делах. Что-то у него с лицом случилось, с глазами…

– Ну, у нас у всех что-то с лицом случилось, когда мы этих гигантопитеков увидели.

– Да не, тут другое. Были у него глаза как глаза, а потом вдруг как помертвели. Как пустые стали. Меня словно всю холодом обсыпало. Честное слово! – Ирина вздохнула.

– Не нужно брать дурного в голову. Тем более, может, он просто собрался уйти. Может, это его знакомые были, плохие знакомые. Он и решил… Какой из меня врач, сама посуди, Ирина. Он, может, и на самом деле память не потерял, а только прикидывается, и ему нужно было спрятаться. А сейчас…

– Точно он память потерял. Точно.

– Это почему?

– Да деньги у него с собой были, а он даже не спросил.

– Так вы же на него что-то тратили…

– Тратили… Только там все равно много было, и еще доллары. Целая тысяча. Мы с Тотошкой спрятали. А он даже не спросил.

– Ну, мало ли…

– Мало. Чего ж он тогда пошел воровать, рисковать, если у нас его деньги. Мы ведь ему сказали, что нашли и на него потратили… – Ирина снова тяжело вздохнула, – Запуталась совсем.

– Чайком не побалуете? – Доктор и Ирина обернулись на голос и увидели приближающегося Михаила, – заварку и сахар я клал в коробку.

– Сейчас, – засуетилась Ирина, – у меня кипяток всю ночь стоял. Сейчас. И еду тоже сейчас дам.

– Чуть-чуть, – попросил Михаил и сел к столу.

– Как гулялось? – спросил Доктор, чтобы прервать паузу, – С кем-нибудь познакомились, Михаил?

– Нет, просто одиночная прогулка по ночному городу.

– А почему, кстати, Михаил? Воспоминания появляются?

– Скорее всего – нет. Просто решил, что пора уже как-то называться. А кроме этого, само звучание этого имени вызывает у людей хорошие воспоминания, имя положительно эмоционально окрашено. Михаил, Миша, Мишка… Мишка на севере, косолапый мишка.

– Неплохо, неплохо, – Доктор почувствовал, как алкоголь начинает медленно покидать его голову, немного проясняя мысли. – Вы точно не помните, какое у вас образование?

– Нет, а что?

– Ваша, извините, речь. Лексика, как говорят интеллигенты.

– Что-то не так?

– Наоборот. Очень даже так.

– Вот и чай, – сказала Ирина. Доктор заметил в ее движении, голосе и интонациях какую-то суетливость, неловкость.

Михаил ел, не торопясь, тщательно пережевывая. Аккуратность и точность в его движениях была совершенно естественной. Без мещанской чопорности и обывательской торопливости.

– Михаил…

– Да?

– Мы тут все очень волновались. Вы, вроде бы, взялись уладить… э-э… некоторые проблемы.

– Разве? Я просто сказал, чтобы никто никуда до утра не выезжал, а сам пошел погулять…

Ирина возле печи уронила миски, присела на корточки и стала собирать рассыпавшуюся посуду, бормоча что-то еле слышно.

– А почему до утра подождать?

– А утро вечера мудренее. Кто сказал, что эти два урода действительно пришли из ночного клуба? Шли два мальчика, решили пошутить. Потом выпили и даже думать забыли о своей шутке. И нечего срываться после первого дурацкого предупреждения.

– А если они вдруг…

– Придут? Тогда я сам буду с ними разговаривать, скажу, что это моя вина, и если они захотят меня бить – я сам виноват. Хотя я думаю, что все-таки я прав. Не думаю, что в ближайшее время они нас еще побеспокоят. Спасибо за чай!

Михаил встал из-за стола, достал из сумки, которую сразу не заметил Доктор, какой-то объемный пакет:

– Купил себе спальный мешок. Нужно будет завтра палатку присмотреть в магазине. Или лучше на рынке?

– Можно на рынке, там дешевле, – автоматически ответил Доктор.

– Значит, на рынке. Тогда, с вашего позволения, я лягу спать, – Михаил аккуратно расстелил в стороне спальный мешок.

– Твои… – голос Ирины осекся, – Ваши мыло, зубная щетка и бумага в коробке, у печки.

– Спасибо.

– Я тоже, пожалуй, пойду, – сказал Доктор. – Спокойной ночи.

Доктор успел сделать всего несколько шагов, как со стороны клуба раздался какой-то громкий звук. Нечто среднее между громким выстрелом и тихим взрывом.

– Что это?

Рвануло еще раз. Еще и еще.

– Шумный у нас город, – сказал Михаил.

– Это возле клуба? – спросила тихим голосом Ирина.

– Похоже на то.

– Точно, возле клуба, – сказал Доктор и оглянулся на лежащего Михаила.

Глаза того уже были закрыты, и он, уже, кажется, спал.

– Возле клуба, – сказала Ирина, не сводя взгляда с Михаила.

* * *

Взрывалось действительно возле клуба. Вернее, возле клуба взорвалось первых три заряда. Остальные взрывались в клубе.

Взрывы были не сильными, но, тем не менее, достаточно эффективными.

Первым взрывом свалило огромный тополь, который изрядно обгорел при пожаре, но все еще возвышался перед самым входом в клуб. Дерево рухнуло на фасад, разнося вдребезги недавно вставленные стекла. Второй и третий взрывы снесли ворота на заднем дворе клуба, и ударной волной вынесли все стекла с этой стороны.