– Я кое‑что тебе привез. – Он отпустил ее руки и взял с дивана большую коробку.

Айла неуверенно посмотрела на него.

– Что там?

– Почему бы тебе не открыть коробку и не посмотреть? – сухо ответил он.

Она узнала логотип известного модного дома на крышке коробки и вспомнила, что во время недавней поездки за покупками в Афины они посетили бутик в Колонаки, знаменитом модном районе города. Андреас уговорил ее примерить несколько платьев, но она не позволила ему купить ей что‑либо и настояла на том, чтобы заплатить за одно прекрасное синее шелковое платье своей собственной кредиткой.

Айла открыла коробку, и ее сердце остановилось, когда она увидела белые кружева под тонкой оберточной бумагой. Она потеряла дар речи, когда достала из коробки платье. Это было самое изящное свадебное платье, которое только можно было себе представить. Чистый белый шелк, покрытый тонким кружевом и украшенный крошечными сверкающими кристаллами. У платья был глубокий вырез, оно было приталенным, но внизу расклешенным, и еще у него был длинный шлейф сзади.

– Пока ты примеряла платья, я зашел в студию дизайнера и увидел свадебное платье, над которым она только что закончила трудиться. И я подумал, что это элегантное и потрясающе красивое платье идеально подойдет тебе, – тихо сказал Андреас.

Айла сглотнула. Платье было похоже на платье из сказки. О таких мечтали маленькие девочки, когда думали, что выйдут замуж за принца. Но маленькие девочки выросли и поняли, что даже у красивых принцев бывают недостатки. Она не позволит вскружить себе голову бесстыдно романтичным платьем, твердо сказала она себе.

– Я даже не знаю, что сказать, – прошептала Айла.

Глаза Андреаса блеснули, когда он забрал у нее платье и положил его на диван.

– Скажи «да», omorfia mou. – Он взял ее за подбородок и посмотрел ей в глаза. – Я не приму «нет». Почему ты колеблешься, хотя в глубине души понимаешь, что это самый правильный шаг, который ты можешь сделать? Мне еще никогда не доводилось переживать страсть, подобную той, что вспыхнула между нами.

Она испытывала страстные чувства только к Андреасу, и он был единственным мужчиной, которого она хотела или будет хотеть, но у нее хватило ума не говорить ему об этом.

– А что будет, если страсть пройдет? – Айла задала вопрос, который разъедал ее душу. – Ты заведешь себе любовницу? О, я уверена, что ты не будешь это афишировать, но неужели ты ожидаешь, что я буду закрывать на это глаза или тоже заведу любовника?

У Андреаса задергался глаз. Какое‑то первобытное выражение появилось на его лице, и глаза его почернели.

– Не советую пробовать, moro mou. Я не делюсь с другими тем, что принадлежит мне.

Она должна была бы ужаснуться его собственническому заявлению, но Айла почувствовала глубокое облегчение. Их отношения могли быть основаны на сексе, но в глубине души ей было очень приятно, что Андреас так сказал. Ей пришлось напомнить себе, что она современная, независимая женщина.

– Я не твоя, – прошептала она.

Он положил ей руку на талию и притянул к себе.

– Повтори это, когда будешь лежать подо мной, а я буду внутри тебя! – прорычал он. – Скажи мне, что ты не моя, когда ты выкрикиваешь мое имя и царапаешь ногтями мою спину каждый раз, когда я заставляю тебя кончить.

Он наклонился и яростно поцеловал ее. В этом поцелуе не было нежности. Он словно хотел оставить знак, что она его. А она не сопротивлялась, потому что единственное место, где она хотела быть, было в его объятиях, в его постели и в его жизни.

Когда он оторвался от ее губ, оба они тяжело дышали.

– Я готов полностью посвятить себя нашему браку, – сказал он ей. – И я ожидаю от тебя того же.

Это никак нельзя было бы назвать признанием в любви, но, как ни странно, эти откровенно сказанные слова понравились ей больше, чем если бы он притворно рассказал о высоких чувствах. Она пристально посмотрела в его прекрасное лицо, и ее сердце замерло, когда он тихо спросил:

– Ты мать моего сына. Будешь ли ты также и моей женой?

Она сделала глубокий вдох как будто бы перед прыжком в пропасть.

– Да.

– Я уже говорил тебе, что ты сегодня прекрасно выглядишь? – Глубокий голос Андреаса окутал Айлу, как бархатный плащ, и помог унять волнение.

Она выглянула из окна машины и поморщилась, увидев десятки фотографов, ожидающих на тротуаре перед зданием «Корпорация Карелис». Вечеринка в честь возвращения компании на вершину рейтинга самых успешных предприятий Греции была важным светским событием года, и папарацци были тут как тут.

– СМИ окрестили меня вавилонской блудницей или женщиной, одетой в багряницу. Вот я и решила одеться соответственно, – сухо сказала она.

Ее вечернее платье было из того же модного дома, что и свадебное, и тоже из шелка с кружевами. Но на этом сходство двух платьев заканчивалось. Красное платье было откровенно сексуальным: открытое, с «ремешком» вокруг шеи, шифоновым лифом спереди, вырезом на спине. Платье было длинным, но разрез сбоку доходил до середины бедра. На ней было больше косметики, чем обычно, а алая помада создавала иллюзию уверенности в себе, которой она совсем не чувствовала. Но Андреаса ей провести не удалось.

– Попробуй немного расслабиться, moro mou, – тихо проговорил он, беря ее за руку и прикасаясь губами к кольцу, которое он надел на ее палец два дня назад. Кольцо украшал редкий голубой бриллиант круглой огранки, окруженный белыми бриллиантами. – Я уже сделал заявление для прессы, объясняя, что наши отношения начались после смерти моего отца, и рассказал членам семьи и близким друзьям правду о том, что ваша помолвка со Стелиосом была фиктивной, нужной для того, чтобы отвлечь всех от его смертельной болезни. На вечеринке я объявлю, что мы помолвлены и скоро поженимся и что у нас есть сын.

Она прикусила губу.

– Но если пресса разнюхает дату рождения Лукаса, всем станет ясно, что мы стали любовниками еще тогда, когда я притворялась невестой Стелиоса.

Андреас пожал плечами:

– Я не буду раскрывать подробностей. И сомневаюсь, что кому‑то есть до этого дело. Точно не нашим акционерам. Они будут рады, что я распрощался с имиджем плейбоя, решил остепениться и обзавестись семьей.

Машина остановилась, шофер выскочил, чтобы открыть им дверь. Слова Андреаса вовремя напомнили Айле, почему он решил на ней жениться. Он был так внимателен с тех пор, как она согласилась выйти за него замуж, что она почти начала верить, что он видит в их браке нечто большее, чем просто удобное соглашение.

Она вышла за ним из машины, и вспышки фотоаппаратов чуть не ослепили ее. Фотографы рванулись вперед, но охранники Андреаса удержали их. Он обнял ее за талию и прижал к себе так крепко, что ее глупое сердце чуть не выпрыгнуло из груди.