Это, конечно, все прекрасно, но… Мои собеседники только и говорили об одном искусстве, лишь единожды они отвлеклись на другую тему. Старик, кажется по имени Грейн, начал рассказывать о своем безупречном лете, как он играл в гольф, но потом он поделился рассказом о том, как случайно забрел на выставку современного искусства, и все вновь вернулись к прошлой теме. Я слушала их, потом вставляла свое словечко, затем снова слушала, говорила… И ничего путного не узнала.

Ну а если подумать, они же ведь не идиоты, чтобы на выставке живописи обсуждать то, как совершили нападение на Ферджесса и украли оружие. И все же я действительно сделала все, что могла. Я старалась вдоволь насладиться вечером, и весь этот светский шум стал для меня приятным. Когда еще мне удастся побывать в такой обстановке, где красиво вокруг и вкусно пахнет?

Мероприятие подошло к концу, гости сделали последние глотки шампанского, завершили свои беседы и, бросая слова благодарности организаторам, направились к выходу.

Алистер все еще терся возле меня. Неужели я последние минуты вижу этого мерзкого человека? Мало того что мне пришлось весь вечер быть ласковой кошечкой для него, так этот коротконогий уродец даже и не заикнулся о своем совершенном поступке.

– Кажется, нам пора прощаться? – сказала я.

– Не думаю.

Мои глаза врезались в него, чувство тревоги накрыло меня мощной волной, не знаю, как при этом мне еще удалось сохранить натянутую улыбку на своем лице.

– Я хочу, чтобы ты провела со мной эту ночь, моя Мечта.

Он открыл дверь номера и любезно пропустил меня вперед. Всю дорогу до отеля я старалась вести себя спокойно, не выдавать никаких эмоций, но, переступив порог номера, мне стало еще труднее сдерживать себя, особенно когда, проходя мимо Алистера, я почувствовала его дыхание на своей коже.

– Нравится тебе здесь?

Алистер заказал номер под стать себе: дорогой и огромный. Возможно, мне бы понравилось его убранство и я бы захотела остаться тут навечно, если бы не была здесь в качестве шлюхи… Теперь же эти стены, эта антикварная мебель, весь этот лоск казались мне уродливыми, отталкивающими. Но все же я должна была продолжать играть, невзирая на то, что игра эта зашла слишком далеко.

– Да, отличный номер, – сказала я.

Прошла дальше и остановилась, беспокойно пробегаясь глазами по помещению. Примерно в десяти шагах от меня находилась кровать – высокая, широкая, по другую сторону от меня располагался низкий столик из темного дерева, возле него – два смотрящие друг на друга кресла, чуть дальше стояла белая статуя девушки, в полумраке трудно было разглядеть ее лицо, но я не сомневалась в том, что оно печальное, как и мое.

Внезапно раздался стук в дверь.

– Надо же, как быстро, – сказал Алистер, а затем живо потопал своими жирненькими ножками к двери.

А я продолжала стоять, как та статуя, бледная и безжизненная. Алистер вернулся довольный с бутылкой вина в руках.

– Я заказал нам великолепное вино. Такое ты еще не пробовала.

Жаль, что он держит только одну бутылку, я бы сейчас не отказалась от целого ящика даже самого дешевого пойла, лишь бы поскорее отрубиться и покончить с этим днем. Выпить, уснуть и ни о чем не думать.

А ведь мысль неплохая…

Мы уселись в кресла. Алистер, пыхтя, открыл бутылку, и в следующее мгновение тишина в номере прервалась плеском вина в бокале. Его мохнатая рука, держа бокал, тянулась ко мне, я взяла его, подождала несколько секунд, пока Алистер наполнит свой, и затем мы одновременно сделали глоток. Да, вино в самом деле великолепное. Жар медленно потек по моему горлу, тепло постепенно заполнило мой желудок, а кисло-сладкое послевкусие до сих пор напоминало о недавно совершенном глотке. На несколько секунд мне стало приятно, я даже немного расслабилась, но затем я подняла взгляд на Алистера. Тот сидел, уставившись на меня, его и без того широкие ноздри становились еще шире при каждом вдохе. Чувство отвращения вновь вернулось ко мне.

– Расскажи мне о себе, Дрим.

– Моя жизнь ничем не примечательна, – я позволила себе коротко улыбнуться.

– Ты давно занята в этой сфере?

– Нет. Наверное, вы уже это заметили.

Алистер громко проглотил очередную порцию вина.

– Ты очень робкая. Но это не отталкивает.

В доказательство своим словам, он пододвинул свое кресло к моему настолько близко, что мои колени теперь уперлись в его ноги. Напряжение во мне росло с небывалой силой.

– А может, лучше вы расскажете о себе?

– Неужели ты ничего не знаешь обо мне?

– Ничего, кроме того, что вы властный и уважаемый человек в этом городе.

– Меня больше боятся, чем уважают.

– Боятся? Но почему? Что же вы такое делаете?

– Я делаю очень много плохих вещей, о которых тебе лучше не знать, моя Мечта.

– Все люди иногда делают плохие вещи… Даже я.

Эту фразу словно кто-то другой произнес за меня, так бесстрашно, игриво, и Алистеру это понравилось, он улыбнулся, и его лицо стало еще страшнее.

Нечего ждать, Глория, действуй!

– Кажется, кто-то постучал в дверь, – обеспокоенно сказала я.

– Я ничего не слышал.

– Может, вы проверите? А то мне что-то не спокойно.

Алистер неохотно выполнил мою просьбу. Он медленно поднялся, его живот, наполненный вином, стал еще больше. Пока Леммон ковылял к двери, я заполнила свой опустевший бокал вином и подлила немного в бокал Алистера. Тот уже оказался возле двери, открыл ее и обнаружил, что за порогом никого нет.

Ему потребовалась еще пара минут, чтобы пройти расстояние от двери до столика.

– Я же сказал, что там никого нет.

– Прошу прощения, мистер Леммон. Вечно мне что-то слышится, мерещится. Давайте лучше выпьем.

– С удовольствием.

И вновь в горле вспыхнуло пламя, такое приятное и вкусное.

– Я бы проговорил с тобой целую ночь, Дрим, но я уже слишком стар и боюсь, если потрачу много сил на разговоры, то у меня их не останется для главного.

Алистер подошел ко мне, положил свои мохнатые руки мне на плечи, от их прикосновения я оцепенела, в горле застрял вдох.

– Тогда я быстро приму душ и вернусь, хорошо?

Не дожидаясь ответа, я вскочила, понеслась в ванную, заперла дверь и начала себя успокаивать тем, что хоть на несколько мгновений я здесь в безопасности. Включила душ, а сама села на пол, обвив колени руками. Мне так хотелось заплакать, но слезы почему-то не шли. Никогда я еще не чувствовала себя настолько мерзкой, настолько грязной. Как я могла согласиться на это? Как?! Что я творю?.. Я не хотела покидать ванную, была бы воля, я бы забаррикадировалась здесь на всю жизнь, лишь бы больше не видеть этого волосатого чудища за пределами комнаты. Что же ты сделала, Глория? Если бы ты не заварила эту мерзкую кашу, все было бы иначе. Ты жила бы в своем ненавистном Бревэрде, ходила бы в школу, жила бы как нормальный подросток. Почему ты так много делала, но так мало думала?.. Я сидела в ванной, наверное, минут десять, звук воды несколько успокаивал, а чтобы окончательно отвлечься от гнетущих мыслей, я стала подсчитывать количество кафельных плиток на противоположной стене, тем же я занималась в подземелье Лестера.